Палач

– Да и Нори Гайндер работает в больнице, – Алексис пригладила майку Одьена на его груди. – Сможем последить за ней из четвертого измерения. Вдруг она вовсе не послушница?

– Согласен, – вздохнул Одьен. – Ну что, идем спать?

– Спокойной ночи, – прошептала я, допивая вино из бокала.

Алексис и Одьен ушли, а мы с Айени остались.

– Нам тоже пора на боковую, – он присел на корточки напротив меня.

– Наверное, – я улыбнулась ему и поставила пустой бокал на столик.

– Все будет хорошо, – Айени сжал мою ладонь. – Я рядом. Все будет хорошо.

***

Я лежала в гостевой комнате в чужом доме и смотрела в потолок. Айени уснул практически сразу, как лег. А я продолжала размышлять о том, что мне предстоит выследить и убить человека, который, по сути, вырастил меня. Больше я не сомневалась, что он жив. Все дороги и подсказки вели к наставнику, который работал на Паству и курировал низших палачей округа Т. на протяжении долгих лет. А еще я догадывалась, почему выжила на трассе семь лет назад. Если заказное убийство Роуз совершил Альфред, он мог меня пожалеть. Это – единственное разумное объяснение тому, что я все еще живу и что во мне бьется так много Истоков, свечение которых затмевает мои самые страшные секреты. Жалость. Никогда бы не подумала, что смогу выжить благодаря чужой жалости.

Я повернулась в кровати и взглянула на спящего Айени. Сегодня уже четверг. И не достань я из своего первого телефона батарейку, в шесть утра на голограмме высветилось бы напоминанием о том, что у меня овуляция. Возможно, я уже беременна. На формирование Истока в моем чреве должно уйти несколько дней. Возможно ли, что мой цикл сбился, и после трех дней разгульной сексуальной жизни без контрацепции я уже зачала? Да, такое возможно. А я активно налегала на вино. Не стоило этого делать.

Услышала шаги в коридоре. Алексис и Одьен собирались на работу. Они вели себя тихо, очевидно, стараясь нас с Айени не разбудить в такую рань. Я закрыла глаза и попыталась уснуть.

***

Позвонила в звонок. Открыл отец.

– Войти можно? – спросила я.

Он молча отступил на шаг и пропустил меня. Я прошла в гостиную и взглянула на мать, сидящую в кресле. Увидев меня, она выхватила салфетку из коробки, что держала на коленях, и прижала ее к носу. Дом за эти годы постарел так же, как и мои родители. Обои потеряли былой цвет, полы – лоск. Здесь было убрано и чисто, но от каждого предмета, даже от занавесок на окнах веяло прошедшим временем. Я подошла к матери и присела на подлокотник ее кресла.

– Сколько дней ты не меняла ночную рубашку? – спросила тихо.

– Три дня, – ответил за нее отец.

– Не мылась столько же, похоже, – я убрала с ее коленей коробку с салфетками, подхватила за руки и заставила встать.

– Что ты делаешь? – отец сел на диван.

– Веду ее мыться, – я потянула мать за руки, и она пошла за мной.

Завела маму в ванную, раздела и начала мыть. В какой-то момент она словно очнулась из забытья, в котором пребывала, и посмотрела на меня:

– Рози, это ты?

– Да, мама, – ответила я и продолжила ее мыть.

– Почему тебя так долго не было? Опять после уроков с Айени гуляла?

– Да, мама.

Отец заглянул в ванную и оставил чистую ночную рубашку. Я вытерла маму насухо, переодела в чистое и высушила ее волосы феном. Завела в гостиную и усадила на диван.

– Она что-нибудь ест? – спросила у отца, который сидел в кресле и пустым взглядом смотрел на пачку салфеток на столе.

– Если кормить, то ест.

– Дай мне телефон ее психиатра.

– Хочешь сдать ее в больницу? – произнес безучастно.

– Ей нужна помощь! Ты что, не видишь, в каком она состоянии?

– Мы сами о ней позаботимся. Я и Карл. А ты уходи. Проваливай из этого дома и больше не возвращайся, – монотонно произнес он.

Я огляделась по сторонам. Нашла тапочки. Обула их на ноги матери. Вышла в холл, нашла мамино старое пальто и накинула его ей на плечи.

– Пойдем, мама. Нам нужно ехать, – я взяла ее за руки и повела к выходу.

– Куда ты ее ведешь?! – очнулся отец. – Что ты делаешь?! – он подлетел ко мне и больно схватил за плечо, пытаясь оттолкнуть от матери.

– Отстань от меня! – прошипела я. – Руки убери!

– Оставь мать в покое! Иначе я вызову архиереев!

– Вызывай! – я продолжала вести ее к выходу. – Давай, вызывай! Заодно расскажешь им, как Роуз отмывала деньги черной Жатвы!

Отец отступил от нас с матерью на несколько шагов и прижался спиной к стене.

– Она не виновата. Ее заставили.

– Кто заставил? – я остановилась.

– Твой наставник! Альфред! Если бы Роуз отказалась сотрудничать с ним, он бы сдал тебя и всю нашу семью. Она тебя прикрывала! Все ради тебя! Все всегда все делали ради тебя!

– Ради себя! – воскликнула я и указала на отца пальцем. – Вы все делали ради себя и своих шкур! Не спорю, ангелом я никогда не была, и растить палача в семье послушников – дело не из легких, но вы все получили амнистию и деньги, которые потратили на обучение других своих детей. Всех остальных детей, кроме меня. Крыша над головой, еда и чистые вещи, – вот весь ваш вклад в мое воспитание. Кому и было до меня дело, так это Альфреду и Дереку! Так что не корчи из себя заботливого папашу! Когда я сказала, что встречаюсь со взрослым мужиком, что ты сделал? А ничего! Ты навел справки у Альфреда и успокоился! Взрослый мужик ведь приглядит за мной, и даже если совратит, тебе-то что? В девятнадцать лет твоя дочура упорхнет из дома, и все вы вздохнете спокойно! Так пусть делает, что хочет! Тягается, где хочет! Спит с кем хочет, и вляпывается в неприятности! Это ведь проблемы наставника, а не твои! Да, папа?

– Альфред сказал, что Дерек не обидит тебя.

– Ну, если Альфред так сказал, – я закивала. – Пусть твоя совесть отдохнет! Ты ведь сделал для меня все, что было в твоих силах!

Я повела мать дальше к выходу.

– Как Альфред на Роуз вышел? – спросила более спокойным тоном.

– Он пришел к ней в цветочный магазин и предложил сотрудничество. Если бы Рози отказалась, он бы настучал на тебя и на нас в службу контроля.

– Когда это было?

– За пять лет до аварии, – ответил отец.

– А теперь кто деньги отмывает? Ты? Карл?

– Поук и Карл об этом ничего не знали. Мы с Рози договорились никому ни о чем не рассказывать. После ее смерти, я продал ее магазин людям Альфреда и больше его не видел.

– Кому именно ты магазин продал? – спросила я.

– Семье Слоу. Они владеют сетью сервисных станций в округе.

Я открыла входную дверь и повела мать на улицу.

– Ты знаешь, где сейчас найти Альфреда?

– Нет. Говорю же, не видел его больше. Я даже не уверен, что его на самом деле так зовут.