Падение во грех

Я стиснула зубы.

– Что же делать? – спросила я, глядя ему в глаза.

– Избавится, – спокойно и гордо ответил Грешник, не отводя своего уверенного взгляда.

– Как? – выдохнула я.

Айон продолжал смотреть на меня всё также пристально, проникающее.

– Ты с собой должна справится сама, – ровным, но несколько строгим голосом сказал он. – Твою уверенность за тебя никто не поправит.

Я опустила голову, разглядывая складки на одеяле. Никто не способен… придать мне уверенности, кроме меня самой? Но почему я никак не могу обрести её… не могу терпеть боль, при этом чувствуя Мечту….

Чувствуя наслаждение….

Терпеть боль, чувствуя наслаждение….

Я подняла глаза, внимательно глядя на гордого, уверенного Грешника.

– Поцелуй меня, – проговорила я тихо. – Я хочу кое-что понять….

Айон недоумённо хмыкнул, но приблизился ко мне, подняв моё лицо за подбородок. Прикосновение губ… и вновь то ощущение… ощущение боли вместе с непередаваемым счастьем….

Я открыла глаза….

– Больно… – проговорила я как будто в полузабытье, когда Айон отстранился от меня. – Больно и сладко одновременно… да!!! – я поймала взгляд аметистовых глаз. Взгляд, которого мне было достаточно, чтобы забыть все свои сомнения, чтобы верить в Мечту, отдать за неё жизнь… теперь я поняла всё….

– Я поняла… – проговорила я, не отрывая взгляд от Айона. – Ещё в тюрьме мне было больно целовать тебя, касаться тебя… больно тогда, когда становилось больно мечтать… но в тоже время это было прекрасно, желанно, и я наслаждалась этим, несмотря на боль… также как и Мечта… – я чуть улыбнулась, взглянув в аметистовые глаза, и с силой проговорила: – Я люблю тебя, Айон. Но моя любовь неотделима от Мечты, ты тот, кто воплощает мою Мечту, кто являет собой образ лучшего воина против Системы. Ты и Мечта для меня неразделимы… и мне было так сладко мечтать и быть с тобой потому что это, то что хочу я, – я положила руку на сердце, сжав её, вцепившись ногтями в ткань рубашки. – И было больно, потому что этого не хотят другие… встреча с тобой, время с тобой – это то, что приближало меня к Мечте. И я не хотела забыть это, отказаться от всего, несмотря на боль… несмотря на всю боль, что причиняла ненависть человечества… направленная на тебя, она перекинулась и на меня, когда я присоединилась к тебе… среди этой ненависти была и ненависть родных, что было настоящим кошмаром… но я всё равно не могла, не хотела отказаться от свободы, несмотря на всю эту кошмарную боль… и более того, если бы я сейчас в одно мгновение оказалась в мире, где нет Системы, моё счастье было бы неполным… я… хочу пройти через боль, хочу пройти через все испытания, хочу сама победить Систему и себя, хочу обрести силы, чтобы бороться… и только тогда я смогу почувствовать настоящую радость от исполнения Мечты, ведь тогда я сама создам тот мир, за который боролась. Нет ничего лучше, чем создать свой мир… я справлюсь. Я вернусь в эту больницу. Я хочу пройти до конца этот путь… я поняла, что мне нужно сделать….

Я смогу терпеть боль, думая о наслаждении. Я попытаюсь думать о Мечте, видеть Мечту, чувствовать её. Я отдам ей всё. И тогда я не стану больше чувствовать этих оков.

Айон молча смотрел на меня. Он ничего не говорил, но я видела одобрение в его взгляде. На губах Грешника появилась довольная усмешка. И она, пожалуй, могла сказать больше, чем просто слова.

«Найти силу в боли может далеко не каждый»….

– Я в тебя верю, – наконец, спокойно произнёс Айон.

Я улыбнулась и прижалась к нему.

Я смогла это сделать. Я смогла носить цепи, оставаясь при этом свободной….

Я понимала, что до сих пор являюсь игрушкой Системы… что по-прежнему выполняю ею волю… но до моего сознания, до самой моей сути, наконец, дошли те слова Айона… «не так важно делать то, что приказывает Система. Гораздо важнее осознавать, что не подвластен ей».

Я вспомнила, как могла делать раньше, в детстве, ещё до того, как у меня появилась Мечта… как я увидела Истинное Лицо Мира.

Конечно же для меня, как и для всех остальных, была ненавистна школа… но тогда, раньше, даже на уроках я могла думать о чём-то другом… о том, чем займусь дома, когда занятия закончатся… обретя знание о сути этого мира, я впала в отчаяние, опустила руки… потому что теперь я понимала, что нахожусь в замкнутом кругу, во власти цепей… и по-настоящему никогда не освобожусь от них… я верила в это даже теперь, когда Айон был рядом… я верила в это, потому что так считали все… потому что так считал весь мир вокруг меня, но ему, в отличии от меня, не было от этого больно….

Но у меня была Мечта. Я видела выход. Я ощущала свободу, и со мной был Грешник Айон, один взгляд которого пробуждал веру в возможность победы и торжества свободы, сотворения свободного мира. Так почему же не думать теперь о Мечте? Почему бы не глядя в эти мёртвые лица Пробуждённых не думать о том, что сегодня я вернусь в дом Мехена и спрошу Шейдер, насколько она продвинулась в создание нейтрализующего вещества? Почему бы, вводя лекарство в тела Пробуждённых, не думать о том, что вскоре я введу им нечто совершенно иное? Почему бы, глядя на эти стены, чувствуя этот жуткий, рутинный ритм, не думать о том, как вечером я буду гулять с Айоном, как мы будем говорить о нашей свободе, о нашем стремлении, о нашей Мечте? Почему бы не думать об этом?

Я вспомнила ещё кое-что. Вспомнила усмешку Грешника Айона в лицо своим палачам в тюрьме… так почему же мне не смеяться над всей людской глупостью? Над всеми их бесполезными попытками уничтожить свободу, которая всё равно будет возрождаться вечно?

Если тебя окружает ад, научись смеяться ему в лицо. Научись смеяться над своей болью, и она больше не будет тебя терзать.

И мои цепи рухнули. Всё ещё сковывая меня, они потеряли власть над моей душой. Мечта была свободна, Мечта, как птица, воспарила в небо, обретя убитые крылья. Больше не было больно… небо было свободно. Были свободны птицы… был свободен ветер….

Я знала, что мы обязательно победим. Я верила в это… верила в это, касаясь руки Грешника Айона… встречая его уверенный, непоколебимый, непокорный взгляд.

Но оставалось ещё одно… возможно, я не увижу нашей победы….

Первый приступ уже случился. Неизвестно, сколько мне ещё осталось жить… я могу продержаться ещё десять лет, а могу умереть уже завтра….

Но разве это имеет значения? Я уже давно была готова к смерти… неужели, что-то изменилось?

Я обрела веру в Мечту. Я обрела саму Мечту. А это для меня было куда важнее жизни….

Я рассказала Айону о моём приступе. Я сказала ему, что обречена.

Он был спокоен, как и всегда… но он и просто не мог бы быть другим….

– Ведь мы обретём свободу, – шептала я, прижимаясь к Грешнику. – Ведь Мечта важнее жизни, верно?

– Разумеется, – только и усмехался он.

И я смотрела на вечное, бескрайнее небо… небо, в сути которого была сама свобода….

– Я хочу только чтобы в минуту моей смерти ты был рядом, – говорила я тихо, глядя в аметистовые глаза. – Ты будешь со мной рядом, обещаешь?

Он снова усмехается, и отводит прядь с моего лица.

– Я говорил тебе, что буду рядом, пока ты идёшь вперёд, – произносит он. – И я буду рядом, когда ты будешь умирать. Буду рядом – ведь это тоже ступень к победе над Системой.

Я улыбаюсь, и гляжу в его лицо. Одержимый Мечтой… одержимый свободой… как я хотела… больше ничего не нужно….

– Главное, что я, всё-таки, обрела свои крылья, – проговариваю я одними губами. – И научилась смеяться в аду.

Он усмехается, и приподнимает моё лицо за подбородок.

– Идти вперёд, смеясь в лицо Системе? – вкрадчиво спрашивает он.

Я гляжу на него, и вижу в его глазах все ответы, всю правду… всё его стремление… его одержимость… и мою тоже….

– Да… – говорю я тихо. – Именно так….

Больше ничего и не нужно….

====== Глава 81 ======

Ненавистные коридоры больницы, ненавистный запах лекарств… мёртвые лица Пробуждённых… я стискиваю зубы, сжимаю кулаки… я почти год терпела эти цепи, это зрелище торжества и власти Системы… я терпела, смеясь боли в лицо… но чем ближе освобождение, тем тяжелее цепи….