Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Падший ангел
Шрифт:

Усталый вздох, казалось, сотряс все ее тело, но она взяла себя в руки, готовясь к предстоящему спору.

— Я не могу носить свои старые платья, Джекоб. Мне нужны мои остальные рясы. Пошли за ними, пожалуйста.

— Нет. — Всего одно слово, короткое, резкое, и вот война между ними объявлена.

— Тогда я сама попрошу одного из мужчин, — решительно глядя на него, заявила Тори, хотя голос ее оставался спокойным и мягким.

Джейк покачал головой.

— Нет, не попросишь. Любой, кто нарушит мои приказы, недолго проработает на «Ленивом Би», и я не думаю, что кто-нибудь рискнет своей работой, только чтобы угодить

тебе.

– На самом деле ты хочешь сказать, Джекоб, что они не рискнут навлечь на себя гнев такого грозного стрелка? — В ее голосе слышался явный сарказм. — Тогда ты достоин презрения, Джекоб Бэннер! Но твоя тактика со мной не сработает. Я сама заберу свои вещи из монастыря.

— И оставишь свою мать без присмотра? — Он поднял брови.

При этих словах она заколебалась, затем возразила:

— Ты же сам говорил, здесь есть Роза. И это ненадолго. Съезжу туда и обратно за несколько часов.

— Забудь об этом, Тори. В ближайшее время ты туда не вернешься.

Его самоуверенный тон только больше взбесил ее:

— Ты не сможешь меня остановить, Джекоб.

— Не смогу, ангельское личико? — поддел он ее. Несколько долгих минут они упрямо сверлили друг друга взглядом под тиканье старых дедовских часов.

— Сколько тебе лет, Тори? — наконец поинтересовался он дружеским тоном, казалось, переводя разговор на другую тему. — У тебя ведь скоро день рождения, не так ли?

Тори хмуро глядела на него с другого края стола, соображая, к чему он клонит.

— Да, в конце августа мне будет восемнадцать. Кивнув, он продолжал:

— То есть до этого, милая, еще три месяца. — Он замолчал, но в золотистых его глазах засветилась насмешка. — До тех пор, согласно завещанию отца, я твой законный опекун. У меня в руках полный контроль над тобой и всеми твоими поступками. Не говоря уж о твоем состоянии, включая кругленькую сумму, которую отец отложил для тебя до твоего замужества или до того дня, когда тебе исполнится двадцать один год, смотря по тому, что произойдет раньше.

— И ты собираешься пробыть здесь так долго, Джекоб? — ядовито-медовым голосом осведомилась она. — Помнится, единственный раз ты приехал на такое время, что стоило повесить шляпу на гвоздь, — это когда с отцом случился удар, и ты был нужен маме, чтобы следить за ранчо. А потом, достаточно было отцу поправиться настолько, что бы взяться за дела самому, ты сразу же отбыл в неизвестном направлении — к своим пистолетам и славе великого и страшного стрелка.

Джейк злобно уставился на нее.

— Когда на тебя найдет, ты все такая же ведь мочка с острым, как бритва, язычком. — Он криво усмехнулся, отчего у нее все внутри дрогнуло. — Но не беспокойся. Я пробуду здесь долго, достаточно для того, чтобы избавить тебя от этой привычки. Великий и страшный стрелок, такой как я, сумеет справиться с дерзкой девчонкой, вроде тебя, одной левой. Кроме того, многое изменилось. Отца больше нет. На этот раз ему не станет лучше и он не возьмется, как раньше, за дела.

— Да, многое изменилось, Джекоб. Вот только в чем — в том, что ты стал нужен маме и ранчо, или в том, что больше нет отца, который погонял тебя и командовал, как надо все делать? Ты теперь останешься здесь насовсем?

Лениво пожав плечами, он постарался скрыть, как больно задели его ее слова. В них было много правды.

— Может быть. Посмотрим, как пойдут дела. Может, теперь я испробую некоторые свои

идеи, на которые отец не соглашался. Как ни велико это ранчо, нам двоим было на нем тесно.

— Потому что каждый хотел настоять на своем и ни один не хотел уступать.

— Не совсем так, Тори, — напомнил он. — Ты же знаешь, как между нами было. Всю жизнь я старался, как проклятый, соответствовать тому, чего от меня ждал отец, но всегда не дотягивал до его стандартов. Как бы я ни старался, ему всегда требовалось, чтобы было еще лучше. Господи! — простонал он с отвращением. — Я мог по воде пешком пройти, но он бы ворчал, что я и телегу не прихватил с собой.

Тори болезненно дернулась.

— Пожалуйста, Джекоб, не поминай всуе имя Господне в моем присутствии. Хватит того, что ты вытащил меня домой.

Он поднял бровь с привычной дерзостью.

— Только не говори мне, Тори, что ты не рада оказаться здесь, не рада снова увидеть Кармен, пусть и в таком плохом состоянии.

Она, соглашаясь, кивнула.

— Я ужасно скучала по маме эти два последних года. Страшно, конечно, видеть, как ей больно, но я счастлива снова быть с ней рядом. И так странно, что папы уже нет на свете. — Она вздохнула, на глазах у нее заблестели слезы. — Мне не хватает его.

— Мне тоже, лапонька, — вздохнул он. — Мне тоже.

— Ты только из-за папы раньше не приезжал домой? — спросила она. — Если бы ты бросил эту жизнь в насилии, он принял бы тебя с распростертыми объятиями в любое время.

— Невозможно просто взять и перестать быть стрелком, Тори. — Он покачал головой, удивляясь ее наивности. — Нельзя просто вернуться домой, повесить пистолеты на стенку и начать прежнюю жизнь. Люди тебе не позволят, как бы ты этого ни хотел. При такой жизни заводишь много врагов, и те, кого ты не убил, будут преследовать тебя до конца дней твоих. Твоя слава липнет к тебе, как грязная тень, она следует за тобой по пятам, и, что бы ты ни делал, ты не можешь ее стряхнуть с себя. Всегда находится кто-то, желающий доказать, что он быстрее выхватит пистолет, точнее прицелится. Всегда есть кто-то, кому надо с тобой разобраться или чего-то от тебя добиться. Я не ищу опасности, милая, она сама меня находит. Поэтому я и не рвался возвращаться. Не хотел подвергать опасности вас.

— А теперь?

— Теперь у меня нет выбора. Я должен остаться, — он пронзил ее острым взглядом золотистых глаз. — И у тебя тоже, Тори. У нас у обоих есть долг по отношению к тем, кто в нас нуждается, кого мы любим. Я честно предупреждаю тебя, раз и навсегда. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не дать тебе вернуться в монастырь. Тебе надлежит быть здесь, и я собираюсь проследить, чтобы ты здесь осталась. Я не дам тебе уехать.

— Ты не можешь заставить меня остаться, Джекоб, — сказала она, вызывающе выставив подбородок. — Как только маме станет лучше, ты меня не удержишь.

Его улыбка была самой надменной дьявольской усмешкой, какую она когда-либо видела.

— Смогу, даже если мне придется привязать тебя к себе и следить за тобой днем и ночью. Тори, ты приехала домой насовсем, нравится это тебе или нет. Так что лучше привыкай к этой мысли. После смерти отца я управляю этим ранчо и всем на нем, включая тебя. Здесь мое слово — закон, и никто не осмелится тебе помочь. Я твой опекун, твой сторож, твой…

Тори от злости изменилась в лице: щеки ее пылали, зеленые глаза метали молнии.

Поделиться с друзьями: