Паладин развивает территорию

— В будущем ты всё поймёшь паладин — коротко ответила Ирис, и Виктора выбросило из пространства.

Оказавшись снова в своей палатке, он смотрел, как Налита, закончив обтирать девушку, встала и посмотрела на него, ожидая приказов.

— Прости, что заставил тебя помогать в твоём состоянии — мягко улыбнувшись произнёс Виктор. Он пожалел девушку, которая в таком состоянии пришла помогать другим.

— Милорд, это моя работа и я рада выполнять её, если больше нет приказов, я пойду, в лагере ещё много пострадавших — с нежной улыбкой, ответила девушка.

Виктор лишь кивнул, давая понять, что она может идти, а сам подумал о более масштабных вещах.

«К чёрту богов! Я не собираюсь никому помогать. Я буду жить так, как хочу и если, какой-то мёртвый божок захочет лишить меня этого, я сделаю так, что они действительно станут мёртвыми, надоело».

Глава 85. Решение проблем

На следующий день войска Балтес, Лемье и Селитаса, покинули окрестности города, получив почти сотню телег с провизией для войск, и направились на юг.

Они все были приглашены на банкет графа, по случаю его повышения до бронзового уровня, однако отказались, сообщив о том, что сильно торопятся, и выдвинулись рано утром.

Было слишком опасно задерживаться ещё дольше, так как Виктор опасался, что информация о произошедшем в лагере просочится в город, а также были и другие конвои, забиравшие припасы из Литлрок, с кем нежелательно было пересекаться.

Конвой Балтес двинулся на юг и, как только город пропал из виду, они повернули на запад, где остановились через десять километров.

Пора было прощаться с виконтом Брейтмором. Виктор знал, что этот виконт находился в городе во время происшествия в лагере, а его солдаты находились за пределами основного конвоя и также не могли ничего видеть, поэтому не собирался его трогать, наоборот, он пригласил его к себе после войны и выделил двадцать телег с провизией.

Брейтмор был в восторге от неожиданного подарка, но на самом деле Виктор собирался уничтожить большую часть припасов, так как ему не нужно было столько, а такой шаг в сторону этого аристократа, позволял ему лучше выглядеть в его глазах.

После того как они попрощались и разошлись, конвой Виктора прошёл ещё десять километров и повернул на север. Поход на запад, был всего лишь представлением для Брейтмора, так как тот видел первоначальный план и должен был быть уверен, что войска Балтес будут следовать ему.

Пусть Виктор и не желал убивать этого молодого виконта, но не был идиотом, слепо доверяющим любому встречному.

Вечером они встали лагерем в лесу и, если лорд правильно рассчитал, они сейчас находились северо-западнее Литлрока, примерно в пятнадцати километрах от города.

Теперь нужно было решить ещё один вопрос и устроив ужин, Виктор пригласил баронов и Хендри присоединиться к нему.

Два барона были в довольно хорошем расположении духа, так как всё время у города, они боялись показаться вне лагеря, и без конца опасались разоблачения. Как только конвой покинул расположение, они стали куда спокойнее.

Единственное, что их тревожило, это то, что произошло в лагере с солдатами Балтес, потому что это было ненормально и у каждого из них были свои маленькие мысли.

Разумеется, Виктор это понимал, так как ему рассказали всё, что происходило в то время и реакцию этих людей на всё это.

Когда два барона и Хендри собрались в столовой палатке, они обратили внимание, что на столе нет еды, а следом за ними в неё вошли Линея и Алганис, после чего они сразу обнажили мечи.

Виктор сидел за столом и смотрел на испуганных людей и Хендри, который обнажив меч, встал перед Гектором. Но, прежде чем кто-либо успел среагировать, Алганис одним движением отрубил голову Лемье, а снаружи раздался шум боя.

Были слышны крики людей, сталкивающихся мечей и ржание лошадей, всё это была какая-то какофония звуков, с трудом поддающихся описанию.

Гектор в страхе смотрел на Виктора, который за всё время не произнёс ни слова. Барон переводил взгляд с трупа Лемье, на Виктора, потом на рыцарей, стоящих у входа, потом снова на Виктора.

Он уже догадывался, что его не собираются убивать, потому что Алганис убрал меч в ножны и все словно ждали, пока шум на улице закончится.

Спустя пятнадцать минут, бой действительно стих и Виктор, встав из-за стола, направился на улицу, призвав Гектора следовать за ним.

Вся компания вышла из палатки и осматривала лагерь заваленный трупами солдат Селитас, Лемье и их крепостными, которых не пощадили в этой бойне.

Солдаты Балтес все в крови, растаскивали трупы убитых ими людей, чтобы освободить дорогу, и отвязывали лошадей от телег.

По приказу Виктора они планировали сжечь половину обоза, так как не могли тащить всё это с собой и им не нужно было столько провизии, рассчитанной минимум на десять тысяч человек.

Всё это выглядело ужасно, и Гектор в страхе смотрел на то, что происходит прямо перед его глазами, опасаясь издать лишний шум, чтобы не привлечь к себе внимания, держась рядом со своим рыцарем, который был его единственной защитой в этом аду.

— Тебе не о чем переживать, я никогда не планировал вредить тебе, но твои солдаты и крепостные не те, кому я могу доверять — нарушив тишину, сказал Виктор и продолжил — разумеется, я выплачу двойную цену, за каждого убитого и думаю, ты понимаешь, почему я так поступил.

Услышав это, Гектор только теперь начал трезво мыслить. Через минуту смятения он действительно начал понимать, что тут происходит и почему всё так обернулось.

Ведь будь он на месте Виктора то, скорее всего, пошёл бы ещё дальше, чтобы скрыть то, что произошло в лагере у Литлрок.

— Почему ты не убьёшь меня? — наконец, аккуратно спросил Селитас.

— В этом нет необходимости, я не планирую держать всё это в секрете до конца жизни — ответил Виктор и пошёл по расчищенной от трупов дороге, время от времени чувствуя размякшую от крови землю под ногами.

— Просто мне нужно время, пока я не смогу стать сильнее и не опасаться раскрывать свои секреты и только тебе решать, будешь ты моим другом и в будущем получишь от этого ещё больше выгоды или… — Виктор замолчал, потому что не хотел угрожать этому человеку. Всё, чего он хотел, это сохранить свои секреты, а не держать окружающих его людей в страхе.