Пацифист
Шрифт:
— Я тут подумал, Шай, после отъезда отца не хочешь стать моей правой рукой? — Пару минут спустя спросил Лао, мгновенно скинув с меня сонную пелену навеянную теплым весенним солнышком и мягкой шкуркой Леди.
— С чего вдруг? — Спросил я, проморгавшись. — Тебе же отец оставит своего помощника. Как его Шау… Шиу… Шао…
— Шуянь Юэя. — Помог мне брат, даже не став злится на мою заминку. Все же житие на земле с западной культурой накладывало свой отпечаток и имена местных я запоминал очень плохо.
— Ага, его. — Кивнул я, чуть привстав и пододвинулся назад, чтобы уже не лежать, а полусидеть. Ведь разговор, судя по всему намечался важный.
—
— Хм… — Ненадолго задумался, прежде чем ответить. — Да, конечно, я не против.
— Я в тебе не сомневался. — Улыбнулся брат, выставив кулак по которому я сразу стукнул.
Почему я так быстро согласился, ничего особо не обдумав? Ответ прост — а почему нет? Лао правильно сказал в местном аналоге алгебры и геометрии я до сих пор показывал выдающиеся результаты, как и в каллиграфии и верховой езде, оттого войти в мир расчетов и цифр для меня, естественно после небольшого обучения, будет не сложно. Я конечно помню как на моей старой родине большинство ругало такую работу, считая ее скучной и не интересной, но мне хотелось испытать это на себе. Ведь в чем прелесть жизни, если ты лишь слушаешь чужие слова и не пытаешься хоть что-то сделать сам? Пропадают сами краски, которые делали ее яркой и интересной.
Кстати, на счет красок.
— Приготовления в комнате закончили? — Спросил я, вспомнив об одном из обязательных моментов в местной свадьбе.
— Почти. Служанки заканчивали раскладывать талисманы, когда я ушел. — Ответил брат, как и я закрывший глаза и наслаждавшийся теплым весенним солнышком. Правда я стал ощущать как по всему поместью бегают несколько сотен ног, но такова уж цена владения сейсмочуствительностью. Даже лежа с закрытыми глазами, ты продолжаешь видеть все в нескольких сотнях метров вокруг.
— Я так понимаю моя идея с кроватью-сердцем так и не была реализована? — Спросил я, искренне улыбнувшись. Ведь даже не открывая век я знал что Лао сейчас густо покраснел.
— Шайнинг! — Вскинулся он, но увидев мою довольную морду покраснел еще сильнее. Как на зло я в этот момент открыл глаза и увидел эту метаморфозу, от чего не по аристократически заржал.
— Пха-ха-ха-ха-ха-ха…
— Ах ты, пошляк мелкий! — Гневно сказал брат, заставив меня вообще схватиться за живот и еще сильнее засмеяться.
Все дело в том, что местной традиции в доме жениха специально готовили комнату для новобрачных. Делали ремонт, меняли покрытия стен и потолков, ставили новую дорогую мебель и украшения. Участвовать в подготовке могли только женатые члены семьи, имеющие детей, живых родителей и не являющиеся вдовцами или вдовами. Но из-за того, что в семье Бейфонг осталось только три мужика, один из которых вдовец, а двое неженатые дети, то этой традицией пришлось пренебречь и втроём делать ремонт, что вылилось в большое количество конфузных ситуаций. Столько бранных слов и пожеланий кому-то далекому и неизвестному помереть страшной смертью я от Бао Бейфонга не слышал никогда, а Лао поклялся что к киянке и краске не прикоснется никогда, начав смешно реагировать на вопрос о моей будущей свадьбе.
Но мы справились — после месяца мучений
комната была готова и когда нужно было выбирать ложе для новобрачных я, на свою голову, предложил сделать ее розовой, в форме сердечка. Ступор, в который впали мои старшие родственники, меня даже сначала напугал. Но когда те пришли в себя и, поняли что я предложил, то чуть не оторвали уши.«Как сын рода Бейфонг может говорить такую пошлость?», спрашивал у меня отец, заставляя вспоминать знаменитую фразу, вроде бы принадлежащую Цицерону — О времена, о нравы. Все таки некоторые вещи, бывшие естественными для меня как жителя 21 века, для местных были той еще похабщиной, до которой даже местные куртизанки не всегда опускались.
— Я тебе покажу, мелочь пузатая! — Крикнул мне Лао, попытавшись неожиданно напасть и совершить самое ужасное военное преступление. Меня защекотать.
— Не на того напал! — Крикнул я, вывернувшись из сам начав щекотать брата под ребрами, чего он тоже сильно боялся. — Вон какие бока насидел. У самого пузо больше головы!
— Ах так! — Используя преимущество в росте и силе оторвал меня от себя Лао и сделав захват поперек шеи. — Ну ты у меня сейчас получишь!
Начавшаяся потасовка быстро превратилась в кучу малу, где каждый пытался вывернутся и защекотать оппонента. Лао во всю пользовался своим преимуществом в росте и силе, ловя меня в захваты, а я, с закаленным долгими годами тренировок телом и присущим ему ловкостью, постоянно выворачиваясь из клинча и атакуя в ответ.
Наша обычная, не меняющаяся из года в год, забава, позволяющая сбросить напряжение и от души повеселиться. Лао это нужно было чтобы избавиться от мандража перед свадьбой, а мне просто ради веселья, которого в последний месяц было маловато. Все же подготовка в свадьбе брата меня тоже затронула и сильно повлияла на мою жизнь — мне даже пришлось переселиться в комнату новобрачных, ведь по традиции она не должна была оставаться пустой хоть какое-то время, поэтому в ней обычно спали братья жениха, которые ещё не женились. Пытаться понять откуда росли ноги такого обычая я даже не пытался, решив пожалеть собственную психику.
Так бы и продолжалась наша куча-мала, пока мы привычно не выдохлись и не успокоились. Вот только мы с братом не учли что рядом с нами спит кротобарсучиха. Злая кротобрасучиха, чей дневной сон прервали два противных человечешки, опять решившие подраться.
— Бр-р-раа…
— А-а-а-а-а!
— Леди, за чт-о-о?!
Так что момент, когда мы отправились полетать в ближайший пруд, стал для нас обоих той еще неожиданностью.
— Тьфу. — Отплевался брат, как и я хлебнувший немного воды из пруда. Хорошо хоть она была кристально чистая, а дорогих рыбок-кои и утко-черепах пока перенесли в другое место. — Злая она у тебя.
— Настоящая Леди. — Ответил я, снимая верхний халат и выжимая его от остатков воды.
— Хорошо что Поппи не такая. — Подметил брат, поступив точно также. Пробегай здесь одна из служанок поместья она бы точно в обморок грохнулась. Как же — два полуголых мужчины, хоть одному из них всего одиннадцать лет.
— Это верно. — Ответил я, накидывая на плечи халат и направившись в сторону поместья. — Ну, пошли. У нас еще много дел.
— Верно. — Кивнул брат, зашагав следом, как и я оставляя на одной из дорожек парка мокрый след.