Падший

— За тобою, как ты говоришь, я увязалась по трём причинам. Первая — там, в Шаонаре, ты не дал мне упасть. Просто так, без какой-либо мысли, без рассуждений, на автомате, а для меня это дороже любых подарков и обещаний. Вторая — ты сделал то, о чём я мечтала пять долгих лет — уничтожил Империю и императора. И, наконец, третья — я просто хочу вернуться домой.

— И ты полагаешь, я сумею помочь? — усмехнулся я, отрываясь от дерева и усаживаясь, как и она, по-турецки.

— Уверена. Потому что вдвоём это сделать легче.

— Легче вернуться? — уточнил я на всякий пожарный.

— Да. Потому что я знаю, как это сделать, но одной мне не справиться. А ещё у меня есть это!

Она сунула руку себе за ворот и вытащила оттуда висящую на шнурке «пирамидку с глазом». Точно такую же, какую мне предлагал купить в своей лавке Абдулазиз. Только не красную, как в моём случае, а зелёную.

— Откуда она у тебя? — пробормотал я внезапно осипшим голосом.

— Купила, — пожала плечами Алина.

— А торговца звали…

— Абдулазиз.

— И это случилось…

— В Петре.

— В Петре? Не в Тартусе? — поднял я бровь.

— Да. В Иордании. В их знаменитом городе с храмом Эль-Хазне, вырезанном прямо в скале. Мы с мамой там в турпоездке были.

— А твой отец?

— Что мой отец?

— Он с вами не ездил?

Алина вздохнула:

— Я его никогда не видела.

— Он что, вас бросил?

— Нет, он нас не бросал, — покачала головой девушка. — Мама рассказывала… он служил в какой-то особой организации. Постоянно ездил в командировки… В последнюю он уехал за полгода до моего рождения… И пропал без вести.

У меня неожиданно защипало в глазах:

— Да. Такое бывает. Сочувствую.

— Кто-то, конечно, может решить, что она всё придумала, — словно не слыша меня, продолжила спутница. — Что всё это, чтобы я не считала отца негодяем, просто сбежавшим от нас, бросившим жену и ребёнка… Но я-то ведь знаю, что это не так. Что это совсем не так!

Она подняла на меня взгляд.

Я молчал.

— У меня мама очень красивая женщина. Красивая и богатая. Она легко могла завести другого мужчину, мужа или любовника. Но за пятнадцать лет, что мы жили вместе, она ни с кем не сошлась, ни единого раза, хотя претендентов хватало. Все эти года она ждала, что отец вернётся. Мама не верила, что он умер.

— А кто она, твоя мама? Чем она занимается? Ну, кроме коневодства?

— Лошади — просто хобби. А вообще у неё крупная консалтинговая фирма. Она консультирует все деловые структуры Поволжья. И, кстати, она испанка по происхождению. Причём, как мне кажется, из аристократов. С отцом они познакомились в Аргентине. Он уговорил её переехать в Россию, она согласилась.

— А почему ты решила, что твоя мама аристократка?

— А из-за имени. Полное, оно очень длинное. Рената Доминга Рохас Пико Дестино дель Сальдо Колина де Коносименто.

Я засмеялся:

— И это так в паспорте и записано?

— В заграничном — да, всё целиком. В российском — только Рената Доминга Рохас. Даже не знаю, что с ней теперь. Жива ли?

— Жива, жива, не волнуйся, — успокоил я бывшую невесту Ашкарти. — Пока мы помним и думаем о своих близких, они живы и ждут нас. Сколько ты с ней не виделась? Шесть с половиной лет?

— Да.

— Расскажешь, что с тобой было здесь?

— Расскажу. Но только и ты рассказывай.

— Договорились. Рассказывать будем по очереди. Пять минут ты, пять минут я, и дальше по новой. Согласна?

— Согласна. Но только, чур, ты первый.

— Да не вопрос.

— Тогда начинай.

— Ну, слушай… Прибыл я, значит, в Тартус в командировку. Военным бортом…

* * *

Мы говорили минут, наверное, сорок. А после продолжили. Только уже верхами, в дороге, когда снова двинулись в путь.

Я почти ничего не скрывал. Рассказывал спутнице и о том, как попал сюда, и о том, как встретил здесь Алму. Как поклялся отомстить за неё. Как угодил на каторгу. Как смог убежать оттуда через болото и Гиблый лес. Как встретил Тура, Лику, Рейну, Аршафа. Как вытребовал желание у «живущего под горой» бесформенного. Как стал командором большой баталии в Драаране. Как спасал Рейну в Сежеше и как потом она спасала меня. Как мы сражались с имперскими корпусами. Как бился в арладарском дворце с императором и его альтер-эго. Как предал своих друзей и любимую женщину, поверив фантомам. И как теперь, во что бы то ни стало, хочу отыскать её «среди пространств и веков»[1]…

Алина в ответ вовсю трещала о том, как училась в языковом лицее в Казани и была там круглой отличницей. Как, будучи на экскурсии в Петре, оторвалась от группы и случайно зашла в какую-то лавку. Как поддалась на уговоры торговца Абдулазиза и купила совершенно не нужную ей безделушку. Как чуть с ума не сошла, когда вышла наружу и очутилась чёрт знает где. Как целый год выживала в мире меча и магии, прикидываясь слабоумной нищенкой и потихонечку изучая его обычаи и язык. Как искала возможность вернуться домой и почти что нашла её. Как неожиданно выяснила, что может видеть магическую энергию и поглощать её или, наоборот, отдавать, но в то же время не имеет способности использовать эту силу для волшебства. Как императорские гвардейцы схватили её и переправили в Арладар, а маги Конклава определили её в невесты Ашкарти. Как через пять лет учёбы в школе невест и «шаонарского инцидента» она чуть было не стала наложницей Горша, но сумела сбежать из дворца. Как попала в Тилланд, как помогла Эрхан-бею свергнуть старого взира и стать советницей нового. Как в походе на север ривийцам встретилась Астия, и Алине пришлось с ней сотрудничать. Как они помогли мне уничтожить Ашкара и Горша и как в самый последний момент перед взрывом выдернули меня из столицы через волшебный портал…

Больше всего в её рассказе меня поразили две вещи.

Первая: что это Астия, а отнюдь не бесформенный, навела на меня иллюзию с Рей и Аршафом, заставив поверить, что это правда.

Вторая: что моя спутница, в самом деле, смогла узнать, как вернуться…

[1] Строчка из песни «Ищу тебя» из к/ф «31 июня» (муз. А. Зацепина, сл. Л. Дербенёва).

Глава 6

На ночь решили остановиться прямо в лесу. Выезжать на какой-нибудь относительно торный путь и искать там какую-нибудь относительно целую деревеньку, где можно встать на постой, я не рискнул.

По нынешним временам, два путешественника, один из которых юная девушка, а другой из оружия имеет только короткий меч, но в то же время оба на лошадях и с чем-то набитыми сумками — лакомая добыча даже для обычных крестьян, а уж для матёрых разбойников так и вовсе законная премия. Да к тому же и денег у нас имелось хрен да маленько.

— У меня только пять лартов, — виновато сообщила Алина под вечер. — Надо, наверное, было у спящих пошариться, но не сообразила.

— Ерунда, — отмахнулся я. — Я знаю, есть тут одно местечко, доедем — и деньги добудем, и оружием разживёмся…

Основная проблема лесной ночёвки заключалась в охране. Как минимум, от шастающего в округе зверья. Конечно, мы просто могли спать по очереди, но возлагать эту обязанность на Алину мне показалось неверным. И не потому что я вдруг решил озаботиться её физическим и душевным здоровьем, а потому что, по её же признанию, с оружием она обращалась плохо и, значит, реально могла бы не справиться даже с некрупной рысью. А так как меч у нас был только один на двоих, прийти ей на помощь у меня бы, скорее всего, не получилось. Тем более что специальным зрением моя спутница, в отличие от меня, иммунного, не обладала.