Пациент (фанфик)

Движения рук Инги не замедлились, она ничем не выказала своего удивления:

— Мне подождать, пока вы не закончите осмотр?

— Нет, я думаю, что мне не понадобится много времени. Вы можете пойти со мной.

Я взял папку с историей болезни.

Как я тут недавно думал: всех люблю? И ЕГО тоже? Нет, для этого мне даже Инги не хватит. Ведь это же Снейп!

Я опять замялся у входа в эту палату.

— Невилл, что случилось? Почему ты все время здесь так нервничаешь? Из-за того, что этого Упивающегося нужно обязательно вылечить? Из-за приказа доктора Клиффорда? Ты ведь не сомневаешься, что справишься? — я услышал очень тихий тревожный голос.

Еще несколько часов назад Инга не стала бы меня спрашивать. Это вмешательство в мои чувства и мысли было так… непривычно. Она почувствовала мое неудобство и засмущалась.

— Извините, доктор Лонгботтом. Я не хотела…

— Все правильно, Инга, мы одни, а значит- Невилл, а не доктор Лонгботтом, — прервал я ее.

Но что ей ответить по существу?

— Понимаешь, дело не в приказе шефа. Я знаю этого человека уже десять лет. И я надеялся его больше никогда не видеть. Это мой бывший профессор, я у него учился в Хогвартсе, — я чуть помедлил, — … Зельеделию.

Инга придвинулась ко мне:

— Это из-за него ты все зелья называешь микстурами? — у нее был удивительно ровный и спокойный голос.

Я кивнул, она все правильно поняла.

— Только не переживай, теперь всегда все будет хорошо — мы всегда будем вместе. Ты помнишь? — теперь она повторяла мои слова.

Я улыбнулся, и мы вместе вошли в комнату. Зажженный свет подействовал так, как надо, и человек, спящий на кровати, пошевелился. Он медленно открыл глаза. Нужно дать ему время очнуться, я сел на свой стул и стал ждать. Черные глаза сфокусировались на подошедшей к капельнице медсестре.

— Мисс Грулл, не нужно капельницу. Наш пациент может сам выпить зелье. Он в состоянии это сделать, не правда ли, больной? — вот и я заговорил ровно и спокойно. Так же спокойно встретил взгляд поразительно черных глаз.

— Невилл, — мое имя прозвучало очень тихо, но я услышал.

— Как вы себя чувствуете? На что жалуетесь? — профессиональный тон должен точно указать на место, где он находится. Если Снейп полностью очнулся, этого ему должно хватить.

— Я в клинике? — его голос не стал сильней.

— Вы находитесь в больнице, в отделении психических травм. Я колдомедик, отвечающий за ваше лечение. Ко мне нужно обращаться: доктор Лонгботтом.

С начала моей маленькой речи глаза Снейпа все больше теряли ясность. Из глубины их поднималась дымка, но слова «доктор Лонгботтом», как я и ожидал, возымели сильное действие. Я заметил, как дрогнули его сильно истончившиеся губы. Но сложиться в саркастическую усмешку они не смогли.

— Больной, повторяю свой вопрос: как вы себя чувствуете? Я должен заполнить вашу историю болезни. Можете ли вы отвечать на вопросы?

Ответом мне послужил еле заметный наклон головы. Инга протянула мне перо, ее рука на мгновение коснулась моей. Я открыл тонкую папку:

— Ваше имя?

— Северус Снейп.

— Возраст?

— Сорок четыре года.

— Вы работаете?

Пауза в ответах заставила меня оторвать глаза от заполняемого документа. Снейп закрыл глаза, и я заметил, как он сглотнул и опять наклонил голову.

— Вы должны отвечать на вопросы четко и ясно. Если вы не в состоянии это делать, то перенесем формальности на завтра, — я повернулся к Инге, — Мисс Грулл, приготовьте сонное зелье. Норму увеличьте на 20 кубиков, в вену колоть не будем, больной его выпьет сам.

— Подождите, — услышал я шепот за спиной и оглянулся, — я могу отвечать на вопросы. До недавнего времени я работал. В школе колдовских наук Хогвартсе.

Я снова раскрыл папку.

— Ваша должность?

— Профессор Зельеделия и декан факультета Слизерин.

— Вас привезли к нам из Азкабана, и никто не может сказать, сколько времени вы были без сознания. Вы можете помочь? Какой день вы помните последним? — Я опять посмотрел на лежащего передо мной человека. Никакой язвительности, никакой насмешливости, грозного Снейпа невозможно было узнать. Неужели он стал таким покорным? Он послушно задумался:

— Какой сегодня день недели?

— Среда, привезли вас во вторник утром, — я по-прежнему контролировал голос, но профессиональный тон мне давался уже гораздо легче.

— Кажется, я помню воскресенье, — Снейп стал говорить еще тише, я заметил, как он облизнул губы.

— Вы хотите воды?

— Да, если можно.

Хорошо, что можно отвернуться. Я встал и налил в стакан воду из графина. Тонкий высокий стакан, полный прохладной чистой воды. Я держал его двумя пальцами близко к краю. Никогда еще Снейп не смотрел с такой жадностью на мои руки. Он приподнялся мне на встречу. Мне нужно было сделать один шаг к кровати. Сколько раз на его уроках я ронял все, что держал в руках? И не только из-за того, что у меня такие неуклюжие пальцы. По большей части, я все ронял и опрокидывал, потому что этого от меня ждали. Вот эти самые глаза готовы были заметить любую погрешность в моих движениях. Мне было достаточно увидеть, как на меня смотрит Снейп, чтобы уронить и не такой полный стакан воды.

Я медлил. Перед моим внутренним взором ясно рисовалась картина медленно падающего стакана. Он выскальзывал из моих неуклюжих пальцев и, немного наклонившись, медленно падал вниз в окружении целой россыпи брызг.

И все-таки я дождался: голова Снейпа запрокинулась так, чтобы он снизу мог увидеть мои глаза. Я поймал горящий жаждой взгляд. Будто в замедленной съемке я видел, как в его глазах появляется понимание того, что сейчас случится. Он тоже представлял, как я роняю этот стакан на пол.

Это было уже выше его сил. Напряжение, поднявшее его мне навстречу, ушло, и Снейп упал на подушку, закрыв глаза.

Ну вот я и сделал этот шаг! Подошел к кровати и приподнял его голову. Стакан с водой прикоснулся к его губам, и первые капли скользнули вниз, оставляя мокрые пятна на больничной пижаме.

— Я давно уже не роняю все, что оказывается в моих руках, — это я сказал не моему пациенту, а моему бывшему профессору.

Поить из стакана больных несложно. После первых глотков нужно сделать паузу. Слишком быстро им пить нельзя. А потом нужно снова поднести воду к губам. Руки Снейпа поднялись, и когда я хотел снова оторвать стакан от его рта, они не дали мне этого сделать. Он пил, не прерываясь, пока не кончилась вода.

— Еще? — спросил я коротко.

— Нет, — голова качнулась и обессилено откинулась на подушку, — спасибо, доктор… Лонгботтом.

— Вы давно не пили? Сколько дней? — я взял историю болезни.

— В четверг… я не смог подойти к столу… Кружилась голова.

— А сейчас кружится? — продолжал я задавать свои вопросы.

— Не так. Сейчас я просто чувствую усталость, — в самом деле, лицо Снейпа заливала не просто бледность, оно обрело зеленоватый оттенок.