Паинька и Пай
Шрифт:
“Доброго вечера Вам! Ужин для Вас и Вашего гостя накрыт в малой столовой.”
Лимми попятилась. Испуганно огляделась. Сейчас придут настоящие хозяева и прогонят их. Она показала листок Паю, прочитала вслух послание. Пай передернул плечами, как будто хмыкнул. Сообщение его не испугало. Если еда в малой столовой, они пойдут и возьмут. Или отберут.
Жизнь так воспитала Черного Пса. Надо, хочешь, иди и добудь. Спаси себя сам. Если бы он ждал, пока его накормят, дадут вкусного, он бы не выжил. Еще у Пая на хвосте Лимми. Неправильно, что любимая женщина голодная. Пай обещал заботиться о ней, и пока не очень-то хорошо держит слово. Знал бы Рекс, как обстоят дела, уже натравил бы на него своих головорезов и забрал Лимми.
Они вышли из кухни, осматриваясь и прикидывая,
Пай тоже сообразил, что означают листочки. Он ободряюще лизнул Лимми в щеку, подтолкнул вперед. Они прошли широким коридором мимо большой столовой, Лимми видела ее раньше, и обнаружили распахнутые двери. Это была малая столовая, потому что еще один листок белел на полу внутри. Их ждали. Как будто они дорогие гости и пришли по приглашению.
Посередине комнаты расположились стол под красивой скатертью и два стула. За ними находился выход на балкон. Можно было ужинать и смотреть на улицу через огромные окна. Против ожиданий балкон выходил вовсе не в лес, а в сад. Настоящий сад с цветами, дорожками для прогулок и тускло освещенными беседками. В темноте было плохо видно, насколько сад велик.
— Пай, как так может быть? — Лимми недоумевала. Избушка не была избушкой, лес исчез. Их не выгоняли, а угощали ужином.
На столе стояли тарелки и приборы. И свечи. Кто-то их зажег. Жаль, что Пай не может сесть за стол. Лимми переставила большую тарелку для него на пол. И как по волшебству, на полу оказалась миска с водой и еще пара тарелок. С мясом и кашей. Пай строго посмотрел на Лимми, указал взглядом на стул. Он не будет есть, пока Лимми не поест. Едва Лимми села, у нее на тарелке тоже оказалось мясо. Кто-то невидимый пододвинул блюдо с овощами, налил в бокал вина. Дома ей вина не наливали. Лимми набросилась на еду. Такой вкусноты она не ела с тех пор, как ушла от родителей.
Когда приходит сытость, начинается новая жизнь. Лимми была в этом уверена. Мама всегда так говорила, подкладывая Лимми самые вкусные кусочки. Выпив залпом бокал вина, Лимми раскраснелась, заулыбалась, а Пай не сводил с нее восхищенных глаз. Как красива его жена. Зеленые глаза сияли, мягкие, почти белые, кудри обрамляли лицо и спадали на плечи. Лимми вытянула пухлые губы в сторону Пая и чмокнула воздух. Засмеялась и озорно тявкнула. Ешь, мол. Возможно, хозяин дворца Лимми или Пай, а судя по записке, так и есть, значит, им нечего бояться.
Пай встряхнулся, Лимми провоцировала его, уже вполне осознанно заигрывала и вызывала бешеное желание. Совсем как тогда, перед Поединками. Когда Пай едва дотягивал до утра, стремясь встретить Лимми снова и снова. Слишком быстро взрослела его девочка. И Паю это не нравилось. С кем поведешься… Лимми повелась с ним, а Пая судьба лишила детства и беспечной юности. Но для Лимми он хотел другого.
Хотел видеть подольше наивность в ясных глазах, хотел баловать и потакать капризам. Только тесто не затолкать обратно, если оно полезло из кастрюли. И Лимми не станет заново той наивной и стеснительной девушкой, в которую Пай влюбился без памяти как в свою противоположность. Вряд ли Пай простит себя когда-нибудь за быстрое взросление Лимми. Рекс все-таки оказался прав. Пай не умел играть дорогими игрушками и быстро сломал сложный механизм.
Лимми насторожилась, Пай почему-то загрустил. Совсем мало поел, только смотрел на Лимми с непонятной тоской. Наверно, Пай горюет, что не может поужинать с ней как человек. Выпить вина. Рассказать, что он любит из еды. Где бывал, что пробовал. Лимми выскочила из-за стола. Хватит им прохлаждаться, надо довести ритуал до конца. Завершить и тогда праздновать. Может, забрать бутылку с собой в спальню? Лимми дотронулась пальцами до узкого горлышка, но не решилась взять.
На пороге Лимми повернулась, склонила
голову, благодаря за ужин. И удивилась. Тарелки с пола и со стола исчезли. И бутылка, которую она только что трогала, тоже. Это немного пугало, столь явного колдунства Лимми раньше не встречала. Но в то же время угрозы не чувствовалось, к ним относились уважительно. Лимми даже подумала, не погостить ли здесь подольше, если вкусно кормят. Погулять в саду, рассмотреть портреты, полистать книги, побывать на чердаке и в подвале.В спальне уже горели свечи, и на столике стояла бутылка вина с ужина и два бокала. Кто-то понял желание Лимми и выполнил его. Хотелось бы познакомиться с невидимыми помощниками. Но это завтра. Сейчас Лимми предвкушала, как Пай будет ласкать ее, овладеет ей и потом останется человеком навсегда. Лимми быстро разделась и шмыгнула в постель. Пай уже все знает, вон как смотрит и рычит от нетерпения, встав передними лапами на край кровати. Еще миг и Пай обнял ее, жарко целуя.
“С каждым разом все лучше и лучше получается,” — подумала Лимми, прижимаясь к мужу и принимая Пая полностью. В этот раз Лимми не отключилась, хотя все тело корежило и ломало. Вой, рождающийся где-то глубоко внутри, рвался наружу и звучал мощно. Лимми всхлипнула от счастья, потому что Пай тихонько засмеялся ей в ухо. Только люди смеются, Пай стал собой.
— Лимми, сладкая моя, люблю.
— Я тоже, тоже, — прошептала Лимми, блаженно закрывая глаза.
У них все получилось. Сквозь наплывающий сон Лимми чувствовала как Пай нежно поворачивает ее набок, укладывает головой на подушку, укрывает одеялом, ложится рядом и обнимает. Как сильно Лимми мечтала об этом.
— Лимана! — раздался вдруг яростный окрик, и Лимми затрясла головой, пытаясь проснуться. — Лимана!
Они подскочили на кровати одновременно с Паем и оторопели. В дверях спальни стоял злющий Гилдерин и он был вне себя. Пай метнулся к колдуну, но Лимми его опередила. Она прыгнула на Гилдерина, в полете обернувшись в крупную собаку. Красивую пушистую самку с белоснежной шерстью. Толкнула Гилдерина лапами в грудь, цапнула до крови в плечо, повалив на пол. Колдун издал писклявый звук, тараща глаза, закрываясь руками от оскаленной пасти. Пай оттащил Лимми, скрутил растерянного Гилдерина и уволок его в смежную комнатку. Гилдерин не сопротивлялся, превращение Лимми в зверя выбило его из колеи.
— Свяжи ему руки отдельно, — возбужденная Лимми вбежала следом. Она еще не осознала толком, что с ней произошло. Псовую форму она не удержала и двух минут. — И рот надо заткнуть, чтобы не бормотал заклинания.
Пай прикрутил Гилдерина к массивному креслу шнурами от штор и по совету Лимми завязал ему рот. Колдун совсем не интересовал Пая, а вот Лимми очень. Ее оборот был внезапным, потрясающим, Пай ликовал. Он мечтал о таком варианте, уверял всех, что Лимми щенок, но к тому, что это произойдет в реальности, оказался не готов. Он был также растерян, как и Гилдерин.
— Лимми, пожалуйста, еще раз для меня, — упрашивал Пай, но Лимми виновато смотрела, морщила нос и обратиться не могла.
— Наверно, это случайно вышло. Из-за того, что я очень испугалась за тебя. А сейчас я не боюсь, — Лимми прижалась к Паю. — Прости.
— Ты такая красивая, Лимми. Ты самая красивая самка, — Пай держал в ладонях смущенное лицо Лимми, целовал щеки, глаза, губы, за ухом, зарывался пальцами в кудри. — Если мы прямо сейчас займемся любовью, ты не будешь против? Ритуал мы завершили, ты можешь отказаться.
— Конечно, я не буду против, Пай. Это сначала мне было некомфортно. И пришлось самой… — Лимми отчаянно покраснела, вспоминая, как она умоляла Черного Пса о близости. — А сегодня я выдержала. Не отключилась.
Пай отнес Лимми в кровать. Снова уложил, укрыл, обнял.
— Ты мне все потом расскажешь, да, Лим? — Пай испытывал глубочайшую нежность и признательность. — Откуда ты узнала, что надо делать?
— Мне мама сказала, — Лимми не стала говорить, что она уже рассказывала Паю все-все. Это ерунда. Пай тогда был не в себе. — Тут недалеко есть странный дом. Мы должны туда сходить. И в Заречье. Ходы. Они зовут меня. А еще я хочу погулять по саду под балконом и…