Пагода благоуханий

— Тогда Уэда может узнать о наших шалостях, и вам придется меня прикрыть, — меланхолически ответил Лефевр.

— Меня бы кто прикрыл, — огрызнулся Жаламбе. — Хорошо тебе рисковать, богатенькому наследничку. Тоже мне игрок?

— Разве у нас есть где поиграть? — Лефевр курил сигарету за сигаретой. Волнение он прикрывал бесшабашной бравадой. — Настоящая игра только в Гонконге или в Макао. Вот бы махнуть на недельку в Гонконг, пока там еще сидят наши японские союзнички… Стоп, патрон! — Он крепко сжал плечо Жаламбе. — Будь я проклят, если это не так! Слева от острова!

— Где? — Жаламбе навел бинокль в указанную точку.

На глинистой ленте ручья различался челнок и гребец в нем, ловко орудующий кормовым веслом. Скрываясь порой за травами, челнок заметно приближался к мосту.

— Почему ты думаешь, что это именно он? Дьявольщина! Словно с неба свалился.

— Наверняка скрывался где-нибудь в зарослях. Осматривался. Он всегда был чертовски осторожен. Клюнул все-таки, каналья.

— На нем, кажется, коническая шляпа. Это, часом, не вьетминец?

— Не смешите меня, патрон. Они не явятся первыми на подобное рандеву. Тоже небось прячутся в какой-нибудь заводи. Придется нам попотеть, прочесывая такое болото.

— Лишь бы все сошло. — Жадамбе поменял руку на бинокле. — Теперь я вижу: это действительно он.

Когда на мосту возникла фигура в шляпе нон, старый Вем начал раздеваться. Спрятав одежду от дождя под широкими листьями, он прижал к животу деревянное ложе арбалета и с усилием натянул тугую, сплетенную из волокон лианы тетиву. Затем сунул в рот тростниковую трубочку и, лежа на спине, сполз по мокрой траве в воду. Она приняла его без всплеска.

Жаламбе и Лефевр не выпускали биноклей. Конг стоял к ним спиной, ожидая, видно, что лодка появится из-за поворота со стороны Пагоды Благоуханий. Положив локти на деревянный брус, он глядел в неспокойную мутную реку, пронизанную отвесными спицами дождя.

— Что-то они не торопятся, — выказал признаки нетерпения Лефевр, бросая недокуренную сигарету. — Пора бы уж и появиться.

— Появятся, — уверенно изрек Жаламбе. — Другого пути у них нет.

— Наконец вы воздали мне должное. Благодарю, патрон. — Лефевр зарядил ракетницу. — Скорее бы, что ли.

— Мне тоже не терпится быстрее промочить глотку.

Но прошел час, а на мосту ничего не изменилось. У людей на вышке затекли руки. В глазах, покрасневших от напряжения, замелькали назойливые стеклянистые червячки.

— Если так будет продолжаться, он уйдет, — сказал Лефевр, опуская руки. Придерживая бинокль на груди, сделал несколько энергичных приседаний. — Давайте наблюдать по очереди, патрон.

— Заткнись, — уронил Жаламбе, не повернув головы. — Если они так и не появятся, то придется тебе это взять на себя.

— И не подумаю, патрон. Вы же знаете, что я не мастак на такие штучки.

— А если я тебя очень попрошу?

— Неужели вы настолько боитесь Уэду? По-моему, нам давно пора перестать пресмыкаться перед японцами. Чем дальше, тем их дела идут все хуже и хуже. Американцы перешли в наступление на Маршальских островах. Того гляди, начнут бомбить Индокитай. Тут уж не до государственного переворота, которого так боится наш милый Жан.

— Еще один политик на мою голову выискался. Если ты не хочешь, чтобы тебя прижали за старые грешки, а это можно сделать хоть сейчас — сам знаешь, — он не должен уйти отсюда живым. Учти, Виктор. Ты меня знаешь.

— Хватит стращать! — Лефевр топнул ногой. — Приказы отдавать легко. А как это сделать? Как? — Он почти кричал. — Вы же знаете Конга! Он всадит в меня отравленную деревяшку, едва я успею схватиться за пистолет. Дайте пару жандармов с автоматами, и я привезу его труп.

— А что потом станешь делать с этими жандармами? Постой! — испуганно вскрикнул Жаламбе. — Что же это такое?! — трясущимися пальцами он протер линзы. Человек на мосту исчез. — Я же не сводил с него глаз! Не мог же он растаять в воздухе?

— Почему бы и нет? — Лефевр быстро обрел прежний дерзко-иронический тон. — По-моему, вы плохо протерли стекляшки, патрон. Дело сделано. Он валяется на бревнах настила.

— Но это немыслимо! — Жаламбе обдало жаром. — На расстоянии выстрела из снайперской винтовки никого не было. Готов дать голову на отсечение!

— В таком случае, ее уже нет у вас на плечах. — Лефевр пустил малиновую ракету. — Быстрее на катер!

Вздрогнув от выстрела, Жаламбе взглядом проследил за извилистой дымовой линией.

Видит бог, он скромный человек и не требует от судьбы слишком многого. Меньше всего он был расположен сейчас кого-то ловить. Чутье подсказывало, что не следует создавать вокруг убийства переметнувшегося элемента большой шум.

Уже в моторке, которая неслась, заливая низкие берега мутной волной, он еще раз взглянул в бинокль, но ничего не увидел, кроме бескрайнего травяного поля под тихим дождем.

Когда они, зачалив катер за сваи, взбежали на мост, послышалось тарахтенье моторов. Это мчались моторки с жандармами, сидевшими в засаде у подножия горы. Все шло по плану. И ракету увидели, несмотря на дождь, и вовремя поспели к мосту, чтобы захватить неприятеля с двух сторон. Только некого оказалось окружать.

Конг лежал ничком, разметав сведенные судорогой руки.

— Вот оно как, — вздохнул Жаламбе, обнаружив в затылке бамбуковую стрелу с оперением из пальмового листа.

— Выстрел, очевидно, произведен из-под воды, — констатировал Лефевр. — Слыхал я о таких фокусах, а видеть не приходилось.

— Теперь любуйся, сопляк! — взорвался Жаламбе, играя на публику.

— Такого человека не уберегли. А?

Разыграв свою партию, он позволил себе на минуту забыть про третьего партнера — японскую секретную службу. Это была роковая ошибка.