Паладин из прошлого тысячелетия

Меня доводят до каких-то ящиков и я тяжело опускаюсь на них.

— Железо, давай железо, — приказываю Ульяне.

Та развязывает мешок, высыпая десять полновесных слитков, которые уже начали распадаться.

В ангар входит старик с развитым плечевым поясом, жуя во рту соломинку. На нём потёртый комбез, один глаз прищурен, руки в карманах на груди, кепка на голове чуть съехала, клочковатая борода явно подпалена огнём, но это его ничуть не беспокоит.

— Вы стало быть вызывали? — спрашивает он меня, а затем его взгляд цепляется за горку слитков и он поспешно крестится. — Матерь пресвятая… Это же демоническое железо!

— Оно самое, — криво ухмыляюсь я, но маска не позволяет видеть моего выражения.

— Сплавь их под заготовки трёх клинков, — прошу его. — Чем быстрее, тем лучше. Мне нужны три однородные структуры.

— Я… — начал было он.

— Не знал с чем придётся иметь дело?! — мой голос переходит на рык, а рука сама собой тянется в сторону старика, выпуская из пальцев когти.

— Я буду рад поработать с древними знаниями! — заканчивает он. — Ермак, зовут меня Ермак…

— Поторопись, Ермак, — глухо отзываюсь я. — Твоё время, это твоя жизнь.

— Часа полтора потребуется, — ворчит он. — Хорошо, что домну распалили уже. — Хорошо, что горшки уже погреты…

Он деловито направляется в сторону, откуда тянет жаром и начинает бренчать инструментами и со скрипом что-то проворачивать.

— Эй, девонька, давай сюда железяки! — окликает он Ульяну, та даже меняется в лице от такого обращения.

— Какая я тебе девонька, жить надоело? — зло отвечает та.

— Думаю, всем хочется жить, — степенно отвечает кузнец, поглаживая бороду. — А жить осталось мало, если мы не сплавим твоему парню нужное.

— Он мне не парень… — ворчит Ульяна, но тащит слитки.

— Ты в порядке? — спрашивает Софья, становясь рядом.

— Да, — отвечаю я, ожидая, пока металл расплавится.

Пошли мучительные минуты ожидания.

Слитки медленно краснели и становились жидкими, затем их вылили в формы и настал черёд, сбрасывать души, заключая демонов в вечную могилу, откуда нет хода.

Изо рта вырывается стон, льётся кровь с прикушенной губы, а я помещаю руку на охлаждённую болванку, переливая в неё душу. Процесс не такой, как у Дамасских, но не менее эффективный.

Энергия изливается водопадами, заполняя заготовки и делая их темнее.

Когда сбрасываю последнюю душу, вижу перед собой три зависших в воздухе полоски стали.

— Божественно… — тихо шепчет Ермак.

— К богу это имеет такое же отношение, как проститутка к девственности, — бодро отвечаю я, разом чувствуя себя лучше. — Сделай мне три меча, сроку тебе на это до ночи, управишься?

— Да, — кивает тот. — Но без помощников никак, иначе срокам гореть.

— Ульяна? — смотрю на Юсупову. — Вообще-то тут и твой клинок, вот этот…

Указываю на тот в который заключил старшего.

— Будет сделано, — глаза девушки загораются.

— Софья, проконтролируй, — отдаю последнее распоряжение и выхожу, взмывая над землёй.

Минуту назад было отправлено сообщение Марго, она выслала адрес больницы, где сейчас лежал отец. Дела делами, а вот проведать родственника надо.

Путь мой лежал недалеко, незаметно поля и редкие дороги сменились городскими застройками, а после высотками зданий, которые мелькали слева и справа от меня.

Больница встретила запахом хлора и стерильной чистотой. Пропускали строго по оттиску силы, у дверей стояла охрана с винтовками, аналогами пистолета, только имеющими более крупный калибр, ускоренный темп стрельбы и сильную пробивную способность.

С опаской покосившись на оружие, прикинул, выдержит ли доспех духа.

Не придя к определённым выводам, вошёл внутрь, где меня проводили в палату.

Внутри застал издающий протяжные гудки аппарат и грустную Марго в вечернем платье. Она сидела и смотрела перед собой. Подхожу и обнимаю сестру за плечи.

Девушка поворачивает голову и утыкается в плечо.

— Не реви, дурёха, косметика на лице поплывёт, — нарочито весело говорю я ей. — Скоро он придёт в себя и всё будет, как прежде.

— А если нет? — спрашивает Марго и мы смотрим на отца.

Валерий лежит в кровати, на лице прозрачная маска, подающая кислород, левая сторона обожжена, как и обмотанные бинтами руки.

— Он как бы в коме, но организм ещё не ушёл в режим сна, так сказал врач, — пояснила Марго. — Если откажут лёгкие, это будет полноценная кома и когда он из неё выйдет, никому не известно.

— Что за сделка? — нахмурился я. — И куда ты собралась?

— На приём к Баламутовым, дед попросил быть там, — пожала плечами она. — Отец должен был договориться о поставке зерна в Москву, но не успел.

— Уже лучше, значит мы знаем, кто это сделал, — киваю в сторону лежащего Валерия.

— Это много кому интересно, сейчас будут вестись переговоры, — покачала головой Марго. — Мне скоро надо будет идти, ты останешься?

— Нет, пойду с тобой, — чувствуя, что это необходимо, ответил я.

— Это хорошо, не хочу находится там одна… — прошептала она, поднялась и прильнула к груди.

— Ты не одна, — мягко поглаживая по волосам ответил я.

Мы ещё минуту провели у кровати отца, смотря на него. После чего вышли, усаживаясь в авто и двинулись на приём.

— Только сначала заедем поесть, — попросила Марго. — Всё равно ещё два лишних часа. Просто не хотела находится в палате, устала.

— Да, конечно.

Мы остановились у придорожного киоска, где Марго купила пару бутербродов и мы стали с удовольствием их есть, смотря на реку. Она не хотела в заведение поприличнее, а я был не против.

Треск, раздавшийся позади я услышал мгновенно. Закрыл Марго телом и повернулся в сторону шума. Как раз в это мгновение донёсся звук, а затем и ударная волна. Машина Митрофановых подлетела в воздух, занимаясь пламенем.

Глава 28

Кто сеет ветер, пожнет бурю

Водителя откинуло, он слава богу был снаружи. Само авто перевернулось и упало на бок, испуская клубы едкого дыма.

Я обернулся, смотря на шокированную Марго, которая стирала с лица каплю крови. Её щёку царапнул кусочек стекла, долетевший до нас.