Падающего толкни

— Никуда не уходи, — попросил он, — я зарядил почти все наши вещи энергией, пора ей воспользоваться.

Хохол кивнул и послушно замер. Скиф несколько раз быстро вздохнул, словно собирался нырнуть в глубокое озеро, и закрыл глаза. В навь он вошел почти сразу, используя энергию, залитую в штаны Вадима.

Кир совершенно по-новому взглянул на тьму за порогом вестибюля станции. И ничего не увидел, словно черная стена стояла по краю круга, освещенного ярким костром. Он толкнул свой взгляд дальше, словно метатель ядра, и сумел продвинуться на несколько метров, потом еще толчок и еще. Кто-то очень не хотел, чтобы ведун видел, что происходит во тьме.

И тут Скиф почувствовал нечто чужеродное, то, что было частью тьмы и одновременно ее носителем. Навь помогла не только увидеть его, но и понять. Оно стояло в двадцати шагах от входа и внимательно смотрело на людей, прячущихся в поле яркого огня. Ему было больно смотреть на свет, но очень хотелось есть, а существа были такими вкусными. Кир чувствовал его присутствие, но не мог понять, как существо выглядит, оно буквально растворялось во тьме. Единственное, что Кир смог разглядеть, это огромный плоский, словно меч, рог, торчащий изо лба твари. Она не боялась людей, еще никогда и никто не мог увидеть ее, вот и сейчас она считала, что находится в полной безопасности. И скоро ее иллюзии поглотят разум этих вкусных людишек. Они убьют друг друга и, когда погаснет костер, оно сможет нормально поесть. Существо было голодно, последний раз оно ело несколько месяцев назад, тогда через город шло много вкусных людишек, целый отряд, у них были большие и не менее вкусные животные. Оно было сыто, но сейчас…

Кир потянулся к плечу, на котором висел автомат. Он видели, как его спутники насторожились. Лязгнул затвор, досылая патрон в патронник. Кир прицелился, он не впервые стрелял из автомата, не выходя из нави. Надо сказать, что это было довольно необычно. Автомат он чувствовал, ощущал каждую его неровность, но не видел его, все приходилось делать на ощупь. Кир попытался поудобнее пристроить приклад к плечу и прицелиться по невидимой мушке. Тварь дернулась, она чувствовала угрозу, но пока еще не видела ее.

Переводчик огня щелкнул, переведя огонь с коротких на длинные очереди. Ведун вздохнул, унимая сердцебиение, и всадил сразу пол магазина туда, где предположительно располагалось тело противника. Он не видел летящих к цели пуль, но видел след, который они оставляли, рваное клочья пространство, чем-то напоминало следы от пуль в древнем фильме Матрица.

Тварь пошатнулась, удивленно глядя на человека, стоящего возле костра. Она не верила, что он ее видит и может причинить вред. Но боль говорила обратное. Силы оставляли охотника. Он и так ослаб от голода, а теперь…

Скиф понял, что попал, но не добил. Поэтому он быстро всадил остатки рожка туда, где по его мнению была голова с венчавшем ее рогом-мечом.

Тварь рухнула, как подкошенная, боль охватила ее. Хотелось бежать прочь от этого странного человека, но силы уже покидали великого охотника.

Скиф отшвырнул опустевший автомат и создал огромный огненный шар размером с детскую голову. Сгусток голубоватого пламени полетел в умирающего охотника.

Гром вздрогнул, он видел, как в рассеивающуюся тьму летит фаервол, а затем услышал крик, от которого у него кровь застыла и сердце на мгновение встало, потом, нехотя, слабо стукнуло и снова начало биться.

Ольха подскочила к оседающему на мраморный пол мужу. Сквозь стон он успел прошептать только одно слово: «Добить», — и потерял сознание. Последним усилием тварь ударила в него всей своей силой. Тонкий, словно копье, отросток тьмы пробил свет, ударив ведуна в грудь, погрузив его в пучину холода и отчаяния. Темнота. Сплошная темнота вокруг. Она была другой, не такой, как тьма за порогом, она была полна жизни.

— Человек, — раздался удивленный голос из этой темноты.

— Живой, — вторил другой.

— Теплый, — по какой-то причине Скифу показалось, что третий голос принадлежал женщине.

— Что ты забыл здесь? — снова спросил первый. — Зачем пришел сюда и тревожишь нас?

Скиф не знал, что ответить.

— Молчит, — разочаровано произнес второй.

— Кто вы? — с трудом спросил ведун. Язык не слушался, он был словно чужой.

— Пленники, — грустно произнес третий голос и Кир уверился на сто процентов, что это была женщина. Слишком мелодично он звучал.

— Чьи? — не понял Кир.

— Охотника. — отозвался второй, — и ты скоро станешь таким, как мы. Он высосет твою душу, и ты будешь гнать тьму, чтобы он мог жить.

— Он мертв, — тихо сказал Кир, — я слышал, как он кричал, когда я попал в него, я слышал, как он бился в агонии, охваченный пламенем.

— Мертв? Мертв! Мертв! — кричали десятки голосов вокруг.

— Охотник не может быть мертв, — возразил голос, который первым заговорил с ведуном. — Мы все еще пленники. А если бы тварь сдохла, то темнота бы ушла.

Именно в этот момент одинокий луч пронзил тьму. А потом все вокруг залило ярким золотым светом.

— Прощай, человек, — раздался женский голос в мозгу ведуна, — мы обязаны тебе.

А потом все стихло. Кир остался один.

Когда он открыл глаза, вокруг было светло, костер прогорел, он лежал на какой-то куче тряпья.

— Ты как? — спросила Ольха, сидящая рядом с ним. За эту ночь она сильно изменилась. Вокруг глаз легли темные круги, лицо осунулось, кожа побледнела. В глазах тревога.

— Нормально, — пытаясь приподняться на локтях, ответил Скиф. — Сколько времени?

— Примерно около одиннадцати, часы Хохла после ночного сумасшествия сдохли окончательно.

— Что интересного произошло?

— После того, как ты упал и потерял сознание, парни рискнули и пошли посмотреть, во что ты стрелял и кидался огненными шарами. Нашли только слегка изогнутый костяной меч, правда без рукояти. И больше ничего.

Кир кивнул, хотя должно было остаться больше. Но, как ведуну было известно, большие огненные шары способны были плавить метал и по логике вещей, наверное, смогли бы превратить в труху кости. А шарик Кир сделал не маленький.

— Эта тварь мертва? — спросила Ольха.

Скиф кивнул, хотя это отдалось небольшим головокружением.

— Эта да, но сколько еще таких бродит по Москве, я не знаю. Пора двигаться дальше, где парни?

— Они на Москве-реке. Еще с утра отправились на разведку, ищут возможность переправится.

— Идея с плотом оказалась не больно удачной, — произнес Гром, неожиданно появляясь в вестибюле. — Материала вокруг почти нет, а плот должен выдержать почти тонну груза.

Кир нехотя поднялся на ноги, живот предупреждающе зарычал, сообщая, что если его не наполнят, то он начнет грызть ребра. Кир потратил на тварь слишком много ресурсов организма, поэтому ощущал голод особенно остро. К сожалению, ничего с этим поделать было нельзя, провизия закончилась еще накануне.