Падшие пророки

Однако это чистое волшебство продолжалось недолго. Вскоре ароматы горячих вкусностей сменил смрад, долетавший из дешевых кабаков. Это был запах пота, отходов и дешевой выпивки, проливаемой не только в жадные рты, но и на одежду. Люди, набившиеся в такого рода заведения, похоже, не собирались уходить в ближайшие часы. Несмотря даже на то, что напивались в стельку, и не были способны даже выползти из-под липкого столика.

– Моя леди, неужели вас смущают подобные места? – поинтересовался Влад с ироничной вежливостью.

– Естественно, – фыркнула Маргарет, поморщив нос. – Меня, если честно, воротит даже от тех сборищ высшего света с коньяками и сигарами, на которых любит пропадать мой отец. А уж подобные зверинцы я и вовсе нахожу предельно мерзкими.

– Не могу с вами не согласиться, – неожиданно кивнул скрипач. – Подобные места – удел сброда. Самого что ни на есть низшего сброда, жалкого мусора, который может почувствовать себя кем-то только лишь потому, что способен выпить больше собутыльника. В конце концов, мусору ведь тоже нужно где-то проводить время! Вот только если в такое болото случайно попадет жемчужина… боюсь, это может ее лишь испортить. Блестящий перламутр померкнет, и грязь просочиться в него. Потому, собственно, нам и предстоит вытащить отсюда нашу жемчужину, пока она не загубила сама себя.

– Так значит, тот, кто нам нужен, где-то здесь? – вздернула бровь Маргарет, брезгливо осматривая заведение, в которое Влад завел ее под руку.

– Именно, – подтвердил музыкант, внимательно рыская взглядом по шумному залу забегаловки.

Маргарет сразу поняла, на ком во всем этом царстве хаоса остановил взгляд Влад. Ведь если подумать, то этот молодой парень с собранными в растрепанный хвост каштановыми волосами и вправду выбивался из толпы!

Во-первых, он был одет совершенно иначе, нежели все другие посетители забегаловки. В отличие от них – бедных горожан, – на нем была хоть и грязная, потрепанная, но очевидно дорогая одежда. Да и сам юноша производил впечатление ухоженного вельможи, пусть и вываленного в пыли.

Во-вторых, этот молодой мужчина казался необычайно отстраненным. Если сравнивать с другими посетителями… да, среди них были те, кто напившись, попросту отключался. Или же пялился в одну точку, предаваясь «особой медитации». Но этот юноша более производил впечатление человека, для которого стоящий вокруг гам полностью не существовал. Лишь его бледный, призрачный отголосок едва-едва долетал до окраины одурманенного вином сознания.

Не обманув ожиданий Маргарет, Влад потянул ее к столику этого самого юноши. Столику, за которым в набитой битком забегаловке больше никто и не сидел. Что самое забавное, сей факт даже не удивил. Просто вокруг этого странного юноши была настолько тяжелая, гнетущая атмосфера, что трудно было себе представить желающего в нее погрузиться. В самом деле, уж лучше попросить потесниться парочку заливающихся дешевым вином шумных гуляк.

Сев напротив юноши вместе с Маргарет, Влад неожиданно достал из кармана перо и несколько листов бумаги, чтобы написать:

«Здравствуй, Ричард».

Едва скрипач положил этот лист перед глазами молодого мужчины, тот моментально вышел из своего транса и уставился на него колючим, враждебным взглядом.

– Чего вам надо?! – необычайно громко проговорил он с какой-то странной интонацией. – Вас прислал отец?! И здесь до меня дотянулся?! Да пошел он к черту!

«Нет, Ричард, я искал тебя по другой причине», – написал Влад. И, не дожидаясь, пока юноша прочтет его ответ, сразу же принялся писать на другом листке бумаги:

«Я знаю, что ты помнишь это: симфонический концерт, который слушал еще совсем мальчишкой накануне того несчастного случая, после которого оглох».

В этот момент лицо юноши показалось Маргарет стеклом в разводах… которое разбилось вдребезги.

– Ты кто такой?! – шокировано выдохнул он, глядя на Влада с нескрываемым опасением.

«Тот, кто предлагает тебе осуществить твою мечту, от которой ты так и не смог отказаться, хотя это и стоит тебе ежедневной непрекращающейся боли», – написал скрипач на шершавой бумаге. А после, коварно улыбнувшись, протянул юноше листок со всего несколькими словами:

«Ричард, ты ведь хочешь играть?»

Если бы не то, что произошло с Маргарет этой ночью, когда ее собственные пальцы выбили из фортепьяно волшебную мелодию, то она поклялась бы, что более счастливого лица у человека просто не может быть! То, как Ричард водил смычком по струнам, извлекая из альта дивные звуки, напоминало чародея, творящего величайшее из чудес! Раз за разом, аккорд за аккордом. Маргарет даже не сомневалась, что сейчас этот юноша стоит не в узком, заметенном снегом темном переулке. О нет! Он играет на прекрасной сцене чудеснейшего оперного театра, который расположился в самом сердце райских садов! И его музыкой восхищаются ангелы высших чинов! Вот только…

Вот только душа Ричарда более им не принадлежала. Он отдал ее иным силам за эту самую возможность рождать сию волшебную мелодию из старого альта. И в тот самый миг, когда его сердце пронзил злополучный кортик, все для него было предрешено. Однако Маргарет знала еще кое-что: Ричард – так же, как и она сама; так же, как и Влад, – не жалел об этом. Даже самую малость, даже на миг. Просто музыка стала важнее.

И когда мелодия была доиграна, когда Ричард отнял смычок от струн, он не мог больше ничего, кроме как упасть на колени и заплакать от счастья.

– Я уже даже… не надеялся… – всхлипнул юноша, глядя на инструмент с нечеловеческим обожанием.

– Это была твоя судьба, – довольно улыбнулся Влад. – Я лишь поставил все на свои места. Ну, а теперь пойдем.

– Куда? – непонимающе пробормотал Ричард.

– За ответами, – ухмыльнулся музыкант.

Глава 3. Магия слов

Театр был полон.

Нет. Куда точнее будет сказать: «Театр был набит битком».

Вокруг сцены, и до самых его стен, не нашлось бы, куда яблоку упасть! И такого вполне следовало ожидать, ведь сегодня читал свои стихи Артур Брейст, величайший, да и самый популярный, поет современности. Каждое его выступление в антракте непременно означало аншлаг. Что сливки высшего общества, что бедные городские работяги – его стихи были способны затронуть сердца всех и каждого. Даже те, кто считались средь горожан черствыми сухарями, не могли устоять перед его поэзиями и каждый раз покидали театр со слезами на глазах.

Это был он, один из тех самых вечеров, в которые на главной городской сцене творились чудеса! О нет, сейчас здесь не было пышных костюмов, сложных декораций и целой труппы лицедеев! Всю магию в эту минуту творил один единственный человек: красивый юноша с собранными в хвост, немного вьющимися рыжими волосами. Его живые зеленые глаза ярко пылали в свете рамп. И он, шаг за шагом, расхаживал по сцене, читая свои последние стихи. Его голос играл каждой нотой, будоража воображение мириадами оттенков интонаций, которыми он орудовал, словно острыми клинками, поражая в самое сердце. И когда поет замолк, и весь театр тоже погрузился в тишину. Она продержалась несколько мучительно долгих секунд… прежде чем взорваться бурей аплодисментов и многочисленными криками «Браво!», выдирающимися из глоток, в которых застрял ком. Криков, смешанных со всхлипами.

Дождавшись, пока упадет последний из цветков, которые восхищенные зрители бросали на сцену, Артур Брейст галантно поклонился со скромной улыбкой, и покинул сцену.

– Это было… – прошептала Маргарет, не обращая внимания на слезы, катившиеся по окаменевшим щекам.

– Да, – кивнул Влад сиплым голосом, не моргая глядя на опустевшую сцену. Вскоре антракт закончится, и здесь продолжится какой-то спектакль, вот только это было уже не важно.

Ричард же не проронил ни слова. Казалось, он просто замер, потеряв связь со временем и пространством.