Падение летающего города 1. Путь Самирана

Моя девушка летала с красивыми бородатыми парнями, а я не смог даже свозить её в отпуск в Абхазию. Зарплата учителя не позволила. Спасло то, что девушка работала в рекламном агентстве, зарабатывая намного больше меня.

Если честно, я даже и не любил её. Просто понимал, что ничего лучшего в моей жизни уже не будет. А вот зачем она была со мной – загадка. Возможно, считала меня чем-то вроде запасного аэродрома, на тот случай, если у неё не получится приземлиться на семейный аэродром одного из бородатых и татуированных парней.

То есть… припоминая прошлую жизнь… я не уверен, что сильно хочу вернуться. Если Самиран попал в моё тело преподавателя истории в транспортном колледже, то пусть выкручивается как хочет. Мне пока что и здесь хорошо.

Поэтому я не позволю никому указывать мне, что делать. Ну, если конечно, у меня хватит на это смелости.

Прежде чем принять имя чьей-то семьи, я хотел изучить их преимущества и недостатки.

Но это тоже не главное дело. Главное сейчас понять, как дивианцы применяли озарения. Я тоже хотел разогревать воду пальцами и насылать на врагов вихри. А ещё – летать, как небесный мент Илиин.

Пора мне активно менять Путь Самирана, а не бродить по чужим тропинкам, чем я был занят прошлую жизнь.

Хм, кстати, интересное совпадение – моя девушка увлекалась парапланёрным спортом, а я попал в летающий город. Иногда судьба так тонко издевается над нами, что мы не сразу улавливаем иронию.

* * *

На площадку упала тень. Громыхая решётками на окнах, и отслоившимися от бортов узорами, арестантский летающий экипаж приземлился в её центре.

Я бодро вбежал в раскрытую дверь и пожелал стражнику доброго утра. Тот непонимающе уставился на меня:

– Как это «доброе утро»? А оно бывает злое?

– О, поверьте, бывает. Бывает даже злая ночь.

Хаки Энгатти встретил меня как старого друга.

– Привет, Самиран!

Я приветливо кивнул и сел на лавку рядом. Рукопожатия в Дивии были не в ходу. Кажется, их использовали только близкие друзья.

Хаки выглядел празднично. Туника не мятая, а гладкая и почти новая. Сандалии начищены до блеска, а их шнуровка затейливо обвивала ноги почти до колен, заканчиваясь двумя крупными железными украшениями в виде иероглифов «СВИРЕПЫЙ» и «БЕЗЖАЛОСТНЫЙ». Волосы у парня приглажены и, кажется, обрезаны и подровнены.

Пацанчик готовился сразить Виви Карехи своей красотой.

– Отлично выглядишь, – сказал я. – Не боишься запачкаться?

Хаки двинул плечом, показывая кожаную котомку, которая висела за спиной на грязной верёвке:

– Взял другую одежду. А ты?

– У меня много одежды, не жалко.

Сегодняшний стражник был не так строг, как вчерашний. Ему было плевать, разговаривали мы или нет. Поэтому я вдоволь расспрашивал Хаки о жизни в районе так называемых Ветроломов.

По его словам, там жили самые сильные и смелые люди на всей Дивии. Все они были прославленными воинами, в одиночку сокрушившими целые армии низких царей.

– Слышал ли ты о Ротте Громобойце? – спросил Хаки.

– Не помню.

– Да ты что? – возмутился Хаки. – В битве с царём Портового Города он сотворил такой мощный «Удар Грома», один звук которого раздавил половину царского войска и потопил сотню кораблей.

– Его гром убил пять человек, – поправил стражник. – И потопил одну лодку.

– Вы ошибаетесь. Он мне сам рассказывал, как было дело.

– Никакой Ротт не Громобоец, а грязный лгун. Хвастался, что потопит все корабли Портового царя, а потопил лодку, да и та принадлежала рыбакам из другого города. Из-за его лжи и бахвальства, мы потеряли в том бою несколько воинов.

– Это вы всё врёте!

– Тот, кто верит лгуну, сам лгун, – пожал плечом стражник.

Мне пришлось вмешаться:

– Подожди, Хаки. Если Ротт Громобоец могучий и славный воин, то почему он живёт на Ветроломах, а не в центре Дивии?

– Потому что таков его Путь. Он сам решил двигаться во тьму. Я тоже так хочу.

Меня удивило, что парень так легко говорил о сумраке, тогда как и мама Самирана, и папа, и остальные презрительно отзывались об этом направлении.

– Разве путь во тьму это хорошо?

Хаки уставился на меня:

– Но ты же сам творил грязное колдовство?

– Ну, так вышло.

Хаки наставительно сказал:

– Все направления Пути равны друг другу. Они не зло и не добро, а направления. Только отрицание Пути есть истинное заблуждение.

Грустный стражник повеселел:

– Но только на пути к сумраку мы будем вас ловить и наказывать.

– Это мы ещё посмотрим, – пробормотал Хаки. – Больше вы меня не поймаете.

Воздушный автобус накренился, ударился днищем и открыл двери.

– Свинарники семьи Карехи, – сказал стражник. – Кто там на выход?

* * *

Нас встретил Карапу Карехи, вооружённый всё той же палкой, что вчера.

– Ты куда так вырядился? – спросил он у Хаки. – На танцы что ли? Хе-хе, тогда готовься плясать со свиньями. – Прочитав иероглифы на его шнурках, саркастично добавил: – Свирепый и безжалостный уборщик свинарников.

Хаки гордо проигнорировал насмешку.

Виви стояла поодаль, возле забора перед большим домом рода Карехи. Улыбаясь, она помахала нам рукой. Хаки степенно и невозмутимо поклонился, полагая, что так ведёт себя истинный мужчина.

Я же помахал и улыбнулся ей в ответ.

Карапу взмахнул палкой:

– Хватит перемигиваться, за работу, грязные лентяи!

Я и Хаки пошли в сторону свинарника «Мудрость», но тут мне на плечо легла палка.

– Ты – стой. Твой нарядный друг сегодня один танцует со свиньями.

Я недоумённо остановился.

– Твой папочка замолвил за тебя словечко, – пояснил Карапу. – Так что сегодня ты будешь работать в саду.

Хаки жалостливо посмотрел на меня, я попробовал возразить:

– Лучше я с ним.

– Тут я решаю, – заявил Карапу и легонько ударил меня по палкой по спине. – Живо за работу.

Хаки побежал в свинарник, а я пошёл в сторону Виви. Она должна показать мне фронт работ.

Как и Хаки, Виви принарядилась. На ней красивый хитон, похожий на тот, что носила мама Самирана. Только с длинными рукавами.

Целомудренное покрытие голых рук Виви с лихвою компенсировала огромнейшим вырезом на груди. А учитывая, что грудь у неё немаленькая, всё это выглядело весьма внушительно. Настоящая молодая дама, а не вчерашняя свинарка в кирзовых сапогах.