Пациент всегда мертв

— Пациент? — переспросил Гулл. — С чего вам такая идея пришла в голову?

— Я анализирую любые возможности, доктор.

— Нет, — сказал Гулл. — Таких пациентов не было. Совершенно точно, нет. — Он снова вытер лоб.

Майло посмотрел на Элбина Ларсена. Тот покачал головой.

— Доктор Коппел занималась не с обычными людьми, — сказал Майло. — Поэтому разве не логично обратить особое внимание на ее пациентов?

— Логично в каком-то абстрактном смысле, — сказал Гулл, — но дело в том, что Мэри не лечила психопатов.

— А кого она лечила?

— Ее пациенты люди с повседневными проблемами коррекции. Страх, депрессия — все, что обычно называют неврозами. В целом здоровые, стоящие перед проблемой выбора.

— Выбора чего?

— Да чего угодно.

— И их вы уже не называете неврастениками?

— Мы стараемся не навешивать ярлыки, детектив. Избегаем ставить клеймо. Психотерапия — это не лечение, подобное медицинскому, когда врач что-то диктует клиенту. Она основывается на договоре, партнерстве.

— Доктор и пациент работают как единая команда?

— Именно.

— Значит, вы абсолютно уверены, что у доктора Коппел не было пациентов, которых она бы опасалась?

— Мэри не понравилось бы работать с лицами, склонными к насилию, — вмешался в разговор Элбин Ларсен.

— А она делала только то, что ей нравилось?

— Мэри была очень популярным психотерапевтом и могла сама подбирать себе пациентов.

— А почему Копелл стала работать со склонными к насилию, доктор Ларсен?

— Мэри исповедовала отказ от насилия.

— И мы все тоже, доктор. Но это не означает, что нам удается отгородиться стеной от отвратительных сторон бытия.

— Доктор Коппел была способна отгородиться.

— В самом деле?
– Да.

— Я слушал радиозаписи, где доктор Коппел рассуждает о тюремной реформе.

— А-а, это. — Ларсен сделал паузу. — Боюсь, что это результат моего влияния. А я тоже был на пленках?

— Нет, доктор.

Ларсен поджал губы.

— Я заинтересовал Мэри этой темой. Не в клиническом смысле. Она была общественно мыслящей личностью, поднимала важные социальные вопросы и как человек, и как ученый. Но когда дело касалось ее работы, Мэри сосредоточивалась на каждодневных проблемах приходивших к ней людей. В основном женщин. Разве это не отрицает возможность того, что убийца Мэри — ее пациент?

— Почему же, доктор Ларсен?

— Криминальное насилие — обычно дело рук мужчин.

— Вы интересуетесь криминальной психологией?

— Только как частью социальной проблематики, — сказал Ларсен.

— Элбин скромничает, — подал голос Франко Гулл. — Он очень много сделал как защитник прав человека.

— А почему от правозащиты вы перешли к частной практике? — поинтересовался я.

Ларсен холодно взглянул на меня:

— Каждый делает то, на что способен в конкретный период времени.

— На правах человека, вероятно, не заработаешь? — осведомился Майло.

Ларсен повернулся к нему:

— Мне неприятно это говорить, но вы правы, детектив.

— Значит, — сказал Майло, — в списке пациентов доктора Коппел психопатов нет.

Это было констатацией, не вопросом, и потому оба психолога промолчали. Элбин Ларсен съел кусочек салата. Франко Гулл посмотрел на свои золотые часы.

Майло вытащил на свет божий снимок блондинки:

— Джентльмены, кто-нибудь из вас ее узнает?

Ларсен и Гулл посмотрели на посмертный снимок. Оба покачали головами.

Потом Гулл облизнул губы. Капля пота сползла ему на кончик носа, и он раздраженно смахнул ее.

— Кто она?

— Точнее, кем была? — поправил коллегу доктор Ларсен. — Девушка явно мертва. — Он повернулся к Майло. — Это как-то связано с убийством Мэри?

— Пока не знаю, доктор.

— Мэри была знакома с этой девушкой? — спросил Гулл.

— И этого я тоже не знаю. Значит, никто из вас никогда не видел ее в офисе?

— Нет, — сказал Гулл.

Ларсен покачал головой. Повертел пуговицу на своей вязаной кофте:

— Детектив, может, вы нам хотите сказать что-то важное? Ради нашей собственной безопасности?

— Вы озабочены собственной безопасностью?

— Вы только что показали фотографию мертвой девушки. Мне кажется, вы считаете, что ее смерть связана с убийством Мэри.

Майло положил снимок в карман.

— Я могу лишь посоветовать принимать обычные меры предосторожности. Если же кто-то из вас столкнется с опасным пациентом или кем-то из бывшего окружения доктора Коппел, кто покажется вам подозрительным, то в ваших прямых интересах сообщить об этом мне.

Он скрестил ноги и посмотрел на играющих малышей. По аллее ехал, оглашая парк звоном колокольчика, фургон с мороженым. Некоторые дети принялись показывать пальцами на него и подпрыгивать.

— Еще что-нибудь? — спросил Франко Гулл. — У нас полностью забита вторая половина дня.

— Всего лишь несколько вопросов. Как строилось ваше партнерство с доктором Коппел?

— Элбин говорил вам, что партнерства как такового не существовало, — сказал Гулл. — Просто мы вместе арендовали офисное помещение.

— Чисто финансовое соглашение?

— Формально так оно и есть. Но Мэри была еще и нашим близким другом.

— Что с условиями аренды теперь, когда доктор Коппел мертва?

Гулл пристально посмотрел на Майло.

— Мне необходимо это знать, — твердо сказал тот.

— Мы с Элбином еще не обсуждали данный вопрос, детектив. — Гулл взглянул на коллегу.

— Я возьму на себя долю Мэри в арендной плате, — заявил Ларсен.

— Договорились, — сказал Гулл и повернулся к Майло. — Это не какая-то крупная сделка. Плата вполне разумная, а доля Мэри меньше наших.

— Почему же?

— Она нашла это здание, договорилась о прекрасных условиях аренды и присматривала за перестройкой офиса.

— Хороший организатор и умелый дипломат, — кивнул Майло.

— Да, — сказал Ларсен. — Переговоры об аренде, правда, облегчил тот факт, что здание принадлежит ее бывшему мужу.

— Эду Коппелу?

— Все зовут его Сонни, — сказал Франко Гулл. — Они с Мэри хорошо ладили. Развод состоялся много лет назад. Они разошлись полюбовно.

— Вообще без проблем?