Падшие в небеса. 1997

– И, чем же я обязан столь высокому визиту?

– Вы не валяйте дурака. Я пришел к вам насчет моей дочери! – Маленький зло ухмыльнулся.

Щукин равнодушно пожал плечами:

– Поверьте. Я, честно не знаю, чем я могу помочь вам и вашей дочери.

– Послушайте вы! Не стройте из себя идиота! Вы прекрасно знаете, чем вы можете помочь мне в отношении моей дочери! – разозлился гость.

Щукин тяжело вздохнул и развел руками:

– Ей Богу! Ну, я тут не причем! Я ей и сам несколько раз говорил. Она меня не слушает! Поверьте!

– Значит, плохо говорили! Плохо! – Маленький вскочил с кресла и брезгливо посмотрел на хозяина сверху вниз. – Посмотрите на себя! Вам же почти сорок, а ей двадцать три! Вы же ей почти в старшие братья, да что там в братья, в папочки годитесь! Я же ровесник ваш почти! Я ее отец, мне же сорок девять всего!

Вилор отмахнулся. Потянулся за бутылкой и, сделав еще один глоток, раздраженно ответил:

– Причем, тут возраст?! Хотя и тут вы не правы. Мне тридцать пять, вернее тридцать шесть, но не это главное. Не это! Отец, возраст. Глупо все! Глупо и старомодно! Хрень какая-то! – Щукин, достал сигарету и, щелкнув зажигалкой, закурил. – Вы, о чем? Извините. Вы же не за это боитесь. Вы боитесь за то, что я никто, а она ко мне ходит и влюбилась в меня. А у меня нет ничего за душой. Вот чего вы боитесь и не надо тут разыгрывать чистоту нравственности! Не надо! Если бы у меня был солидный счет в швейцарском банке, вы бы не так говорили, наоборот бы, наверное, наседали на меня жениться поскорей на вашей дочери!

Маленький выслушал молча этот монолог. Он не перебивал. Напротив, в его глазах мелькнул огонек любопытства. Злость немного отступила. Леонид медленно сел в кресло.

Грустно ухмыльнулся и миролюбивым тоном сказал:

– Да! Да если на то пошло, вы правы! Что вы можете ей дать? Вы несостоявшийся гений пера? Вы же нищий! У вас же нет ничего за душой? Что вы ей голову-то морочите? Отстаньте от девочки! Дайте жить спокойно! Ей! И моей семье! Вы ведь ей судьбу сломать надеюсь, не хотите?

Вилор замахал руками и рассмеялся. Гость ждал, когда он успокоится. Маленький внимательно рассматривал хозяина. Щукин затушил окурок в пепельнице, что стояла на полу и, вновь взялся за бутылку.

Глоток и Вилор с пьяной издевкой в голосе, спросил:

– Ну и что же вы от меня хотите? А, господин депутат и папа? Что мне сделать?

Маленький ответил не сразу. Выдержал паузу. Отвернулся, глядя в окно, загадочно сказал:

– Я хочу, чтобы вы уехали. Просто исчезли. Я вам дам денег. Куплю билеты. Оплачу отель. Куда хотите. Хоть в Париж… хоть в Лондон. Нет… лучше в Париж. Там ваша братья, поэтическая шушера всегда любила тусоваться! Хотите в Париж?! А?! Монмартр! Елисейские поля? А хотите по Монмартру прогуляться? – Маленький взглянул на Щукина и зло улыбнулся.

Щукин тяжело вздохнул. Задумался. Посмотрел в который раз на картину авангардиста на стене и печально произнес:

– Да, Монмартр, был я на Монмартре. Это действительно завораживает свободой…

Мечутся негры по ступеням МонмартраЧерные тени в сумерках вижу.Седой Базилик, как вершина азарта,Голгофа любви над вечерним Парижем.Ржавая штанга ЭйфЕлевой башни…

(в слове «ЭйфЕлевой» он ударение поставил не стандартно на первую букву Е.)

Мажет лазурь непристойного неба!Сена – заводит со свободою шашни,Вселяя надежду в тех – кто здесь еще не был!Остров Сите – словно вкусная специя,Сбросил тонкие трапы у пристани ЛувраРимский осколок, старинной Лютеции —Тысячелетие людского разгула…Висит аромат – любви и разврата,Счастливы все от каштанов до арокБыть здесь свободным – просто приятно,Быть здесь влюбленным – просто подарок!А по Конкорду ходят арабы,На Елисейских, бродят цыгане,Гранд опера изогнулся ухабом —Изящным напыщенным и музыкальным!И в винегрете людского веселья,Париж искупается в сумраки ночи,А утром забыв о вчерашнем похмелье —Станет он, как дитя – вновь непорочным!

Как вам такие стихи? А? Понравились? Мне бы хотелось вот услышать ваше мнение? Просто, как человека? А? Только честно!

Маленький с удивлением кивнул головой и ответил:

– Это ж, что ж, ваше?! Мило, очень мило! Право скажу, не ожидал! Не ожидал. Не зря, я вижу, моя дочь в вас влюбилась. Есть вкус у девочки. Не такая уж вы и бездарность. Но, впрочем. Один стишок еще ничего не говорит! Как насчет моего предложения?

Щукин задумался. Закурил сигарету. Пауза повисла противной тишиной. Вилор вновь глотнул коньяка и поморщился. Маленький с нетерпением ждал его ответ, постукивая по подлокотнику пальцами. Наконец Щукин произнес:

– Хорошо. Я соглашусь. Но у меня, тоже есть кое-какая просьба. Вернее, условие.

Леонид с удивлением вскинул брови. Внимательно всмотрелся в глаза поэта, пытаясь распознать, что это шутка или искренность:

– Условие? Вы уже начинает меня раздражать. Вы наверно забываете кто я такой? Поймите. Я ведь могу все сделать и иначе. Но я просто не хочу огорчать мою девочку! Ну, хочу. И вам не хочу я зла! Не хочу! Поверьте! Я бы не предлагал вам прогуляться по Парижу! А смело бы мог вас упрятать, ну скажем лет на пять в зону! Как насчет того, что у вас тут найдут героин, наркотики? Вы ведь все представители богемы, любите кайфонуть? Как там у вас называется, с музой побеседовать?! А с ней, как я понимаю, без косяка, трудно разговаривать? Не так ли, господин поэт?!

Вилор рассмеялся. Это в конец разозлило гостя. Леонид побагровел, но сдержался и молча дожидался, когда Щукин ему что-то ответит. А тот, всплеснул руками, издевательски пробубнил:

– Скажите пожалуйста, какие вы тонкости знаете? Откуда? У вас в Госдуме вроде и поэтов-то нет. Хотя простите. Сейчас там хватает артистов. Простите. Ну, не об этом разговор. Черт с ними, со стихами. И все-таки есть у меня просьба! Если уж вы говорите такой добрый с одной стороны, а такой всесильный с другой, то вам ее выполнить ничего стоить будет. Так пустячок.

Маленький тяжело дышал. Но ответил ровно:

– Ну и что же это за просьба?

Щукин загадочно вновь посмотрел на картину на стене, зевнув, зажмурился, откинулся на спинку кресла:

– Я отстаю от вашей дочери, вернее… как отстаю?! Я к ней и не приставал! Я уезжаю. Надолго. Уезжаю, в общем, навсегда. Пропадаю. Хоть в Париж. Хоть куда. Но перед этим мне нужно, что бы вы… убрали человека.

Маленький недоуменно посмотрел на Щукина и переспросил:

– Что?! Убрать человека? Ну, знаете! Ха, ха. А я-то, тут причем? Что вы имеете под словом убрать? Это, хм, ну вы даете. Не меня же вы хотите попросить об этом?!

Вилор отмахнулся и раздраженно добавил:

– Ой! Боюсь, вы теперь идиота строите! Только что мне грозились, вон, наркотиками. Засадить! Связи! А тут, такой пустяк. Человека убрать!

Маленький задумался. Замолчал, опустив голову, рассматривал свои ботинки. Щукин покосился на гостя и лениво вновь спросил:

– Ну, так как? Поможете?

Гость засмеялся и, покрутив пальцем у виска, недоуменно ответил:

– Да вы, что, с ума сошли или перепили? Как я вам помогу? Ха, ха. Я ж не убийца!