Падение "черного берета"

— А почему ты раньше молчал?

— Ситуация не такая была. Одни наши пошли к Ельцину, другие к Баркашову, третьи — в банды… И те и другие свои, а поди разберись, что и про кого на той кассете сказано. Если бы я тебя встретил раньше, конечно, сказал бы… Подумалось, а если сегодня меня убьют, и ты не узнаешь о признании Кротова…

Карташов взял его руку.

— Клянусь автоматом Калашникова, если то, что ты мне рассказал, правда, я вечный твой должник… Это может очень многое поменять в моей жизни…

— Вот третьего декабря и произведешь со мной частичный расчет, — Татарин усмехнулся и разгладил свои жидкие, давно не ровненные усы. — Но учти, лейтенант, на совести Бандо не одна загубленная душа, поэтому будь с ним как на тонком льду… Ты же знаешь, он отлично стреляет по живым мишеням и особенно ему удаются неожиданные взрывы…

Расстались. Синий морозец, казалось, умиротворил не только улицы Москвы, но и весь подлунный мир.

…В тот же день Карташов с Одинцом отправились на рекогносцировку в лесопарк «Измайлово». По шоссе Энтузиастов добрались до Горьковского шоссе и там свернули на Большой Купавинский проспект. Затем выбрались на гаревую дорожку, ведущую в зеленую полосу.

По обе стороны заискрились большие пруды, и «шевроле», пройдя узилище между водоемами, съехал с дороги и взобрался на небольшой пригорок. Оттуда открывался превосходный вид на парк. В его центре, словно коробок спичек, положенный плашмя, серебрился ангар, огороженный высоким бетонным забором. Одинец поднес к глазам бинокль и долго всматривался в общем-то мирную, совершенно невозмутимую панораму. Сначала он услышал, а затем и увидел въезжающие на территорию ангара два похожих на бензовозы автомобиля. Это были «мерседесы» с никелированными мощными бамперами…

— Скорее всего, это спиртовозы, — предположил Одинец.

И действительно, цистерны въехали в открывшиеся ворота, подкатили к ангару и замерли. Появились люди, открылся темный провал и обе машины, заурчав, направились в ангар.

— Послезавтра этот снег будет черным, — сказал Карташов.

— И красным… Надо помочь ребятам заминировать ангар…

— Они нам этого не простят. Мы тогда лишим их кайфа, а для них важнее всего сделать все своими руками.

— Самоутвердиться?

— А хоть бы и так. И отомстить. Месть слаще любви… Одинец еще раз приставил бинокль к глазам.

— Перебьют их, как щенят…

— Эти люди загнаны в угол, а в таком положении и теленок может стать боевым быком.

— По-моему, нам надо уходить… Видишь, из ангара выруливает…О, да это "линкольн- навигатор" — чудо американского автомобилестроения.

— Выдрючивается, падла! Строит из себя раджу или короля Брунея…

— Как ты думаешь, Мцыри, если калеки этого Алиева запекут в этой тачке, много будет от него вони? Задолбанный король сивухи…Уу-хх, как чешутся руки… Карташов отрыл дверь в кабину.

— Я думаю, что нам пора отсюда уезжать. Мы ведь не знаем, может, кто-то из его холуев сейчас рассматривает нас в бинокль, — Карташов отжал ручник и по инерции скатился с пригорка на дорогу. Под колесами «шевроле» захрустел первый ледок. Сумерки подсиненным пушком уже где-то плавали в московском небе.

Они закурили и, включив магнитофон, под мелодию незамысловатой песенки направились по забитым транспортом улицам…

Восстание рабов

— Что ты, Мцыри, стал так долго думать? — Одинец поднял голову от нард. — Ты лучше скажи, как там насчет оружия? Ты разговаривал об этом с Бродом?

— Он переадресовал меня к Николаю.

— А тот?

— Учинил настоящий допрос — для чего, да для кого? Впрочем, я его прекрасно понимаю.

— И что?

— Пришлось в размытых контурах обрисовать предстоящее дело. Никола против, ему наши прекрасные души порывы непонятны…Словом, велел не нарываться на пулю.

— А пуля — дура и Коля прекрасно об этом знает, — Одинец замурлыкал себе под нос: "Только пули свистят по степи…ты, любимая, знаю, не спишь…"

Уже без света Карташов долго не мог уснуть. Думал о Галине, хотя разными мысленными картинками хотел заслониться от ее образа…

…На следующий день, на «шевроле», загруженным АК, гранатометами и несколькими тротиловыми шашками, они отправились в район Измайлово. Для маскировки на оружие набросали пустых картонных коробок, а у самых дверей поставили два тяжелых бидона со старой масляной краской. Гаишники не любят иметь дело с тяжелыми, грязными грузами и обычно в таких случаях досмотр проводят весьма поверхностно.

Они добрались до Серебряно-Виноградного пруда без десяти восемь, но припарковались не у самого водоема, а в районе стадиона.

— Как, Мцыри, нервишки шалят? — спросил с улыбкой Одинец.

— Не более, чем всегда, — руки Карташова спокойно лежали на баранке. — А у тебя?

— Дрожу, как осиновый лист… Вон, кажись, твои кореша приближаются.

Из-за афишной тумбы выехал красный «ниссан», за ним "москвич-"каблучок". «Ниссан» развернулся и остановился у ограды. Тут же подкатили еще две машины: микроавтобус «рафик» и старая "волга".

Одинец вылез из машины и подошел к «ниссану», за рулем которого сидел незнакомый ему человек тридцати-тридцати двух лет. Это был Бицепс.

— Где Татарин? — спросил Саня водителя.

— Я здесь! — из салона послышался глухой голос Татаринова.

Одинец обошел машину и приблизился к задней двери. Она уже была открыта. В темноте с трудом угадывались лица, огоньки от сигарет. Из глубины раздался голос Татарина:

— Где Карташ? Он обещал привезти стволы.

— Сейчас подгоним машину и перегрузим, — сказал Одинец. Вся процедура заняла не более пяти минут.

— А запасных магазинов больше нет? — поинтересовался Татарин.

— Что вам по три рожка мало? — Карташов подошел к двери "ниссана".

Они увидели как из «волги» вылез одноногий человек с костылями в руках.

— Вы хотите мне сказать, что все такие орлы сидят за баранкой? — спросил с нескрываемым изумлением Одинец.

— А где нам взять других? Наш Лева — ас, он шоферюга классный. Когда-то в Афгане возил фельдъегерскую почту.

— Да не бздите, ребята, — послышался из салона еще один голос, явно адресованный Одинцу с Карташовым. — У нас все схвачено и за все кровью заплачено…"Москвичом" управляет Вася Дрон, он вообще без обеих рук, одни культяпки…"вилы", но гоняет по формуле? 1.