Пальцами по воде

Кларк не нашла, что ответить. Растерялась в тот самый момент. Кем ей приходилась Катина Хинксли?

Знакомая. Суррогатная мать. Оторва. Соседка. Несносная соседка. Подруга. Товарищ. Близкая душа. Предательница. Лгунья. Раскаявшаяся знакомая. Список растет, но главного слова она всё равно никак не могла отыскать.

— Сестра! Она моя родная сестра! — заорала Катина, закидывая голову наверх, чтобы испепеляющим взглядом уничтожить медсестру. — Газу! Газу давай в отделение!

Смуглая девушка внешне нисколько не удивилась такой реакции, словно такие сумасшедшие роженицы были у неё каждый день перед завтраком, поэтому переняла коляску и покатила Катину в сопровождении Лу в указанную палату.

— Вытащите его из меня, мать вашу!

Катина орала. Просто орала не своим голосом. Весь её лоб покрылся испариной, она хватала руками всё, что попадалось ей на пути.

Выбила бумаги у проходящей мимо сестры, схватилась за гирлянду стоящей на пути рождественской ели. И чуть было не лишила капельницы с обезболивающим пожилого мужчины.

Она кричала, чтобы ей вкололи обезболивающее. Во весь голос. И даже не слушала попытки Лу уговорить её этого не делать, но, после трех или пяти минут беспрестанного монолога Кларк, она всё-таки согласилась не делать этого.

И решила рожать самостоятельно.

Врач, который ждал со своей акушеркой девушек в своей палате, помог усадить Катину на специальную кушетку. Под её непрекращающийся ор и попытки стукнуть врача.

«Да просто бесит», — сквозь зубы прошипела Катина, когда Лу поинтересовалась, зачем она постоянно намеревалась стукнуть его по рукам или голове.

— Так, давайте-ка поднатужимся, — доктор не переставал улыбаться.

Постоянно напоминал, что это лучший момент в жизни каждой будущей матери и всячески подбадривал Хинксли, которая всё равно по-прежнему хотела его придушить.

Луиза стояла рядом в специальном халате и с шапочкой на голове вот уже пятнадцать минут и слушала, как Катина тужилась с интервалом в определенное время.

В голове Кларк уже стоял гул, словно от лопастей вертолета, руки не слушались, ноги стали ватными. И её немного шатало.

— Черт, Лу. Я так рада, что ты здесь, — запыхавшись, выдавила из себя Катина, резко сжимая до побелевших костяшек пальцы Кларк. — Только видок у тебя не комильфо.

— Голова кружится, — созналась она, когда Хинксли снова в рычащем рыке начала тужиться.

И тогда всё перед её глазами завертелось замысловатым калейдоскопом. Земля под ногами стала больше похожа на непрочный тройной слой пищевой пленки, а из головы вылетели разом все мысли.

Стало темно. Тихо. И, впервые за долгое время, максимально спокойно.

***

— Эй, сестрица.

Где-то в глубине сознания слышится знакомый голос, который помогает Кларк не с первой попытки открыть глаза.

В комнате было очень ярко и светло, но это не помешало Лу понять, что к её кровати подошла, улыбаясь, Трина.

— Как ты?

Луиза потерла лицо ладонями и чуть привстала на локтях, чтобы приподняться выше. Тогда она и поняла, что лежит в бледно-голубой постели и бережно укутана одеялом.

— Стыдно. Упала в обморок у всех на виду в родильном отделении.

Трина улыбнулась, скрещивая руки на груди. Они всё ещё были в больнице, Лу поняла это по запаху хлорки, который доносился из коридора. Дверь в палату была открыта.

— Оливер привезет тебе вещи, — улыбчиво сказала она, потрепав сестру по голове. А ещё мама приехала.

Луиза кивнула. Не хотелось говорить, хотя чувствовала она себя сейчас хорошо. Очень даже хорошо.

— Да, и ещё кое-кто зашел к тебе поздороваться.

Трина прошла к двери и выглянула из палаты, жестом приглашая кого-то войти. Она не удивилась, когда увидела волнующегося Уилла.

Он медленно подошел к ней, усаживаясь на колени возле кровати, и трепетно поцеловал в лоб, прикрыв глаза. После несильно отстранился и провел рукой по её волосам, пропуская их между пальцами.

— Ты меня напугала, — выдохнул он, коснувшись ненадолго лбом прохладной простыни. — Но больше меня твоя Катина напугала. Звонила мне каждую минуту и орала, чтобы я быстрее к тебе шел.

— Да, и мне звонила, — добавила Трина, которая — черт! — всё ещё стояла рядом, наблюдая за этой милой картиной.

— Ох, Катина, — резко вспомнила Лу. — Как она? Как ребенок?

Уилл улыбнулся, поднимаясь на ноги и засовывая руки в карманы брюк. Он уже был в другой одежде. Успел забежать домой и переодеться, прежде чем стремглав примчаться сюда.

— Она в порядке, — заверил её Трейнор. — Дочка просто красавица…

— У неё дочь, — кивнув, просияла Лу, когда в палату несильно постучали.

Уверенным шагом с легкой улыбкой на лице к ним вошел средних лет врач с документами в руках и в пол оборота встал к ним.

— Утро доброе. Как вы? Позвольте мне с Луизой поговорить наедине.

Трейнор снова легко поцеловал Лу и, на мгновение сцепившись с ней рукой, вышел следом за Триной из палаты.

Сестра Кларк пошла проведать волнующуюся маму, а Уилл остался возле стекла по ту сторону, потому что боялся снова оставлять Луизу одну.

— Что ж, — начал док, — ваши анализы готовы. У вас небольшая анемия, от того и обморок. Есть слабость, но это от недостатка сахара в крови. Но это нормально в вашем положении.

Он говорил всё так, словно всё было в порядке вещей. Проглядывал бумаги, удовлетворительно кивал, когда просматривал результаты ещё каких-то тестов.

Лу нахмурила брови.

— Каком положении? — не поняла она, дернув головой.

Врач поднял глаза, наблюдая за её удивленным выражением лица.

— Так вы же беременны, Луиза. Вы не знали?

Она ошарашено смотрела на него. Чего? Чего-чего. Что за чушь? Это наверняка какая-то ошибка. И врач понял по выражению лица Кларк, что та не знала.

— Ох, в таком случае, поздравляю, — засмеялся доктор, легонько похлопав Лу по плечу.

— Постойте, — приподняла руку Луиза, всё ещё не принимая его слов. — Это же невозможно.

— Восемь недель. Очень даже возможно, — мягко прервал он, снова просмотрев записи.

Она вскинула брови, буквально подавившись воздухом.

— Но мне пришлось заплатить не одну тысячу долларов, чтобы убедиться в том, что я бесплодна… Как же это… Мне говорили, что шанс — один на миллион, — всё ещё пыталась протестовать Кларк, периодически жестикулируя.