Падающая звезда

– Те, что стоят у огромного камина. Им по восемнадцать, и они думали, что я шучу, говоря, что мне пятнадцать.

– Дай угадаю: когда они поняли, что ты не шутишь, у них появились дела? – Из ниоткуда возникает Алекс и с ухмылкой смотрит на Валентина.

– Ну, они пошли искать подругу, – растерянно отвечает Вал.

Алекс смеется.

– Вал, если хочешь подцепить девчонку, не доказывай, что тебе пятнадцать и тем более не демонстрируй свой возраст. Вообще веди себя как умудренный опытом парень, которому скучна эта детская фигня. И да, с девчонками постарше можно набраться крутого опыта. Поверь, ровесницы тебе пока не нужны.

Валентин смотрит на моего брата как на божество, которое только что раскрыло ему смысл существования людей на этой планете.

Мы начинаем хохотать, глядя на выражение его лица.

– Не могу поверить, что такой элементарщине надо учить, – Алекс берет бокал с подноса и делает большой глоток.

Затем я вижу, как он улыбается проходящей мимо красивой девушке, и наступаю ему на ногу.

– Какого черта, Эль, – шипит он, пытаясь вытащить свою туфлю из-под моего каблука.

– У тебя скоро свадьба, хватит улыбаться всем подряд.

Секунду он молчит, потом холодно цедит сквозь зубы:

– Не учи меня.

От неожиданности я вздрагиваю. Алекс грубо вытаскивает свою ногу из-под моей и одним глотком допивает шампанское.

– Алекс, – зову я.

Но он не реагирует и идет в противоположную сторону.

«Что это было?» – думаю я, глядя на удаляющуюся спину брата.

Минут через пять мне становится не по себе. Грубить мне настолько не в духе Алекса… Даже когда я неправа, он переводит спор в шутку и обходит острые углы, ни разу в жизни он не сказал мне плохого слова. Ведь у нас разница пятнадцать лет, и я никогда не была для него надоедливой младшей сестренкой – скорее, маленьким, милым чудом. Я набираю его номер, чтобы узнать, где он и как, но он не отвечает. Беспокойство растет. Осмотрев толпу, я решаю найти его.

– Сейчас вернусь, – говорю я Софи.

Она почувствовала тревогу в моем голосе:

– Что стряслось?

– Мне нужно найти Алекса, – вертя головой, отвечаю я.

– Я помогу. Держи телефон наготове и в случае чего звони.

Вот такая Софи. Не задает миллион ненужных вопросов, а сразу переходит к делу. Я с благодарностью смотрю ей в глаза, и она успокаивающе гладит меня по руке.

– Уверена, всё в порядке, – говорит она.

Мне хочется в это верить, ведь ничего страшного не случилось, он просто нагрубил. Но на душе скребут кошки. Я не знаю почему, но уверена, что с Алексом творится неладное, ему надо помочь. Мы с Софи расходимся в разные стороны, и я стискиваю телефон в руке, надеясь, что он позвонит. Людей слишком много. Если бы я была в плохом настроении, захотела бы уединиться. С такими мыслями я поднимаюсь на второй этаж и сворачиваю в первый из многочисленных коридоров. Здесь действительно тише и менее людно. Я продолжаю идти, поворачивая то вправо, то влево. До тех пор, пока не вижу Мано на лестничном пролете. Очевидно, это аварийный проход.

– Я беременна, мне было плохо. А ты злишься! – очень громко кричит она, и я поеживаюсь.

Со мной она всегда говорила елейным голоском, я и представить не могла, что у нее хватит сил на такой ор.

– Мано, ты не можешь придумывать для меня правила. Я не собачонка, требующая дрессировки, – Алекс в бешенстве.

Я не вижу его, но слышу гнев в голосе. Лишь однажды я была свидетелем его вспышки и знаю, что он потом долго жалел о сказанном.

Мне бы развернуться и уйти, но я не могу: отчаянно хочется понять, что происходит между ними. Поэтому я остаюсь и прячусь за колонну в коридоре.

– Дрессировка? – с издевкой переспрашивает Мано. – Просить своего жениха не заигрывать с другими теперь называется чертовой дрессировкой?!

Я закрываю глаза, и мне становится ее жаль. Я частенько бываю свидетелем его не совсем приличных взглядов и не представляю, как бы себя ощущала, если бы мой будущий муж так смотрел направо и налево.

– Не придумывай то, чего нет. Меня достала твоя ревность! Ты долбаная истеричка! – орет он.

Я закрываю рот рукой, потому что не знаю, смогу ли подавить вскрик. «Это не мой брат», – проносится у меня в голове. Но это он, и все было сказано им, его голосом и ртом. Мне становится тошно. Ведь в моей жизни был герой – человек, умевший шуткой спасти любую ситуацию, человек со смеющимися глазами и нежным взглядом. Неужели я так плохо его знаю?

– Конечно, так проще: я истеричка, а ты святой… – И вдруг она громко вскрикивает: – Ай!

Я слышу возню, потом голос Алекса.

– Я держу тебя, – произносит он устало.

– Мне бывает страшно оставаться дома одной, Алекс. Почему ты не хочешь, чтобы я переехала к тебе прямо сейчас? – Она почти скулит, задавая этот вопрос.

Алекс издает громкий протяжный вздох. Резкая смена темы его явно не радует.

– Я хочу, но моя квартира – берлога холостяка, ты же знаешь. Я просто не представляю, как ты будешь в ней жить.

– Да? А то, что я одна, беременная твоим ребенком и без всякой помощи, не проблема? – Горечь в ее голосе расстраивает меня.

– Мано, – цедит сквозь зубы Алекс, на него не действует тон подруги, – наша свадьба не за горами, после нее и переедешь ко мне. Понимаю, тебе не терпится, – язвительно произносит он, – но поверь, я никуда не денусь. Черт побери, я скоро женюсь на тебе! – В его голосе столько безысходности!.. интересно, она ее слышит?

– Ну да, ты доживаешь последние недели на свободе, заглядывая под каждую юбку, – продолжает давить Мано.

Я понимаю ее злость и несогласие с его поведением, но мне так хочется защитить своего брата, что я еле сдерживаюсь, чтобы не закричать на весь коридор: «Заткнись!»

– Не обижайся, Мано, – неожиданно тихо говорит Алекс, и мне становится больно из-за его тона, ведь он потерян.

– Ты просто не хочешь впускать меня, – устало говорит Мано.

На лестнице раздается шум.

– Пошли в коридор, вызовем лифт. Я не смогу спускаться по лестницам.

Он с ней соглашается, и до меня доносятся звуки удаляющихся шагов, затем лифта. Я опускаюсь на пол, пытаясь молча обдумать услышанное. Мано сказала, что он не хочет впускать ее, а я не знаю, что она имела в виду. Но одно знаю точно: мой брат ее не любит. И я не понимаю, зачем он на ней женится. Ее крик и слово «беременная» вспыхивают в моей голове, вызывая желание биться о стену. Неужели она действительно поймала Алекса? Но потом я вспоминаю, как он говорил с ней, орал и грубил, называя истеричкой. И мне становится ее жаль. Ведь ни одна женщина, тем более беременная, в которой живет новая жизнь, не заслуживает такого отношения любимого человека.

В раздумьях я пребываю несколько минут. Мое настроение не просто испорчено – я подавлена. Первый раз в жизни не знаю, как помочь родному человеку. С осознанием этого приходит злость на себя и обида на окружающий мир.

Телефон в моей руке оповещает о новом сообщении, вырывая из водоворота мыслей: очередная реклама нового шоурума. Я тут же вспоминаю про бедную Софи, которая, вместо того чтобы наслаждаться вечером, проводит его в поисках Алекса.

«Соф, я нашла его», – пишу я короткое послание. Она сразу отвечает: «Жду тебя у огромного камина». Я встаю и направляюсь к лифту, спускаюсь на первый этаж. Праздник в разгаре. Фокусники, иллюзионисты, акробаты – кого здесь только нет, чтобы впечатлить толпу. Я вижу Софи в условленном месте и быстрым шагом направляюсь к ней. Она грустная. Проследив за ее взглядом, я вижу Валентина. Он, следуя советам персонального божества, клеится к девочкам постарше. Но я настолько выбита из колеи, что не нахожу слов утешения для Софи. Полчаса мы молча следим за его попытками, потом Габриэль зовет Софи танцевать. Она улыбается ему грустной улыбкой и соглашается. Мне хочется стукнуть Валентина за беспросветную тупость, а еще врезать Алексу.

– Чертов советчик, – бормочу я себе под нос.

Вал идет с девчонкой под руку развязной походкой, как долбаный бэд бой из фильма для девочек.

– Я убью его, – громко шиплю я не в силах сдержать порыв.

– Надеюсь, он заслуживает такой участи, – отвечает мне мужской голос.

Не скрывая удивления, я резко оборачиваюсь и замираю.

В метре от меня стоит парень. Он без маски, непослушная каштановая челка падает ему на глаза. Он смотрит на меня не моргая. Его светло-карие против моих голубых. Кто первый смутится и отвернется? Никто. Медовые, с оттенками золота, изучающе вглядываются в мои. Словно гипнотизируют. Со мной такое впервые: я не могу перестать смотреть в глаза другого человека. Они такие красивые и… загадочные. В душе появляется незнакомый ранее трепет и тепло. Вокруг царят веселье, песни и танцы, шампанское льется рекой. А этот парень будто не отсюда. Есть в нем что-то странное. Ему грустно. И это не плохое настроение, а нечто более сильное и глубокое. Печальная душевная меланхолия, которая прекрасна. В его взгляде я будто вижу отражение собственных чувств. Только его грусть в разы сильнее и глубже.