Пациентка. Часть вторая

Он отряхнул руки от приставших опилок:

– Ну и что мы делаем в архиве, скажи на милость?

– Сейчас, милый, узнаем, – услышал ее приглушенный голос, раздававшийся откуда- то сверху, глаза постепенно привыкали к темноте, и он мог уже разглядеть темный силуэт подруги в черном плаще.

– Так ты притащила меня туда, не зная куда, искать то, не зная что? – чуть раздраженно спросил он.

Маргаритка спокойно ответила:

– Не бухти, я позвала тебя в правильно место, и теперь я совершенно уверена, что мы найдем, как ты выразился то, не зная что. Какой же ты нетерпеливый и вредный мальчишка! – шикнула она, – Не можешь и секунды подождать!

– Здесь воняет несвежей едой. А ты говорила, что это бывший архив.

Маргаритка спустилась, сдувая пыль с какой- то старой папки, сделанной из толстого, почти коричневого картона, на лицевой стороне красовалось слово «Дело».

– И я не ошибалась, архив бывший, и теперь на его место заселяется другая контора, но к нашему счастью сотрудники архива не успели перевезти все дела в новое здание. Так что мы поймали двух зайцев – оказались в нужном мне доме, да еще нашли нужные бумаги.

Он всплеснул руками:

– Теперь я точно ничего не понимаю! Чего ради, я здесь?

– Терпение мой друг, теория суха, а древо жизни вечно зеленеет, – протяжно процитировала Маргаритка.

Она уложила пухлую папку на стол и присела на кожаное, широкое кресло, которое совсем не соответствовало позднему советскому интерьеру, а казалось, прибыло из кабинета какого- то питерского дворца.

Он хмыкнул:

– Ты всегда умеешь удобно устроиться, – и сел на деревянный, скрипучий стул, обитый коричневой материей, из дырки на седушке виднелся тонкий кусок поролона.

– Кто на кого учился, милый, – проворковала Маргаритка, – Но шутки в сторону, уже третий час ночи. И нам нужно поторопиться.

– Ага, иначе заорут петухи, и вся магия рассеется! – засмеялся он.

– Зря веселишься, так и есть. Мы хоть и дружим с тобой, … а сколько уже? Один, два … – Маргаритка стала загибать пальцы – Вот уже шесть лет, а ты до сих пор меня не знаешь. И дальше бы не узнал, если бы не твой случай, ради которого ты стащил меня с перины, а мне так уютно спалось с Лешенькой.

– Кстати, как он отреагировал на твое ночное исчезновение?

Маргаритка пожала плечами:

– Да как обычно: обнял, поцеловал, сказал слишком долго не задерживаться и перевернулся на другой бок. За что и люблю его, он полностью мне доверяет и не сомневается в моей супружеской верности.

Он смотрел на Маргаритку и уже не мог сдержать громкого хохота от ее рассказов.

– Сказочница! Таких мужиков в природе не существует!

– Ты прав, поэтому держусь за него всеми фибрами. Но мы отошли от дела, ради которого здесь собрались. Часть информации я уже знаю.

Он удивленно смотрел на подругу, почти возлежащую на огромном кресле:

– И что именно?

– Ты действительно очень серьезно влип, как муха на клейкую ленту, короче говоря, ты полюбил, – она произнесла последнее слово медленно и по слогам.

– Слишком грубое сравнение.

– Мне сглаживать углы и поливать твои уши патокой? Если так, то сходи завтра к другому психоаналитику, – она достала блокнот и стала копаться в нем, – Вот нашла Иван Матвеевич, – серьезный, грамотный, наиприличнейший дядька, слово грубого не скажет, записывай телефон: 556…

Он останови ее:

– Все, хватит издеваться. Не нужен мне Иван Матвеевич, говори, что знаешь.

Маргаритка картинно сложила руки на бедрах и чуть прикрыла глаза:

– Самое противное в твоем случае, что ты действительно полюбил. Если бы только влюбился, то дело поправимое, но здесь все сложно.

– А в чем отличие влюбился или полюбил? – спросил он.

– Как между небом и землей. Во всем отличие. В случае влюбленности – это желание, страсть, даже одержимость, обожание, но это все, так или иначе, проходит, никакое человеческое существо не может вечно жить в таком режиме.

– А в случае любви?

– Оооо…томно протянула Маргаритка, – Любовь – это тоже страсть, желание, но еще помноженное на нежность, понимание, взаимное проникновение душ, прощение, доверие, преодоление, много слов, но толку от них мало. Это трудно поддается описанию.

– Красиво, но не совсем понятно.

– Ладно, скажу проще любовь – это блаженство в геометрической прогрессии, если она взаимная. В твоем случае, взаимностью не пахнет, уж извини.

Он подскочил со стула:

– Почему ты так решила?

Маргаритка поерзала на шикарном кресле:

– Потому что ты сидишь здесь, в бывшем здании архива со мной, а не с ней. Все проще некуда.

Он буркнул:

– Ситуацию всегда можно изменить. Она полюбит меня.

– Конечно, только для этого ей придется разлюбить мужа и развестись с ним. Но она этого не сделает.

– Откуда ты знаешь?

Маргаритка ткнула пальцем на коричневатый скоросшиватель:

– Оттуда.

Он разозлился:

– Что за муть? – схватил папку, открыл, и из нее сразу выпала фотография – это была Аля, но еще совсем девочка, он узнал ее!

– Ну? Убедился?

Он машинально опять присел на стул:

– Рассказывай подробнее, все по порядку, ничего не скрывая.

Маргаритка тряхнула темными кудряшками:

– Не учи, мудрую ведьму, как себя вести в обществе совсем одуревшего тридцатилетнего мальчика.

Она посмотрела на свои руки, задержав взгляд на шикарном перстне с глубоко синим, почти черного цвета сапфиром.

– Есть один верный способ спастись от этой любви. Ты должен в течение недели слетать во Владивосток и найти там деревянный дом, по виду похожий на этот, стоит он на улице Тополиная 49. Только днем его не ищи – он появляется только ночью.

– Ты серьезно? – не сдержался он.

Маргаритка встала и зашагала взад- вперед:

– Серьезней некуда, мой друг.

Он ей поверил, так как ни шутки, ни сарказма, ни прежней веселости в ее голосе не слышалось, только тревога.

– Почему ты назвала себя ведьмой?

– Потому что я не только самый стервозный и правдивый психотерапевт столицы, но я многое ведаю и за пределами простой, всем понятной реальности.

Смысл ее слов плохо доходил до него, но что ясновидящие существуют, он знал, тем более все современные газеты буквально пестрели объявлениями: «Карты «Таро», гадаю по руке, потомственная колдунья». Но он всегда стебался над подобными объявлениями, но сегодня все казалось слишком правдивым. Ведь он ни слова не сказал Маргаритке про Алю. А она уже знала, кто такая Аля, где раньше жила, и даже ее фото, каким- то образом оказалось в этой старой папке.