Палитра души

Как же она устала от его ежедневных «приключений». То в школе напакостит, то по крышам лазает, то ролики снимает в запрещённых местах, а один раз вообще пришёл домой лысый и с серёжкой в ухе! Поспорил с другом, что сам себя побреет. Димка выиграл спор. А друг не остался в долгу и с радостью проколол товарищу ухо. Сплошная антисанитария!

– Дима, Дима, Димочка! – плакала Ульяна, прижимая брата к себе.

Тот вывернулся из её рук и сказал:

– Ульчик, ты чего плачешь? Не переехал же он меня, и ладно.

«А если бы переехал?»

Сестра быстро осмотрела братишку. На обеих коленках запеклась кровь.

– Всё, пошли домой рану обрабатывать, – вытерла слёзы сестра и встретилась взглядом с мрачным соседом.

– Ещё раз такое повторится – я тебе уши надеру! – пробасил он и погрозил мальчишке кулаком. – Выскочил как ненормальный, ладно, я вовремя по тормозам хлопнул.

– Я поговорю с ним, – сказала Калинина и строго посмотрела на братишку.

Димка закатил глаза и показал сестре язык.

– Домой, живо! – скомандовала Ульяна, чувствуя, как страх перерастает в гнев. Как же братья её порой доводили. Как будто делали всё назло.

Они зашли в квартиру, разулись и сняли ветровки. Ульяна пошла на кухню, а Димка в ванную.

– Сам обработаю, не маленький, – заявил он и с важным видом удалился.

Девушка открыла холодильник и застыла. Пусто. Прошлым вечером на мальчишек напал лютый голод, и они всё подмели. Ульяна собиралась приготовить суп, но бабушка запретила.

«И что это за суп будет с вечера? Как его есть-то потом? Несвежий совсем! Иди уроки учи, я завтра сама как-нибудь». – Ругалась бабушка вчера.

Девушка бросила взгляд на плиту. Большая красная кастрюля была наполнена водой. Рядом на столике лежали окорочок, неочищенная картошка и нож. Странно, это на бабушку совсем не похоже. Во-первых, она всегда сдерживает обещания и не бросает начатое, а, во-вторых, готовит при любых обстоятельствах. Значит, что-то случилось. Ульяна поторопилась в её комнату. Тихонько приоткрыла дверь и увидела спящую старушку. Резкий запах лекарств сразу ударил Ульяне в нос. В центре комнаты располагалась большая кровать с маленькой тумбочкой, на которой стояли две иконы, около них были разбросаны баночки, тюбики и коробочки с лекарствами. Сквозь коричневые шторы едва проникал солнечный свет, освещая любимые бабушкины цветы, стоящие на подоконнике. Когда-то там размещались ящики с рассадой. Но в прошлом году бабушка продала сад.

В углу комнаты возвышался деревянный шифоньер. Его дверка закрывалась с трудом, но баба Люба упорно отказывалась что-то выбросить, ведь всё это может пригодиться. Около шифоньера стоял стол, где бабушка раньше шила, но теперь зрение подводило её, и Ульяна перенесла с зала телевизор, чтобы старушке было не так скучно.

– Бабуль, как дела? – тихонько спросила Ульяна, коснувшись морщинистой руки.

Бабушка приоткрыла глаза и сонно пробормотала:

– Как сажа бела.

– Я доварю суп, а ты отдыхай. Может, тебе лекарство дать?

– Пила уже, ничего не надо, – отмахнулась бабушка и медленно перевернулась на другой бок.

– Или врача вызвать?

– И что он мне нового скажет? Опять выпишет дорогущие таблетки. Бог с ним, обойдусь.

– А сахар мерила?

– Мерила, мерила, Уль, иди, всё нормально со мной.

Ульяна вздохнула и вышла из комнаты. Бабушку было сложно переубедить, да девушка и не пыталась. За столько лет она поняла, что это ни к чему не приведёт. Баба Люба будет делать так, как решила. К тому же, женщина редко к кому-либо прислушивалась, а в особенности к Ульяне.

Девушка заглянула в комнату близнецов. На своей половине на диванчике развалился Дима, подкидывая футбольный мяч в руках. А на другой половине, как обычно, за компьютером сидел Тимофей. Ульяна в сотый раз удивлялась, как два одинаковых на лицо мальчишки могут быть такими разными по характеру. Непоседливый Димка обожал внимание и вечно улыбался. Его улыбка располагала к себе, а дружелюбное выражение лица делало лёгким в общении и вызывало симпатию. Живые, блестящие карие глаза всегда полны удивления и неподдельного интереса к окружающему миру. Взгляд искрил несказанным весельем и предвкушением очередной шалости. Энергия никогда не покидала его, отчего он редко мог спокойно усидеть на одном месте.

В комнате на его стороне стоял раздвижной диван, обивка которого была украшена красочными изображениями мячей: футбольных, баскетбольных и волейбольных. Рабочее место, где мальчик обычно делал уроки, было завалено кипой тетрадей и учебников. Рядом с ним притаился скрученный в трубочку коврик для спортивных занятий и напольная вешалка. Ульяна подарила её близнецам на прошлый день рождения, чтобы пацаны не вешали одежду на стул и не лазили за вещами в бабушкин несчастный шифоньер.

Над Димкиным столом висела полка с наградами: кубками, грамотами, медальками. Мальчишка не мог жить без футбола и обожал ездить на соревнования. Чуть левее к стене был приколочен выступающий турник, на котором парнишка частенько подтягивался.

На стороне Тимы стоял похожий раздвижной диванчик, только с изображением книг. Рядом приютился стол, где всегда царил порядок, и подвесная полка, заставленная энциклопедиями, учебниками и пособиями.

Тимофей любил учиться и познавать этот мир. Он с ранних лет умел читать и считать, любил естественные науки, интересовался современными разработками в плане информационных технологий. Не мог ни дня прожить без компьютера, который практически не давал Димке, и с восьми лет экспериментировал с электронными устройствами, разбирая и собирая их обратно. Какое-то время даже посещал кружок радиотехники, но потом пришлось бросить занятия из-за нехватки средств.

У Ульяны, к сожалению, не было своей комнаты. Она ютилась в зале, правда, сумела обустроить всё здесь со вкусом, заработав деньги на летних каникулах. Были поклеены светлые обои, куплен кремовый диван, на котором спала Ульяна. Рядом занял место удобный современный стол с компьютером, кресло и полочка для косметики и учебников. Баба Люба была не против изменений в доме, ведь внучка заработала сама и ни копейки не просила у бабушки. Правда иногда ворчала, что белый цвет слишком маркий и быстро запачкается, но Ульяна не обращала на это внимание.

– Вы что-нибудь кушали? – спросила она у мальчиков.

– Тимон яичницу сварганил из оставшихся яиц, – довольно заявил Димка и бросил мяч в сторону сестры. Та ловко увернулась и сурово уставилась на брата.

– Ты наказан. Сегодня и завтра никаких прогулок. Сиди и учи правила дорожного движения!

Димка расхохотался, наморщив курносый нос. Для него запреты сестры были пустым звоном.

– Это не смешно, ты мог погибнуть!

– Чего он опять натворил? – оторвался от компьютера Тима и взглянул на сестру. Высокий, смуглый, худощавый Тимофей ненавидел модный ширпотреб и не вылазил из поношенной серой водолазки и чёрных брюк. С прилизанными каштановыми волосами, оттопыренными ушами и маленькой складочкой на лбу от постоянно сведённых бровей мальчик выглядел гораздо старше своих двенадцати лет. Взгляд его карих глаз был серьёзным и сосредоточенным. Мальчишка задумчиво прикусывал тонкие слегка выразительные губы, постоянно находясь где-то далеко, в своих мыслях. У него не было ямочек около губ и милой родинки на щеке, как у Димы. В остальном внешне они были очень похожи.