Падшая звезда

— Погоди. Иные силы? Ты, часом, не про…

— Угу. Про них, про них.

Голос Айселита звучал ровно. И очень зло.

— Основной интерес этой публики, как правило, заключается в том, чтобы нас осадить. Когда мягко, а когда и не очень. Знаешь, почему число рейдеров не превышает двадцати, причём море одновременно бороздит всего штук шесть-семь, тогда как остальные стоят на приколе? Нет, это слишком очевидно. Другая история будет нагляднее. Знаешь, как погибли Селериг Снайпер и Крирт Сонный Глаз? Это случилось через полгода после того, как Энкатеоса Бродягу сманил к себе Островитянин. Селерига пыталась сманить Ледовица, Крирту делали предложения Князь Гор и Пустота, да не вышло. Селериг и Крирт задумали создать корабль нового типа, не такой, как "Морская молния", а полноценную амфибию: плавающую, ныряющую, но главное — летающую. И вместе с первым, почти законченным прототипом нового корабля, а заодно всем, что находилось в радиусе сотни метров, обоих гениев перемололо в этакую труху. Работал либо сам Пустота, либо один из его адептов. Очень… узнаваемый стиль. Намёк мы поняли и новых попыток строить летающие корабли не предпринимали. Хотя проекты их ложатся на стол ректору Академии и прочим власть имущим, включая моего отца, регулярно, по два-три раза в год.

— Но зачем Бессмертным следить за этой вознёй в песочнице?

— Ты что, придуриваешься? Любой из Бессмертных может творить, что хочет, и никто, кроме Деххато да ещё отчасти других Бессмертных, им не указ. Но при определённом стечении обстоятельств простые смертные тоже могут им насолить. Главный калибр наших рейдеров и особенно — "Морской молнии" является едва ли не единственным оружием, способным угрожать жизни магов высшего посвящения, пусть даже угроза эта условна. Создав в своих резиденциях Источники Силы, Бессмертные могут держать постоянную защиту, которую главным калибром пробить не легче, чем ножом для очинки перьев — рунную броню. Но за пределами своей территории, без этой брони, получить ножиком в глаз, да со всей дури… ну, ты же понимаешь, что к чему.

— Да, — медленно кивнула Ниррит. — Понимаю. Спи.

Нажатие на нужные точки погрузило принца в сон почти мгновенно. А Ниррит встала и пошла в свою каюту. Ей было над чем подумать в одиночестве, без помех.

Город-остров Шъявир в двух сотнях километров от побережья Ундигъёвида — необъявленная столица для трёх симбиотических групп населения: торговцев, контрабандистов и шпионов. Унылый, каменистый, он даже одной десятой своего постоянного населения не способен прокормить за счёт огородничества (а о прокорме приезжих речи нет тем более). Рыболовство в Шъявире тоже не очень-то популярно: во-первых, контрабанда прибыльнее, во-вторых, омываемый тёплым течением, он расположен вдали от вод, изобилующих промысловой рыбой. А до больших рыболовных судов Энгасти, в трюмах которых свежевыловленную рыбу обрабатывают мощными криогенными заклятьями, местная магическая мысль не дошла. (Справедливости ради надо заметить, что замечательные трюмы-рефрижераторы рыболовных судов делает экономически выгодными только схемотехника, которая, в свой черёд, без подпитки от Источника Силы так же бесполезна, как масляная лампа без масла).

В общем, если бы не импорт продовольствия, Шъявир вымер бы от голода, и знаменитые грибные плантации только продлили бы агонию. Но ужасов морской блокады город-остров давно уже не знал: слишком многие могущественные силы заинтересованы в том, чтобы потоки пассажиров и товаров, движущиеся через него, не иссякали.

Что представляет собой этот город-остров с точки зрения геолога? Ничто иное, как обломок давней, отгремевшей тысячи лет назад катастрофы. Его огромная гавань — это заполненный океанскими водами кратер вулкана. Его жилища — бесчисленные, веками разраставшиеся за счёт усилий разумных существ гроты, тоннели и залы, а также оригинальные плавучие конструкции: этакие непотопляемые дома с крышами и стенами из натянутой парусины, фундаментом которым служит пенокамень (искусственно получаемый, ещё менее плотный родич пемзы). Самый популярный городской транспорт — плоскодонная лодка. Чаще всего звучащий язык — гъёвелар. Излюбленное занятие местных, будь они торговцами, контрабандистами или шпионами — "ловля серы и золы", или, если без жаргона, погоня за серебром и золотом (не обязательно прошедшим через литейные и прессы монетных дворов). Правит в Шъявире наместник, но боятся здесь не столько его стражников, сколько людей вездесущего, всевидящего и всеслышащего Общества.

"В целом", — решила Ниррит довольно быстро, — "перспективное местечко!"

"Морская молния" вошла в гавань Шъявира в самое что ни на есть тихое, по местным понятиям, время: чуть за полдень. Но вряд ли кто-то заметил прячущуюся глубоко под водой грозную тень. Да и проследить за высадкой пассажиров посторонним было бы крайне затруднительно: особый рейдер королевства Энгастийского подвсплыл во внутреннем "дворе" плавучего квартала, целиком принадлежащего "Компании Хайхел". Каковая, в свою очередь, целиком принадлежала тайной службе и была такой же ширмой для разведывательной сети островитян, как посольство Энгасти в Рёккене, столице Ундигъёвида. Филиалы этой преуспевающей торговой организации были разбросаны по всему побережью Старого океана. И не только по побережью.

Сразу после высадки Айселита, Ниррит и десятка охранников, коих изображали ребята из "Барракуды", работа закипела. Принц просматривал донесения, принимал доклады, выстраивал в уме какие-то комбинации, не до конца понятные даже ему самому. А Ниррит… что Ниррит? Она следила, чтобы в трудовом угаре Айселит не зашёл дальше, чем следует, и старалась находиться рядом с ним как можно больше.

Увы, проводить вместе с ним вообще всё время она не могла. По объективным причинам.

Преображая себя по образцу "идеальной тианской красавицы" (общие контуры которого позаимствовала из потаённых фантазий Айселита), Ниррит не трогала основ собственной физиологии. Сосредоточилась на изменении пропорций тела, внешнего вида волос, глаз и особенно кожных покровов. Заставить кожу изменить пигментацию — меньше, чем полдела. Изменить сигнальный узор тела, или, говоря проще, запах таким образом, чтобы не отличаться от молодой и здоровой тианки соответствующего возраста — тоже далеко не всё.

Настоящим испытанием для неё как целительницы стала нейтрализация неизбежного конфликта между человеческой физиологией и уже не человеческой кожей. Полностью решить эту проблему так и не удалось. Частичным решением стали периоды релаксации с возвращением к человеческому облику и нормализацией гормонального фона.

Теоретически ничто не мешало провести не косметическое, а полное преображение. Не имитировать тианку, пусть даже с самой высокой степенью достоверности, а трансмутировать целиком и стать тианкой. Это было бы очень глубоким преображением, но вместе с тем и более простым. Тогда обозначившаяся проблема снялась бы сама собой. Тогда можно было бы ходить в зелёной коже хоть год подряд, хоть десять лет, а хоть и всю жизнь. Теоретически после полного преображения можно было бы даже забеременеть от Айселита и родить очередного лиловоглазого отпрыска правящей фамилии…

Теоретически. Да.

На практике Ниррит была к такому не готова. Ни технически — она вовсе не питала уверенности в том, что сможет совершить обратимую полную трансмутацию. Ни, что ещё важнее, психологически. И она не спешила заходить в своих экспериментах дальше определённой черты.

4

Всё произошло слишком быстро.

Секунду назад Айселит сопоставлял донесения из трёх независимых источников, а Ниррит стояла у него за спиной, ненавязчиво поглаживая затылок, шею и плечи принца, одновременно помогая ему разобраться с возникающими по ходу дела нестыковками. Работа в ментальном тандеме позволяла не тратить ни время, ни силы на озвучивание своих замечаний. Кроме того, Ниррит не нужно было лично читать донесения, а Айселиту — следить за обстановкой. Тому, кто ни разу не находился в тесном контролируемом контакте с сознанием другого разумного существа, не объяснить, какое это изумительное состояние. Например, принц мог полностью уйти в осмысление данных и построение гипотез, отрешившись от мира так, как не при всякой медитации удаётся… и вместе с тем он словно сам стоял у себя за спиной. Готовый к любым неожиданностям, поддерживающий общую на двоих защиту от чтения мыслей, отслеживающий колебания магического фона, а заодно чутко вслушивающийся в окружающий мир: не появится ли дыхание угрозы?

Когда это самое дыхание появилось, тандем отреагировал молниеносно. Второму заместителю шъявирского филиала "Компании Хайхел" ещё оставалось не меньше пяти шагов до занавешенного входа в выделенный Айселиту кабинет. Пара парней из отряда "Барракуда", караулившая этот вход, ни о чём не подозревала: второй зам был в числе допущенных, оружия при нём не было видно и вёл он себя как обычно. Но Ниррит уже начала действовать. Принц не отставал от неё, помогая, как мог. Защитный амулет, который носил приближающийся второй зам, тандем обошёл за секунду, причём — высшая степень искусства! — так, что носитель даже не заметил вторжения. Хирургически точный импульс блокировал одно-единственное действие, способное стать угрозой. Это было похоже на то, как если бы тандем пристроил меж пилообразных челюстей капкана стальную распорку, не трогая сам капкан.

Оставалось чуть-чуть подождать. Совсем немного. И…

Второй зам вошёл в кабинет. "Вспомнил" про стеклянную ампулку, лежащую под языком, приоткрыл рот, выталкивая её на зуб, словно конфету, которую готов разгрызть.

Но не смог сомкнуть челюсти.

Он хотел их сомкнуть. Очень сильно хотел, до слёз. И — не мог!

А ещё секундой позже Ниррит, в невероятном прыжке с места дотянувшаяся до второго зама, выхватила у него изо рта ампулку левой рукой, а правой впилась в несколько ясно различимых — для неё — точек на теле вошедшего, заодно доламывая защиту казённого амулета. Второй зам, не по своей воле уснувший глубоким сном, бескостной куклой осел на ковёр.

"Знаешь, Ниррит, а ведь так близко ко мне ещё ни разу не подбирались".

"Угу. Хорошая была задумка. И менталист, её осуществлявший — более чем неплохой. Беднягу начинили "озарением" настолько чисто, что я едва успела заметить неладное".

"Но ведь успела. Кстати, что за яд ему дали?"

"Яд тоже очень хорош", — сообщила Ниррит, изучая лежащую на ладони стекляшку с начинкой тест-заклятьями из арсенала аналитической алхимии. "В библиотеке Академии такого рецепта не найдёшь. По крайней мере, я такого не встречала — ни в спецотделе, ни в архивах тайной службы. Внутри ампулы состав безобиден, как толчёный мел, потому и сканеры его пропустили. Но в соединении со слюной и воздухом содержимое одновременно рекомбинирует и вскипает, превращаясь в рассеивающееся облако нервно-паралитической отравы. Причём вдыхать её не обязательно: она убивает, даже попав на кожу, и убивает очень быстро".