Паладин. Начало
Шрифт:
— Правильно я понимаю, что это скакун Амиса? — тяжело выдохнув, спросил я.
— Все верно. Это Гурм, он принадлежал ранее Амису, который, к сожалению, нападения не пережил, — угрюмо ответил воин.
Как я узнал еще из свитков — туман, видимо, имея магическую природу, был очень охоч до местных с магическим даром. Поэтому самые сильны твари всегда сперва стремились добраться до магов.
— Как это произошло? — уточнил я у воина.
— После атаки вожака на головную группу Амис попытался отойти с тракта к лесу, за что и поплатился. Его боевой товарищ же честно бился в основной схватке и даже получил ранения, которые ему и другим участникам боя
Я подошел к морде пса-переростка с другой стороны и тоже погладил по холке. Воин отошел от нас и увидев, что первый контакт установлен и хорт не пытается оторвать мне руку, удалился.
Протянув вяленое мясо, я закрепил наше знакомство, сказав:
— Я знаю, твой хозяин был хорошим человеком. Но он погиб. Поэтому, мне хотелось бы стать твоим новым другом, не хозяином.
После чего, посмотрев хорту в умные и грустные глаза, добавил:
— Мы с тобой одной крови, ты и я.
На что получил толчок влажным и холодным носом в плечо. Контакт был установлен. Я отошел немного и еще раз оглядел хорта. Крепкий и не в меру мускулистый, уже не молодой, от чего глаза казались мудрыми, если так можно сказать о собаке. Короткий и очень густой оливковый мех и морда, напоминающая чем-то кавказскую овчарку, делали животное брутальным и мало похожим на грациозные помеси гончей и родезийского риджбека, как Ирв у Гереса и Нур у Заура.
Название породы риджбека я запомнил в свое время земной жизни из-за соседа по лестничной площадке, моего хорошего товарища, у которого была такая редкая и красивая собака, и которую я при встрече с ним в шутку каждый раз склонял и спрягал, как только это было возможно: от рожейского рибздека до еще более непечатных вариантов.
Эх, Амиса действительно жаль: веселый и незлобивый был мужик. Редко так бывает, что в новом месте и в новой компании прикипаешь к кому-то. Это был как раз тот случай.
Сделав пару шагов к услужливо присевшему Гурму и, перекинув через могучую спину ногу, влез на седло. Седло, больше похожее на очередной матрас с травами, имело ручки, чтобы держаться, и крепилось к телу хорта сложной системой ремней. Остальной экипировки, привычной по лошадям, не было: ни повода, ни уздечки, ни сбруи — ничего из известных мне элементов, надеваемых на ездовую лошадь. Посмотрел бы я на того, кто бы такую громадину решил пришпорить или вожжами ударить.
Дождавшись, когда все тронутся, похлопал рукой хорта по боку и мысленно уверенно сказал ему:
Вперед, Гурм. Держись за Нуром.
Умный Гурм команду услышал, поднялся на ноги и двинулся за караваном, быстро догоняя его головную часть. Несмотря на отсутствие известного мне по земным наездникам снаряжения, держаться было удобно, поэтому я сидел и под равномерный бег собаки размышлял: что нам позволило быстро наладить контакт? Божественное вмешательство или физический контакт и наличие магии в организме? А если я отойду и позову своего пса?
— Эй, Гурм, ты разговариваешь? — уже вслух спросил я.
В ответ тишина. Значит, он все понимает, но говорить не может: прямо как собака. А еще хорт называется.
Ответом мне послужил небольшой толчок спиной, из-за которого я чуть не слетел в придорожную канаву.
— Да что же вы здесь все ментаты? Еще и ранимые такие… — прикрикнул я, вспомнив подслушивающую мои душевные терзания в таверне птичку и кота-контрацептива.
Сократив расстояние с первыми всадниками
колонны, Гурм сбавил ход и встроился рядом с Нуром. Заур очередной раз пристально и изучающе посмотрел на меня, но уже без злобы, и сказал:— Ты быстро освоился с хортом. Я думал, у вас на севере барсы. Говорят, они иначе общаются с хозяином.
— Доброе слово и вяленое мясо творят чудеса. — ответил я, не став уточнять, что от севера мое происхождение также далеко, как и от Варна.
Воины, ехавшие рядом, включая Гереса, хохотнули незатейливой шутке. Я, продолжил:
— Заур, ты обещал мне рассказать, что стряслось с нами вчера в дороге.
Заур выполнил свое обещание и все подробно рассказал. Его слова подтвердили картину, которую ранее я нарисовал себе самостоятельно.
Вчера мы ехали по тракту, идущему вдоль окраины Дремучего леса, из-за которого и получила свое название Прилесная. Лес был густой, высокий и красивый. Местные говорили, что не такой красивый, конечно, как Великий лес с его разумными обитателями, но там я не был, а местная растительность и так давала фору земной. При этом особых проблем при проезде леса в этих местах никогда не было. Не ожидая подвоха, расслабившиеся охранители пропустили момент, когда с запада полился густой туман. Хлынув горной рекой из-за деревьев, тот за пару мгновений накрыл весь караван.
Запряженные в повозки хорты вырвались и разбежались по кустам, воины же и простой люд, из тех, кто пережил первые минуты попадания в туман, разделились.
Собрав часть хортов, выжившие простые люди из каравана сбились вокруг мага. Маг успел наколдовать купол, защищающий от физических атак и проникновения вовнутрь, в котором они и простояли до разрешения ситуации. Отсюда, как я понял, и была такая тишина и пустота как я очнулся.
Войны же разделились. Часть войнов, что ехали в хвосте, двинулись к середине каравана зачищая гадов, другая, с самыми сильными воинами, а именно: с Зауром, Гересом и еще несколькими вступила в бой с объявившимся в голове каравана вожаком. Который, видимо, планировал остановить продвижение колонны и дать братьям своим меньшим атаковать растянувшийся караван по всему периметру, собирая кровавую жатву.
Пока Заур бился с вожаком, в свалку подключился я. Проснувшись в передней трети колонны, я двинулся к её голове, сокращая по дороге численность врага. Оставшиеся в живых воины и хорты убили еще двоих тварей, туман практически развеялся, а вожак проиграл свой бой Зауру. Все было бы хорошо, если бы не потери, включая Амиса, а также если бы одна зараза не забралась на крышу самого набитого из фургонов, под которой я мило любовался поединком Заура и обезьяней альфы.
Я подумал, что тент не выдержит туши костяна, поэтому наверх голову не подымал, а зря. Атака оказалась стремительной и неожиданной как для меня, так и арбалетчиков, поэтому, чудом избежав дружественного огня, я попал под летящую и уже полумертвую тушу последнего гада. Нашли меня под ним без сознания с разодранным лицом. Но, к счастью, живого.
После меня и остальных раненых на остатках манны подлатал отрядный маг. Всего из двадцати воинов, после локальных стычек, в живых осталось двенадцать. Ибо твари попались очень сильные. Самой тяжелой потерей стал лекарь, с магами такой узкой специализации был дефицит. Дальше выжившие и подлатанные магом воины собрали драгоценные останки сильных тварей и тела погибших. Мохнатые помощники собрали в ближайшей чаще сбежавших собратьев, их наскоро запрягли и продолжили путь. Как выехали из леса, разбили на равнине лагерь.