Падение Дома Теккен'ар

Я отмахнулся от инфопотока. Жизнь за жизнь исчезла с панели, сменившись совершенно другим дебаффом.

Посмертное проклятье Матриарха

Вы теряете 4% здоровья каждую секунду. После смерти все набранные уровни и умения обнулятся.

Вам нанесли 116 единиц урона

Вам нанесли 116 единиц урона

Мне показалось, что меня ударили под дых. Трясущейся рукой, я влил в себя зелье здоровья, но система безжалостно отрезала:

Вам нанесли 116 единиц урона

Вам нанесли 116 единиц урона

Во время Посмертного проклятия Матриарха лечебные зелья не имеют силы.

Вам нанесли 116 единиц урона

Вам нанесли 116 единиц урона

Сжав с силой голову руками, я начал судорожно размышлять. Чтоделатьчтоделатьчтоделать.Ну, конечно, вот моё спасение! Я выхватил Свиток Полного Исцеления. Не зря берёг тебя, зараза!

Вам нанесли 116 единиц урона

Вам нанесли 116 единиц урона

Радость затопила мою голову. Я сломал печать, активируя свиток, и он рассыпался пеплом у меня в руках. Мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним.

Вам нанесли 116 единиц урона

Вам нанесли 116 единиц урона

Во время Посмертного проклятия Матриарха лечебные свитки не имеют силы, – словно глумясь, ответила система.

…видимо, не я.

Вам нанесли 116 единиц урона

Вам нанесли 116 единиц урона

Я заскрежетал зубами так, что начала стираться эмаль. Глаза слепо шарили по содержимому сумки и панели умений. Отчаяние девятым валом захлёстывало рассудок.

Вам нанесли 116 единиц урона

Вам нанесли 116 единиц урона

Время шло, а никаких светлых идей в голову мне не приходило.

Осталось 9% здоровья.

Вам нанесли 116 единиц урона

5%

Вам нанесли 116 единиц урона

1%

Вам нанесли 116 единиц урона

На секунду вокруг меня замерцал призрачный щит и погас. Сработал Ларец отложенной смерти, давая мне пятисекундную фору. В голове что-то щёлкнуло.

Все уровни, все умения, бесценный Теневой сдвиг, экипировка, я потеряю всё, ради чего выгрызал себе дорогу вперёд несмотря на всё новые и новые препятствия. С трудом убить чёртова драйдера и Матриарха и все равно проиграть? Снова оказаться в плену Джеззары и терпеть пытки? Нет. Так не пойдёт. Если мне суждено потерять всё, я по крайней мере скажу пару ласковых этой богине-садистке.

Воззвание к Эстрикс создало на удивление мало спецэффектов. Единственное, что я ощутил, - это глубочайшая тишина. Стих шум далёкого города, исчезло хлопанье порванных занавесок и царапанье, перекатываемого по полу стекла.

Я ощутил себя артистом, что вышел в безмолвии к микрофону перед внимательной публикой, которая следит за каждым моим словом и жестом. Всё, что я скажу, будет услышано. И использовано против меня, как гласит способность.

– С каких пор, о Всемогущая Богиня, ты потакаешь слабости? – произнёс я в абсолютной тишине.

Ничего не происходило.

Очень.

Долго.

Полоска жизни замерла на 1 ХП, хотя дебафф никуда не исчез.

– Какая любопытная букашка, - донеслось из-за моей спины.

Волосы встали дыбом у меня на загривке от ощущения смертельной опасности. Что делает хищник в присутствии заведомо более сильного – непобедимого врага? Подставляет горло.

В памяти невольно всплыла та служанка-рабыня, и её церемониальное преклонение перед существом, которое она сочла недостижимой вершиной – обычного стражника дроу.

Я до крови сжал зубы и медленно, почтительно, контролируя каждое движение, опустился на оба колена. Согнулся в поясе, укладывая лицо на выдвинутые вперёд руки, старательно повторяя по памяти действия рабыни. Думаю, не погорячился, учитывая сколько почтения эльфы проявляют к обычным жрицам. Уж к богине – тем более.

– В тебе больше разума, чем показалось на первый взгляд, букашка, - прозвучало немного сбоку, и я увидел самым краешком глаза босые ноги.

Прохладная рука коснулась моего подбородка и настойчиво потянула его вверх. Я подчинился, позволяя поднять свой взгляд.

Внешность Эстрикс завораживала. Она была прекрасна. Невозможно. Божественно.

Против каких-либо ожиданий Эстрикс не имела ониксовой кожи дроу. Наоборот. Белая. Как фарфор. Как алебастр. Молочная кожа, но не болезненная – здоровая и чертовски красивая. Её смарагдовые глаза казались глубже самой бездонной шахты. Они смотрели на меня с интересом и лёгкой усмешкой. Волосы цвета воронова крыла падали ниже лопаток. На ней совсем не имелось одежды, и несмотря на всё возможное почтение, когда я поднимал голову, мне удалось убедиться, что ковёр совпадает по цвету со шторами.

Не думаю, что в её наготе заключалась желание соблазнить или тем более дешёвая попытка привлечь внимание. Это явная провокация и одновременно громогласное заявление. “Я прекраснее всех. Мне нет нужды прятать своё тело. Это вам нужно следить за своими глазами, иначе пожалеете!” В её теле ощущалась безграничная сила и мощь, которые легко могли подкрепить такое поведение.

– Итак, Гвинден, о чём же ты хотел побеседовать со мной? Что я могу для тебя сделать? – в слегка ехидном голосе ощущалась угроза, как в затрещавшем под ногами льду посреди глубокого озера ранней весной.

Я ответил, очень тщательно подбирая слова.

– О, прекраснейшая, я лишь хотел понять, почему ты наказываешь силу и поощряешь слабость. Я победил в нечестном бою! Я оказался хитрее и опаснее. Враг пал от моих клинков и моего яда. За что же ты обрекаешь меня на смерть?

Долгое мгновение между нами царила тишина.

А потом я умер.

[1] От Trinket.

[2] Melee – боец или атаки ближнего боя

[3] Художник – Steven Bellshaw.