Падение Башен

— Надеюсь, это не рядом со Звездным Дворцом, — сказал голос возле Джона, — а то нам понадобится масса времени для возвращения. — Герцогиня вышла из кара.

— Нет, это не рядом, — сказал Джон. — Рад вас видеть.

Вслед за герцогиней из кара вышли Тил и Алтер. Девушка была в больничной одежде и с загипсованной рукой.

— Прекрасно, — сказал Джон, — значит, вы привезли и ребят.

— Это лучше, чем оставить их в Тороне, Джон, Джерин умер. Я спрашивала, что делать, но ответа не получила. Так что мы на всякий случай приволокли его тело.

— Что нам теперь делать?

Эркор у перил засмеялся.

— Ничего смешного нет, — сказал Джон. Герцогиня посмотрела вверх, где разорвался еще один снаряд.

— Я надеялась, что этого не случится. Эго означает настоящую войну. Джон, ее уже не остановить.

Еще один самолет упал, на этот раз совсем близко, и они бросились за кары.

— Ну и ну! — вздохнул Алтер.

— Пошли, — сказал Эркор.

— Куда? — спросил Джон.

— Идите за мной.

— А как с Джерином?

— Оставьте его здесь. Его тело не может помочь.

— Значит, ты знаешь, что делать? — спросил Джон.

— Лучше, чем когда знал Джерин, — ответил гигант. — Пошли!

Они нырнули под ограду и пошли по каменистому пустырю.

— Куда мы идем? — шепотом спросил Тил.

— Хороший вопрос, — отозвался Джон.

Самолет накренился, и за те несколько секунд, пока стрелки качались, Тумар не знал, куда он летит — на восток или на запад, вверх или вниз. Внезапно в полутьме кабины вспыхнул зеленый свет. Генератор! Радиационный генератор был прямо под ним. Затем Тумара ослепила белая вспышка за экраном. О, боже!

Он почувствовал толчок, и воздух вдруг понесся назад. Адский грохот, а стрелка спокойно покачивалась. Он падал! Земля стала дыбом перед обзорным стеклом. На ней стоял маленький блокгауз с тремя крутящимися антеннами на крыше. Наверняка это он и есть!

Руки и пальцы Тумара действовали сами собой, без участия головы, потому что он вдруг толкнул рукоятку вперед, самолет, бывший слева от блокгауза, повернулся, и Тумар смотрел прямо вниз. И стал приближаться...

Конечно, действовали только его руки, потому что голова думала о том времени, когда девушка с жемчугом в черных волосах спрашивала его, чего он желал, и он ответил «Ничего». А сейчас он осознал, что ошибся, потому что вдруг сильно пожелал... (Блокгауз подскочил и ударил его)... ничего.

Тил и герцогиня закричали. Остальные только откачнулись назад.

— Он внутри, — сказал Эркор. — Ваш Лорд Пламени.

Ландшафт пылал вторгнувшимся светом факела. Они увидели блокгауз с его крутящимися антеннами на крыше. Перед тем, как самолет упал, сбоку блокгауза открылось отверстие, и три фигуры побежали по камням.

— Средний, — сказал Эркор. — Смотрите на него, сосредоточьтесь на нем.

— Что ты... — начал Тил.

— Ты пойдешь со мной, мальчик, — сказал Эркор, но не двинулся.

Две фигуры упали, а средняя бежала к Эркору, и его спутникам. Факел взметнулся, и тень внезапно понеслась по неровной дороге навстречу им.

Глава 10

Зелень пчелиных крыльев... красный цвет полированного карбункула... паутина серебряного огня... и сквозь плывущий синий туман Джон метнулся через небо.

Чернота, страшная и холодная. Рваный горизонт футах в десяти. Джон вытянул когти и со знанием дела пополз через трещину, но очень медленно. Небо было резко звездное, солнце едва виднелось в своем световом кольце. Как скользящий пузырь, Джон осторожно пристроился на краю камня, который кружился где-то между Марсом и Юпитером. Теперь он потянулся своим мозгом, чтобы коснуться этого создания на другом камне.

— Петра, где он?

— Его орбита должна пройти между нами через полторы минуты.

— Хорошо.

— Джон, кто этот третий? Я так и не поняла.

Другой мозг коснулся их.

— Ты еще не поняла? Я третий, я всегда был им. Я тот, кто направлял Джерина к созданию плана похищения. Джон, почему ты решил, что он в контакте с тройным существом?

— Не знаю, — сказал Джон. — Какое-то недоразумение.

Тил засмеялся и сказал:

— Эй, друзья, мы с Эркором.

— Тихо, — сказала Алтер. — Недоразумение произошло по моей вине, Джон. Я сказала тебе, что Джерин разговаривает сам с собой, вот ты и подумал, что это он.

— Готовьтесь, — сказала» Петра. — Он идет сюда.

Джон увидел, вернее, почувствовал, что к ним приближается другой крутящийся астероид. И обитаемый! Да! Лорд Пламени! Все трое бросили свои мысли через пространство. Вот...

Ревущий пар кружился над ним. Он поднял глаза-стебельки еще на пятнадцать футов, посмотрел на вершину водопада в каких-то четырех милях наверху. Затем опустил сифон на край каменного бассейна и напился. Далеко в берилловом небе три солнца дико носились друг за другом и давали мало тепла этой самой далекой из их шести планет. Джон опустил свои скользуны, чтобы отползти от метанового водопада и подняться почти по вертикальному склону горы.

Кто-то двигался ему навстречу и приветливо махал блестяще-красными глазами-стебельками. «Привет новому контакту» просигналили глаза-стебельки.

Джон отсигналил в ответ, но вдруг сообразил (ощущение в задней части скользунов), кто это. Лорд Пламени! Джон прыгнул вперед и нанес двойной удар кожистой плотью по своему противнику и снова пополз вверх.

Внезапно его глаза-стебельки заметили крупную фигуру. Это, вероятно, Эркор идет вниз с Тилом и Алтер. Да, точно: фигура вдруг сделала летящий прыжок между двумя скалами, что можно было сделать только под надзором девушки-акробатки. Чуть позднее он увидел Петру, которая подошла к другому берегу метановой реки. Пользуясь своими скользунами как веслами, она быстро перебралась через пенный поток.

Думать о нем, сосредоточиться... Вот...

Воздух был чистым, в пустыне тишина, и он лежал в теплом песке под светом луны Он наращивал, добавлял грани: он дал свету проникнуть в свое прозрачное тело, уменьшив поляризацию перекрещивающихся частот. Свет был прекрасен, даже слишком прекрасен — опасен! Джон начал пульсировать, краснеть. Его основание горело бурым жаром, уже второй слой песка под ним расплавился и стал частью его кристаллического тела.

Он поднял поляризацию: тело затуманилось и стало остывать. Музыка пела в нем, и его громадная верхняя грань отражала звезды.

Он еще раз понизил поляризацию, и свет вползал все дальше в его существо. Его температура поднималась. Его прозрачность залили вибрации. Музыка заставила танцевать три пыльные частицы, которые поселились на его колоссальном лице семьсот тридцать лет назад. Он чувствовал их отражение глубоко в своем призматическом центре.

Затем это пришло. Он пытался остановить это, но поляризационный индекс вдруг полностью сломался. Из-за одного страшного мига экстаза свет луны и звезд полностью прошел через него. Струна за струной лопались в ночной пустыне. Вибрация шла по его осям, потрясая его субстанцию, дергая и колотя его. На секунду он стал полностью прозрачным, а в следующую раскалился до бела. До того, как расплавиться, он почувствовал начинающийся треск.