Падение

— Да. Он оставил нам выбор, а я желаю начать все сначала, я не хочу, чтобы твое тело помнило кого-то, кроме меня. Ты — моя, только моя.

— Ты хочешь стереть мне память?

Я оттолкнула от себя Смерть. Он оторопело на меня воззрился.

— Вспомни, что ты говорил мне когда-то, когда мы только познакомились, про память? Не отнимай у меня ничего или отними все!

— Ты хочешь помнить своего солнечного демона? — Глаза Смерти угрожающе сощурились.

— Я хочу помнить все: и демона, и то, что ты захотел, чтобы я жила, и почему ты этого захотел, и что ты мне говорил. Это моя жизнь, мои глупости и ошибки. Пусть они все останутся при мне. Или это буду не я, а просто моя телесная оболочка. Тебе нужно мое тело или моя душа? Забирай же мою душу, но она и так твоя!

Смерть долго меня разглядывал, а потом коротко вздохнул, рванул меня к себе и вошел. Голова моя сделалась пустой и легкой, когда Смерть снова коснулся моей жизненной силы, и забрал ее, и вернул обратно…

Меня опять кружил водоворот похоти, страсти и магии моего принца. Перед глазами проносились воспоминания, а среди них вдруг засияли золотистые глаза моего солнечного демона, и в мой разум ворвался его полный печали и неприкрытого страдания голос: «Я люблю тебя, моя звезда. Я всегда буду любить тебя».

По моим щекам текли слезы, не кровавые — просто слезы. Смерть тыльной стороной ладони утирал их.

— Теперь все будет, как прежде, — шептал он. — На твоем теле не осталось ни следа того, другого. Ты моя, Элви. Моя жена. Ты выйдешь за меня замуж?

— Что? — всхлипнула я и вернулась из воспоминаний в спальню, на наше супружеское ложе. — Я же и так твоя жена.

– По законам твоего мира, в церкви, ты выйдешь за меня?

— Да, — улыбнулась я сквозь слезы. — А к алтарю меня поведет Бог Смерти, а женихом моим станет Всадник Смерти… А церковь не сгорит?

Он рассмеялся, и смех его прошелся внутри моего тела, снова бросая меня на грань оргазма.

— Все будет так, как хочешь ты. — И он притянул меня к себе.

Я снова прикрыла глаза, нежась в объятиях моего Темного принца, а перед моим мысленным взором стояло улыбающееся лицо моего «солнечного мальчика».

— Азраэль? — воззвала я. — Молю тебя, молю! Накажи, но не лишай мир его улыбки!

Но ответом мне была тишина…