Паханы, авторитеты, воры в законе

Воры в законе были вынуждены сменить квалификацию, которая слишком дорого им обходилась. Многие из них примкнули к карточным шулерам и стали маскироваться под каталили охранников в катранах(помещениях для азартных игр). Законники внесли свою идеологию в субкультуру шулеров, имеющую не менее глубокие традиции. В среде карточных мошенников появился общакдля выплаты пенсий семьям осужденных шулеров, приобретения игорного оборудования и подкупа работников милиции, которые давали наводки на состоятельных теневиков.

К концу 60-х годов каталыразвернулись на полную мощь. Они собирались на специальные сходки, делили сферы влияния, обзаводились жуками(боевиками, выбивающими долги). Вокруг карточных шулеров начали формироваться своеобразные объединения уголовных элементов: квартирных воров, валютчиков, аферистов. Катранщикиполучили выход на подпольных денежных «бобров»: дельцов, цеховиков, валютчиков и т. п. Были созданы все условия для нового промысла воров в законе — рэкета.

Красные и черные

В 1961 году в Советском Союзе была проведена исправительно-трудовая реформа, поделившая места лишения свободы по режимам. До этого события для всех зэков существовал один тип лагерей. Исключение составляли лишь экспериментальные зоны. Колонии разбили на общий, усиленный, строгий и особый режимы. Рецидивистов изолировали от первоходок,дабы они не оказывали «тлетворного влияния на оступившегося человека». Зоны общего и усиленного режима лишились опыта принудительной коллективной жизни, который вырабатывался десятилетиями. Все блатные законы и традиции вместе с ворами в законе перекочевали в строгий и особый режим содержания.

Избавившись от блатного авторитета, администрация лагерей быстро сформировала отряды активистов — Секцию профилактики правонарушений. В СПП вошли зэки, решившие трудом и наушничеством заслужить досрочное освобождение. Таких продолжали называть суками(раньше сукойбыл лишь ссученныйвор), но вскоре у активистов появилось еще одно прозвище — козлы.

Сукивновь заступили на свои традиционные посты библиотекарей, каптерщиков, завхозов, завклубов. Они вновь, надев красную повязку, принялись кулаками выбивать трудовые успехи мужикови собирать по зоне дань. Но теперь остановить сучьи отрядыуже никто не мог. В козлиные(«красные») зоны пришел беспредел. Именно здесь, в сучьейзоне, зэков стали наказывать изнасилованием. В прежние годы в лагерях опускалиочень редко. Как правило, в петухахходили пассивные гомосексуалисты и целкарики(осужденные за изнасилование несовершеннолетней), но начиная с 60-х годов петушиный уголстал активно пополняться. В козлятникахнасиловали и продолжают насиловать за отказ работать, воровство, карточный долг, да и просто за смазливую физиономию. Очень часто опускаюти неполовым путем: проводят спермой по губам, заставляют «мыть языком» парашуили же устраивают провокацию. Скажем, специально подставляют новичку стул, миску или иную вещь, которой пользовался петух.После того, как новобранец-первоходка прикасался (или того хуже — пользовался) петушинымпредметом, ему сообщали: «Ты законтаченный».Зэк автоматически становился опущеннымили обиженным.

В лагерях, где царит блатная власть («черных» зонах), эти проделки считаются беспределом. Авторитет, допустивший беспредел в камере, бараке или ином вверенном ему участке, отвечал своим авторитетом, а случалось, и головой. В «черной» зоне провинившегося могли избить, искалечить, убить, но наказать «через зад» не имели права. Исследования показали: чем жестче режим — тем меньше петухов. В зоне особого режима их не больше 1–2 процентов. В козлиныхколониях этот показатель может достигать 20 процентов и выше. В 80-х годах в Ивдельской колонии усиленного режима (Свердловская область) отбывали наказание две с половиной тысячи зэков. Восемьсот из них принадлежали к опущенным и обиженным,которым отводился целый барак. Зону полностью контролировали активисты.

В «черной» зоне петухчувствовал себя в относительной безопасности. Его не могли избить без причины, а попросту игнорировали. Ему выделялся свой угол, отдельное место в столовой, маркированная посуда с просверленными дырками. Воры не гнушались передавать в штрафной изолятор через петуха маляву(записку, письмо). В блатной зоне только опущенныемогут трудиться с граблями на контрольной полосе, которая часто проходит между жилой зоной и ШИЗО. Случалось, что беспричинно избитый петухнапрямую жаловался лагерному авторитету, и тот спрашивал с беспредельщика.

В сучьемлогове любое общение с опущеннымсчитается недопустимым. Вопрос или жалоба петухак незаконтаченномузэку обходится ему дорого. За такую «наглость» лагерного изгоя могут избить ногами (бить руками — западло),окунуть головой в унитаз, заставить есть экскременты. Впрочем, проделать все это могут и без повода. «Красные» зоны умеют ломать слабых. Чаще всего насиловали в воспитательно-трудовых колониях и следственных изоляторах, где ярких авторитетов практически нет.

Старейшины уголовного мира считают, что опусканиеначали негласно популяризировать в 50–60-х годах сотрудники МВД. Когда многолетняя борьба с отрицаловкойне дала того эффекта, на который рассчитывал ГУЛАГ, кому-то пришла идея дискредитировать лагерного авторитета менее трудоемким образом, без карцеров и штрафных изоляторов. Достаточно блатаря поселить на часок-другой к суками поручить тем анально-генитальные работы, как от прежнего воровского авторитета очень скоро ничего не останется. Этот метод нашел применение в пресс-хатах,где администрация намеренно поддерживает беспредел и беспредельщиков.

«Черные» и «красные» зоны в чистом виде практически не встречаются. В лагерях имеются и блатные, и козлы.Естественно, их стремятся держать по разные стороны баррикад. Часто их поселяют в разных бараках и отгораживают друг от друга металлическим забором. «Цвет» зоны определяют по превосходству блатного или сучьегоконтингента. Сегодня все чаще встречаются лагеря, где черные и красныенаходят общий язык и проживают в относительном мире.

В уральском ИТУ строгого режима пресс-хатойслужил целый барак, отгороженный высоким забором. Там администрация держала отъявленных козлов,правил которыми некто Рубан, получивший срок за разбой и грабежи. В козлиномбараке располагался и петушиный угол,где проживали два десятка вафлеров.Когда в лагерь приходил новичок, его сразу же селили к козлам.Для профилактики. Козлыцепляли новоприбывшему зэку на рукав красную повязку (в некоторых лагерях телогрейка выдается с уже пришитым «сучьим клеймом»). Или же выгоняли на козлиныеработы — убирать мусор, разравнивать запретную полосу, дежурить между промышленным и жилым секторами.

Обычно за отказ войти в СПП администрация лагеря водворяла зэка в штрафной изолятор. После выхода из ШИЗО ему вновь предлагали надеть красную повязку. Отказ — ШИЗО. Так могло продолжаться месяцами. В сучьембараке, где власть держал Рубан, перековка шла быстрей. Строптивого зэка прежде всего избивали, затем волокли в туалет, обмазывали дерьмом или насиловали. После этого он перебирался к обиженными на всю жизнь оставался законтаченным.Основная козлинаябратия, которую Рубан и его быкидержали на коротком поводке, смиренно взирала на выходки главкозла.Бывший спортсмен-тяжеловес Рубан развлекался тем, что мучил петухов.Он заставлял их ловить и есть мышей, лизать ему ноги, «мыть языками» полы. Под вечер устраивались «петушиные бои». Отдыхающий на кровати главкозеллениво наблюдал, как вафлерычто есть силы лупят друг дружку. Если он замечал «неполную боевую выкладку», то подзывал жертву и бил ногой в лицо. После общения с братвой Рубана даже самый принципиальный новичок, наслышанный о повязках, активах и козлах,становился сговорчивым. После первой козлинойтрудовой вахты ему была лишь одна дорога — во внутрилагерную полицию.