Падение летающего города 2. Путь воина

Молодые воины больше не роптали, а виновато смотрели в глаза Илиина.

– Вы начали состязаться друг с другом в том, кто убьёт больше грязи, – сказал Илиин. – Вы забавлялись своим озарённым превосходством над ними, и позабыли о том, что вы – подручные! Ведь что такое подручный? Это…

Илиин замолчал, чтобы набрать воздуха, а Хаки воспринял это за паузу для ответа на вопрос. Поэтому бодро доложил:

– Подручный, это тот прирождённые житель Дивии, который недавно вступил на Путь воина. Подручный всегда находится под рукой у старшего, впитывает опыт и мудрость его. Подруч…

– Ма-а-алчать! – рассвирепел Илиин. – Ты, болван, выучил много определений воинского ремесла и запомнил тысячи историй о великих воинах прошлого, которые погибли много поколений назад. Но ты не смог запомнить приказ, который я отдал вчера!

Хаки Энгатти виновато втянул голову в плечи.

Илиин продолжил отчитывать:

– Пока вы занимались детскими играми, наперегонки убивая низких, ваши старшие подверглись настоящей опасности.

«Ага, – шепнул Эрну Кохуру. – На отряд небесных стражников напал один единственный наёмник…»

Илиин не расслышал этой насмешки, но расслышали мы. Маджа Патунга снова не удержалась от улыбки.

– Ваш первый урок закончился вашим позором. Я выношу всем вам порицание. Только подручный отряда Маджи Патунга, будущий воин Самиран Саран, кроме общего порицания, заслуживает похвалы. Самиран Саран не принял участия в ваших детских играх, а сделал то, что предназначен: он был подручным в нашем противостоянии с врагом. Его помощь помогла нам победить.

Из строя вдруг выступил Инар Сарит:

– Позвольте сказать, светлый господин. Самиран не принял участия в наших, как вы сказали, «детских играх» только из-за того, что… что мы не хотели играть с трусом.

– Ого, – вырвалось у Эрну Кохуру. Он посмотрел на Маджу Патунга. – Воины твоего отряда называют товарищей трусами? Вот это я понимаю – сплочённость и дружба!

Маджа Патунга сжала огромные кулаки:

– Не лезь в дела моего отряда, червяк.

Эрну Кохуру и впрямь был похож на червяка. Только на очень проворного. Он отскочил от Маджи и положил руки на пояс, где висели кровавые кинжалы.

Ровный строй нарушился, отряды быстро встали друг напротив друга. Но дальше никто ничего не успел сделать. Всех нас сорвало с места мощнейшим «Порывом Ветра».

Ветер протащил наши тела по сухой траве с десяток метров и превратился вихри, которые придавили нас к земле.

Наславший на нас «Порыв Ветра» стражник не ставил своей целью покалечить. Просто продемонстрировал, что нам ещё далеко до настоящих воинов.

Оглушённые и придавленные вихрями к земле, мы лежали и слабо шевелились.

Инар Сарит растерянно повторял:

– Мой топор пропал… Надо бы найти…

Но все мы лишись оружия: копья, мочи-ки и кинжалы разбросало по всему пустырю. Только мастер умел направлять отдельные порывы ветра так, чтобы обезоружить сразу множество противников. Ещё одна демонстрация того, насколько мы слабы.

Футляр с моей мочи-кой тоже сорвало со спины, хотя он и остался рядом со мной. Преодолевая давление вихря, я ухватил футляр за порванную лямку и подтащил к себе.

Илиин подошёл к нам:

– На сегодня урок закончен. Собирайте свои вещи и бегите отсюда, мелюзга.

А небесный стражник, наславший на нас «Порыв Ветра», усмехнулся:

– Я ещё вот так могу. Учитесь.

После этих слов, вихри, придавливавшие нас к земле, подняли всех нас на несколько метров и резко хлопнули об землю. Потом ещё раз и ещё раз.

Мы кричали и барахтались в поднятой нашими телами пыли. Хаки пытался как-то сгруппироваться, чтобы смягчить удары, но стало только хуже – во время очередного удара, его рука подвернулась под тело и он страшно заорал:

– Ай, рука! Моя рука!

Мне показалось, что воин бил нас об землю очень долго. У многих из нас развязались пояса – шкатулки с золотыми гранями и кристаллами разлетелись по всему пустырю.

Я даже перестал обращать внимание на боль в спине и плечах. Только сжимал лямку от футляра мочи-ки, хотя из-за пыли не видел – уцелел ли этот футляр вообще?

Паузы между ударами становились всё длиннее, а сами удары слабее. Наконец нас бросило на землю в последний раз. Но мы продолжали лежать, опасаясь, что наказание продолжится. Над нами клубилось облако пыли, мы чихали и тёрли глаза.

– Да уж, – раздался голос Эрну Кохуру. – Теперь представьте, как был силён тот наёмник, если все наши старшие едва справились с ним.

Ему ответила Маджа Патунга:

– Старшим повезло, что воин моего отряда пришёл на помощь. Самиран Саран спас их от бесславного поражения.

– Это… ничего не меняет, – возразил Эрну Кохуру. – Твой воин назвал Самирана трусом. И, насколько я понимаю, на то есть основания.

– Не лезь… – вяло отозвалась Маджа, постанывая. – Червяк.

– Буйволица, – не остался в долгу Эрну Кохуру. И тоже застонал. Потом закашлял. – О Создатели, как же нас отделал один единственный стражник!

– А мне руку… руку сломал, – пропыхтел Хаки. – Кто может вылечить? Самиран?

– Я не целитель, – сквозь зубы прошипел я. – Пора бы запомнить это.

– А жаль, – вздохнул Хаки. – Очень болит рука. Как я теперь буду бить «Ударом Грома»?

– В моём отряде есть целитель, – слабо отозвался Эрну Кохуру. – Ты цел, Шигеро?

– Цел, скоро помогу вам.

Пыль постепенно осела. Мы все лежали как попало, стонали и тихонько шевелились. Некоторые сели, оглядываясь в поисках своего оружия.

Я тоже сел и подтянул к себе обрывок лямки от футляра. Сам футляр превратился в груду обломков.

Моя драгоценная мочи-ка!

Преодолевая боль в ушибленных и растянутых мускулах, я пополз в сторону разбитого футляра.

«Его изготовление обошлось мне в триста золотых граней, – зачем-то вспомнил я. – А ведь мастер предлагал использовать железо или небесное стекло вместо дерева… Надо было не экономить и слушать мастера».

Пока мы кряхтели и приходили в себя, небесные стражники погрузили в акраб арестованных нелегалов и трупы двух небесных стражников, убитых наёмником. И улетели.