Падение Вавилона
Шрифт:
Генерал не знал, сколько это продолжалось. А когда закончилось – в голове осталась одна мысль, что он еще жив. И все…
– Сэр…
Бригадный генерал с трудом поднялся на колени. Рядом, опираясь о перевернутый стол, стоял подполковник Падовски, весь чем-то перемазанный, его рвало.
Генерал обернулся – какой-то капрал, возможно, тот самый, который вызвал его сюда, сам едва держась на ногах, держал и его.
– Я выживу, капрал. Помогите подполковнику.
– Да, сэр…
– Что это… черт возьми, было…
Генерал служил на Украине – и единственный из всех присутствующих понял, что это такое было.
– Ракетный налет. Нас накрыло ракетами.
– Ракетами…
Эх, Падовски… У русских, которые воюют в Украине, были не только «Грады» –
Генерал достал небольшой фонарик, какой имеется на снаряжении каждого летчика, включил его и, подсвечивая, пошел туда, где, по его мнению, была дверь. Искрила изоляция, в любой момент он мог наткнуться на оголенный провод – но он упорно шел. Ему нужно было выбраться на улицу и посмотреть, что там. Если накрыло летное поле – значит, дело совсем дрянь…
В коридоре искрила проводка, все потолочные фальшпанели попадали вниз, пахло горелой изоляцией, было не продохнуть от пыли, провода висели черными змеями. Кто-то просто сидел у стены, непонятно, то ли живой, то ли мертвый, кто-то, как и он, пытался выбраться. Куда угодно – только из этого здания, на воздух, дающий лживое ощущение безопасности.
Лестница была целой, генерала осветил луч фонаря.
– Это генерал Малли! Он жив!
Наверх поднимались технические специалисты и люди из группы охраны, у них были фонари и винтовки в руках.
– Сюда, сэр. Осторожнее.
– Помогите там. Там остались люди.
– Поможем, сэр. Надо уходить из здания, оно нестабильно. Может рухнуть в любой момент…
Зрелище на улице было еще страшнее…
Вся техника, которая стояла на площадках открыто, была повреждена или уничтожена, горели сразу несколько костров в тех местах, где она была, костры уже пытались тушить. Когда они стояли в Украине, генерал видел старые советские авиационные базы, там вся техника стояла в открытых капонирах, защищенная, частью – и в закрытых. Здесь они просто забыли о мерах предосторожности, забыли о том, что здесь идет война, забыли о том, что такое настоящий, без шуток, ответный удар, от которого темнеет в глазах. И потеряли как минимум половину техники, если не больше. Если бы они озаботились защититься как следует – таких бы потерь не было…
– Сюда, сэр…
– Кто старший по званию, солдат? Кто командует на базе?
– Не знаю, сэр.
– Так узнайте, черт вас возьми! И быстро! Пусть этот человек немедленно явится сюда!
– Да, сэр.
– И делайте что-то, тушите пожары, а не стойте рядом со мной, как будто я арестован! Хуже, чем произошло, уже не случится!
– Да, сэр…
Техники исчезли, они уже усвоили науку о том, что спорить с офицерами – себе дороже…
Генерал с трудом поднялся, отошел от стены, где его посадили, чтобы осмотреться. Заметил только пылающий, словно расколотый топором надвое МН-47 и отброшенный, словно заигравшимся ребенком, «Апач», лежащий на боку. Чуть дальше были ангары, они были повреждены, один из них был как вулкан – прямое попадание, крыша была проломлена, и там что-то взрывалось.
Хорошо, что не поленились, весь боезапас запрятали в землю, поглубже, в бункеры. Если бы сейчас начали рваться боеприпасы…
Человек выступил из мрачной, мутной, расцвеченной бликами пламени темноты, идя осторожно, как слепой. Одежда его была грязна до безумия, он был похож на бомжа-землекопа.
– Сол!
– Черт, генерал… – сказал вечный напарник, специалист по применению вооружения, полковник Сол Арно, – не думал, что живыми увидимся.
– Что произошло?
– Я еще в укреплении был. Долбануло так, что на нас стена земляная рухнула. Еле откопались…
– Укрепить надо было…
– Да, надо…
Генерал посмотрел в ту сторону, где должна была быть недавно построенная артиллерийская база.
– Молчат.
– Похоже…
Снова долбануло – глухо и грозно, за одним разрывом последовал второй и третий, они, не задумываясь, упали на землю. Били не по ним, но где-то совсем рядом…
– Боже, что вообще происходит?
– Кажется, на нас напали…
Ты видел хоть один целый вертолет?– В радиусе километра – нет.
– Надо найти. Или нам тут крышка…
Кто-то подбежал из темноты, рука генерала скользнула к кобуре, которую он всегда имел при себе, и не пустую.
– Свои, сэр…
– Кто?
– Майор Дельгадо. Вы просили прибыть старшего по званию.
– Вы специалист по вооружениям?
– Верно, сэр. Старший специалист. Закончил МИТ [24] .
24
Массачусетский технологический. Столько высокого уровня образования у просто техника-вооруженца быть не может, скорее всего, это представитель фирмы-производителя, проводящий тестирование боевых систем в полевых условиях.
– Великолепно. Надеюсь, это нам поможет. Сколько у нас исправной техники, майор?
– Немного, сэр. Точно уцелел один Вагон и один Зеленый Гигант [25] . Кажется, вон те ангары не пострадали, там «Апачи».
– Потери по живой силе?
– Пока небольшие, сэр. Я лично видел одиннадцать погибших.
– Вооружение?
– Склады не затронуты, сэр. Нам повезло – если бы нанесли удар днем, было бы куда хуже.
– Хорошо. Дайте мне пару лучших техников. Мы подвесим вооружение и взлетим.
25
Вагон-Чинук, Боинг-47, Зеленый Гигант – прозвище спасательных вертолетов Сикорского с вьетнамских времен.
– Сэр… – с сомнением протянул сержант.
– Это полковник Арно, – напористо продолжал генерал, – он сформирует экипажи для того, что осталось. Мы должны работать, джентльмены, война не будет ждать…
За спиной бухала канонада – неизвестные перенесли огонь на расположение афганской армии. Уже было понятно, что никакой это не бандитский обстрел ракетами с листов шифера, но что это – пока никто не понимал…
Взлететь удалось только через два часа, когда уже начало светать и ослепительно белая кромка очертила филигрань горных склонов. Все это время они в панике и суматохе спасали то, что еще можно было спасти, тушили пожары, разбирали завалы, приводили в порядок машины. Их спасло только одно – аэродром по данным, полученным атакующими с беспилотных аппаратов, был выведен из строя, контроль наземными группами не проводился, а выдвижение наземных сил планировалось начать с рассветом – таким образом, в действиях атакующих наличествовала оперативная пауза, которая в современном бою недопустима и приводит к тяжелым последствиям. Объяснялось все просто – пакистанская армия отнюдь не относится к числу первоклассных, и пакистанский генштаб просто опасался вводить ее в бой в ночное время против американской армии, умеющей наносить удары ночью с еще большей эффективностью, чем днем – за счет внезапности и меньшего противодействия противника.
Пока потрепанная группа – два «Апача» и «Боинг» МН-47 с группой парашютистов-спасателей на борту взлетала с аэродрома Джелалабад, в воздухе уже вовсю шли бои. Пакистанские истребители F16 американского производства и J11B китайского, но принадлежащие ВВС Пакистана, выстроили две завесы – северную и южную. Северная завеса – блокирование аэродрома Баграм и недопущение вмешательства американской авиации в ход боев, южная, по составу и численности сильнее в три раза – блокирование самого Пакистана и Афганистана с юга, недопущение подхода стратегических бомбардировщиков с острова Диего-Гарсия и сил прикрытия. Обе группы уже вступили в бой, сам район боевых действий был хорошо прикрыт – с запада разъяренным Ираном, с востока – огромным и сильным Китаем, с севера Россией. Но бригадный генерал ничего этого не знал и не хотел знать, его приоритетной задачей было спасение двух экипажей со сбитых (однозначно сбитых, у машин уже должно было кончиться топливо) вертолетов «Апач». Так же он намеревался выяснить, что, черт возьми, происходит.