Падение Арконы
Шрифт:
– Любую службу исполню, что велишь - все сделаю.
Не успел Всеслав это вымолвить- тишь спустилась с небес великая. Почернело кругом. Обезветрело. Хотел молодец перекреститься, да рука не поднялась - как плеть висит.
– Земля и небо, огонь и вода, лес и поле - вот мои свидетели! Помни клятву свою! В срок я сам тебя найду, и тогда - не отрекись!
– прогремел чей-то страшный голос, да так, что все вокруг подхватило его грозный рокот, - Не отрекись!
Тут сходила с крыльца Виевна, выносила ему кольчугу верную, подавала ему флягу
Оседлал Всеслав коня того доброго, надел на себя ту одежду ратную, опоясал отцов меч, взял в руку копье долгомерное, попрощался с Хозяином да с Хозяйкою, и поехал он в славный град Ростов да на землю суздальскую...
Уж кому, как не мне знать, что хотел мой хозяин в награду. Я на той печи лежал, в том терему сметану лизал. По усам текло, да на пол не попало.
Уберег волшебный конь от монгольских стрел. Воротился живым добрый молодец. Только с некоторых пор в том роду честном младший сын всегда служит Волосу."
* * *
Прочитать дальше Всеслав не успел.
Помешал телефон. Соседка тетя Глаша кликнула постояльца:
– Всеслав Николаевич! Вас ...!
Он нехотя покинул письменный стол, где громоздилась старенькая 286- ая, рядом с которой стояла кружка окончательно остывшего чая с бутербродом поверх нее. Шлепая тапочками, Всеслав выбрался в корридор к массивной тумбе у стены с драными исписанными обоями.
– Алло! Я слушаю.
– Доброе утро!
– Здравствуйте!
– Это Всеслав?
– Да, я. А кто говорит?
– Меня на днях просил перезвонить вам Игорь, Игорь Власов.
– Да. Я слушаю!
– ответил Всеслав, разматывая длинный телефонный провод из прихожей в свою комнату.
– Он отдавал Вам на хранение дискету с главами своей книги.
– Гм... Он мне столько всего давал, что всего и не упомнишь.
– Меня зовут Петр Иванович. Я представляю одно крупное российскогерманское издательство. Мы хотели бы ознакомиться с книгой Игоря...
– А я-то тут при чем? Если Игорь что-то и написал, пусть сам с вами и договаривается.
– Как? Вы ничего не знаете?
– Нет. А что такое?
– Всеслав удобно расположился на кровати, попутно продолжая прерванный завтрак.
– Видите ли. Игорь, к сожалению, уже ничего не сможет опубликовать сам. Он погиб. Террористы ...
– Минуту... Одну минуту...- отложив трубку, Всеслав вскочил, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь укротить бурю чувств и мыслей.
В дверь позвонили. Соседка пошла было открывать, но он тут же сообразил в чем дело и крикнул тете Глаше, что это к нему.
– Ну, так встречай гостей! А то у меня ребенок спит. Ишь, как трезвонят?
– Уже иду!
– ответил он, замыкая изнутри дверь своей комнаты на два оборота.
Дискета Игоря, никак не помеченная, ничем не отличалась от своих близнецов- сестричек, заполнявших ящик его письменного стола, куда он ее неосторожно положил.
– Надо уничтожить все. Бедный Игорь!
Твоя правда - Братство
не любит шутить.Хлопнуло оконное стекло и пошло паутиной трещин вокруг дырки, величиной с кулак. В комнату что-то влетело, повалил густой синеватый удушливый дым.
Подхватив стул, Всеслав выбил окно, с улицы хлынул живительный холодный воздух. Он начал судорожно ловить его ртом, как рыба, вытащенная из родной стихии. Но клубы ядовитого серого спрута уже заполонили все вокруг и сдавили человека щупальцами удушья. Закружилась голова.
– Что там у вас горит?
– услышал он чей-то незнакомый голос в прихожей.
– Вот, стерва! Все-таки открыла!
– подумал Всеслав, задерживая дыхание и лихорадочно ломая непрочную пластмассу гибких дисков.
– Всеслав! Откройте! Это Инегельд. Вы меня, наверное, не знаете. Игорь просил уничтожить его записи!
– Если вы из Братства, проваливайте, пока целы.
Эта фраза опять заставила его глотнуть серую отраву. Легкие моментально свело. Пальцы не слушались.
– Через минуту они будут здесь...- услышал Всеслав, оседая на пол.
Истошно вскрикнула соседка. Заплакал младенец за стеной.
Затем внезапно вылетела дверь, и дым, подхваченный сквозняком, ринулся в квартиру. В проеме выбитой двери показался широкоплечий высокий человек с шарфом, намотанным на лицо.
Его рука сжимала увесистую прямую палку, в которой Всеслав, будь он в сознании, признал бы ореховый посох Игоря.
– Хватай ребенка и поднимайся наверх.
Стучись в двери. И не реви, не реви!
– приказал Инегельд соседке.
Глаша послушно побежала к себе, где надрывался маленький Алешка.
Отставив посох, Инегельд выволок Всеслава из комнаты, но затем вновь вернулся туда, приметив рассыпанные по полу дискеты. Проведя над ними рукой, скальд безошибочно выбрал одну и засунул ее в карман плаща.
– Ах, ты ...!
– встретил его, шатаясь, Всеслав в коридоре, понимая, однако, что он слишком наглотался этой отравы, чтобы удержать вора.
– Падай!
– крикнул Инегельд, в ту же секунду выставив вперед по направлению к Всеславу раскрытую ладонь.
Вопреки ожиданиям из нее ровным счетом ничего не вылетело, ни огненного шара, ни молнии. Однако, невидимая энергия отбросила возникшего на лестнице незнакомца с пистолетом назад, к стене. Он сильно ударился затылком и осел на каменный пол.
Ничего не понимая, Всеслав вдруг увидел, как посох сам собой прыгнул в руку к нечаянному спасителю. А затем дерево вспыхнуло ослепительным белым пламенем и обратилось в клинок, равного которому нет на этом Свете. Колдовская сталь грозно мерцала.
Перешагнув через обугленный труп бандита, Инегельд выглянул на лестницу.
– Спасибо!
– прохрипел Всеслав.
Автоматная очередь ободрала стену и косяк, за который отпрянул скальд долей секунды раньше. Одна из пуль звякнула о меч. Тут же на лестничной площадке раздался крик и звук скатывающегося по ступеням мертвого тела.