Падшие ангелы в погонах

Вызвав командира авиагруппы, Илларионов кивнул на экран радара.

— Видите, Николай Иванович?

— Вижу, товарищ адмирал. Работаем по всем целям?

— Основные цели — два крейсера. Ни в коем случае нельзя позволить им приблизиться на дальность стрельбы главного калибра. У «Сиднея» она порядка восьми миль, если книги не врут, и в этой паре он наиболее опасный. Остальные же для нашего «фельдмаршала» — все равно, что подвижные мишени на полигоне. Эсминцы его поддержат, в случае чего. «Екатеринбург», БПК и СКР прикрывают нас, транспорты и БДК. Переводить ракеты на эту мелюзгу просто жалко. Поэтому работаем обычными бомбами. Ваши ребята справятся?

— Справятся. К тому же ночь, наглы не сразу и поймут, в чем дело. Про их ПВО я вообще молчу. Может заодно и эсминцы «сотками» обработаем?

— «Сотками»? А им хватит? Да и попадете ли по такой быстроходной мелочи?

— Ничего, попадем. Я сам полечу, проконтролирую. А «соток» этим консервным банкам с лихвой хватит, им много не надо. Даже если сразу не утонут, то былой резвости лишатся. А там уже пусть наш «Миша» вволю порезвится. Потренируется в стрельбе по тихоходным, или неподвижным целям.

— Добро, так и сделаем.

— Кстати, товарищ адмирал, а этот «Сидней» — тот самый, который на немецкий рейдер «Корморан» нарвался, и они друг друга утопили?

— Тот самый. Так что, с «Корморана» причитается…

Вице-адмирал Джон Тови, командир 7-й эскадры крейсеров Ройял Нэви (вернее того, что от нее осталось), всматривался вперед и решал задачу со многими неизвестными. То, что от него требуют совершить невозможное, он прекрасно понимал. Атаковать такими ничтожными силами конвой, который помимо авианосца прикрывают один тяжелый и пять легких крейсеров, плюс эсминцы, это сродни самоубийству. Но деваться некуда, приказ есть приказ. Остается лишь выполнить то, что вообще возможно выполнить в сложившейся ситуации. Об уничтожении всего конвоя уже речи нет. Приоритетная цель — авианосец. «Сидней» и «Каледон» отвлекут на себя внимание крейсеров противника, и дадут возможность эсминцам атаковать торпедами этого монстра. Будет большой удачей, если хотя бы троим из шести удастся выйти на дистанцию пуска торпед. И еще большей удачей будет, если хотя бы три-четыре торпеды при этом попадут в цель. По поводу того, что кому-то после атаки удастся уйти, лучше не строить иллюзий. Это уже будет не удачей, а чудом. Но другого выхода просто нет. И поскольку у русских тоже есть радары (неприятная неожиданность!), то рассчитывать не внезапность не стоит.

По крайней мере, он сделает то, что в его силах. А без авианосца боевые возможности русских резко упадут. От «Уорспайта» и «Малайи» уже толку нет, но в Александрии в доке стоит линкор «Рамилис». Вывести его из дока недолго, там ничего серьезного нет. Да что-то могут из метрополии прислать. И тогда можно будет достать этот конвой на стоянке на рейде Катании. Итальянцы — не помеха. Если напасть ночью, то их авиация действовать не сможет, а на весь итальянский флот нет ни одного радара. Не использовать такой шанс просто грешно…

Как оказалось, об этом же думал и командир «Сиднея» — кэптен Коллинз. Он пытался обнаружить что-нибудь в бинокль, но расстояние еще было слишком велико.

— Сэр, если у русских есть радары, то мы не сможем подойти незамеченными.

— Увы, мистер Коллинз… Придется считать, что мы ведем бой днем, когда нас хорошо видно. Успокаивает лишь то, что самолеты русских не смогут работать… . Да и вряд ли они нас ждут.

— Вы в этом уверены, сэр? А кто же тогда на нас напал? Ведь «Сидней», похоже, спасла случайность. Из-за того, что мы шли далеко впереди всех, нас и не тронули, чтобы не переполошить остальных раньше времени.

— Но откуда русские об этом узнали, если мы сами недавно ничего не знали? Может быть, это все же макаронники? Или немцы сюда пробрались? С них станется!

— Вы верите в т а к о й успех макаронников, сэр?! Что они сумели подорвать два линкора и утопить авианосец и четыре крейсера?! Я не верю. Немцам такое тоже вряд ли под силу. А вот этим «темным лошадкам»…

— Возможно, возможно… Сколько там, кстати, до «Каледона» и до противника?

— До «Каледона» восемнадцать миль. До противника тридцать две. Эсминцы «Данти» и «Дефендер» находятся рядом с «Каледоном». По информации «Каледона», русские ведут себя спокойно, продолжают следовать курсом на Сицилию…

Острый форштевень «Сиднея» с шумом рассекал темную воду, и гул турбин, работающих на полном ходу, заглушал все посторонние звуки. Корабль мчался по притихшему Средиземному морю, не неся ходовых огней и тщательно соблюдая светомаскировку. Справа и слева на траверзе идут эсминцы. Теперь вся надежда только на них, поскольку русские крейсера не позволят «Сиднею» и «Каледону» добраться до авианосца и транспортов. Устраивать артиллерийскую дуэль при таком большом неравенстве сил бессмысленно. Поэтому единственный шанс нанести противнику серьезный урон — торпедная атака. А там — как повезет. И кому повезет…

Тови не отходил от радара. До противника чуть более семнадцати миль. Идут, как ни в чем не бывало! Поразительная беспечность. Что же, тем лучше. Возможно, никаких радаров у русских нет, и «Каледону» с «Калипсо» просто померещилось? Ведь на такой дистанции их уже должны обнаружить и принять меры, выдвинув крейсера вперед, чтобы прикрыть авианосец и транспорты Тем более, имея преимущество как в огневой мощи, так и в численности. Вместо этого — неспешное следование, как на прогулке. Разве что противолодочным зигзагом идут. Не забывают, где находятся. Что же, джентльмены. Настала пора объяснить вам, что не стоит вторгаться в зону действия британских интересов…

— Передайте приказ на «Джэнус» кэптену Маку. Всем эсминцам атаковать по готовности. Цель — авианосец. «Данти» и «Дефендеру» присоединиться к остальным эсминцам. «Каледону» продолжать наблюдение.

— Да, сэр!

Пока передавали ратьером приказ на «Джэнус» — флагманский корабль флотилии эсминцев, Тови решил не приближаться слишком близко к конвою, а вести огонь с предельной дистанции. В конце концов, их задача всего лишь отвлечь на себя внимание от эсминцев. При стрельбе ночью с восьми миль не факт, что вообще будут попадания с обеих сторон. Разве только случайно. И очень может быть, что «Сидней» и «Каледон» не только выполнят свою задачу, но и уцелеют. Ведь если у русских действительно нет радаров, то можно очень неплохо их пощипать! Не ведут себя так те, кто наблюдает в радар за быстро приближающимися в их направлении целями. И что же эти олухи с «Каледона» и «Калипсо» за радары приняли?

— Сэр, связи нет!!!

— В каком смысле — нет?

— Весь эфир забит помехами, сэр!!! Ни одна станция не прослушивается!

— Это еще что за новости?! Ведь «Каледон» совсем рядом! Вызывайте еще…

Закончить фразу Тови не успел. Сильный удар потряс «Сидней», и все вокруг заглушил грохот взрыва, а вверху раздался какой-то рев. Адмирал еще не успел толком прийти в себя, как раздался второй взрыв, а весь шкафут заволокло клубами пара. Гул турбин прекратился. В том месте, где находился «Каледон», сверкнула яркая вспышка, и вскоре донесся глухой грохот взрыва. Похожая вспышка, сопровождаемая грохотом, сверкнула очень близко слева, где шли эсминцы «Джэнус» и «Набиан». Эсминцы «Хостайл» и «Декой», шедшие справа, тоже попали под удар, но там обошлось без детонации боезапаса.

— Доложить о повреждениях!!!

— Сэр, мы атакованы самолетами!!! Какие-то очень быстрые бомбардировщики!!!

— Дьявол, откуда они взялись?!

Происходящее не укладывалось в сознании. Вскоре начали поступать доклады. В машинном отделении взрыв, обе турбины уничтожены. В первом котельном отделении взрыв, котлы уничтожены. Сильная течь, водоотливные средства выведены из строя. Основное освещение не работает, только аварийное. Связи по-прежнему нет, эфир забит помехами. Вражеские самолеты ушли. Но сигнальщики не уверены, что это были именно самолеты, а не что-то вообще непонятное. «Джэнус», «Хостайл» и «Декой» доложили ратьером — атакованы авиацией. Большие повреждения, неконтролируемое поступление воды, спасти корабли невозможно. «Набиан» на связь так и не вышел. Возможно, одна из бомб угодила ему в носовой бомбовый погреб, из-за чего от всей носовой части эсминца вместе с мостиком и теми, кто там находился, ничего не осталось.