Палящий зной Араксы

Растянувшись на космодроме, Мет не поспешил встать, а замерев, вслушался темноту, но никакого звука, похожего на падение Дотта, так и не послышалось, лишь откуда-то сверху доносился тихий шорох.

«Проклятье! Понял он, что я сказал или пропустил мимо ушей?» — всплыла у Мета досадная мысль.

— Где ты там? — донесся сверху злой голос Дотта. — Руку давай.

Мет, будто, подброшенный пружиной, вскочил и ткнулся лицом в шевелящиеся пальцы зука, который в темноте пытался его нащупать.

— Руку, болван!

Видимо молодой Хетуэй уже настолько вывел из себя опытного зука, что тот уже не контролировал себя.

Мет отшатнулся и подняв руку, вложил её в опущенную руку зука и в тот же миг, его ноги оторвались от космодрома и он, взлетев вверх, ткнулся боком в какую-то стенку. Его ноги подкосились, но чьи-то сильные руки, схватив его за куртку, удержали от падения.

— Как тюх! — раздался, все тот же, злой голос Дотта.

Мет промолчал, отметив про себя отменную силу своего спутника. Было очевидно, что тот в силовом противоборстве был гораздо сильнее Энта Хетуэй, хотя, возможно, Мет просто не умел пользоваться в полной мере возможностями своего нового тела.

Дотт, тряхнув Мета, будто желая убедиться, что тот крепко стоит на ногах, отпустил его.

— Воалиана! Серпентер активирован, но, кажется, весь открыт. Хотя бы в чём-то повезло. Лезь за мной. Только осторожно, — заговорил Дотт, но теперь шёпотом и Мет почувствовал его горячее дыхание у своего лица. — Думаю удастся пробраться. Только к полу плотней прижимайся. Иначе сгоришь.

Дыхание Дотта отдалилось и затихло. Здесь, наверху, было совершенно темно и Мет, не имея никакого представления, что такое серпентер и где он вообще находится, боясь потерять своего опытного проводника, поспешно отделился от стены, шагнул в сторону и его нога, не почувствовав под собой опоры, провалилась в пустоту. Руки Мета скользнули по стене и лишь его палец, зацепившись за какой-то изогнутый штырек, торчащий из стены, не дал ему провалиться в неизвестность.

Замерев, Мет принялся второй рукой ощупывать поверхность вокруг себя и вскоре понял, что находится на какой-то узкой полосе, с одной стороны которой была очень холодная стенка, с другой — пустота, в которой висела его нога. Куда нужно было двигаться, он не представлял и замерев в своём нелепом положении, принялся крутить головой, пытаясь, хотя бы что-то увидеть. Ему, в какой-то мере, повезло: впереди блеснула синяя искра и рассеяв на мгновение мрак, проявила тёмный зев полуовального лаза, из которого торчали шевелящиеся человеческие ноги.

Мет резко выдохнул и подняв из пустоты ногу, встал на колени и пополз в сторону, исчезнувшего в темноте лаза, надеясь корректировать свой путь по новым искрам, но они, почему-то, больше не появлялись и ему пришлось ползти на ощупь, скользя руками по холодному полу.

Вдруг, ему в лицо дохнуло жаром и в тот же миг его рука ощутила край лаза, из которого шёл поток горячего воздуха. Мет механически сунул в лаз руку и тут же тонкая синяя искра, будто поджидая свою жертву, больно вонзилась в неё, заставив Мета резко отдернуть руку. За рукой дернулось и его тело, ноги скользнули в сторону и провалились в пустоту.

Мета, будто обдало жаром. Он лихорадочно выбросил обе руки вперед и ощутив край лаза, успел ухватиться за него, повиснув в темноте, лихорадочно болтая ногами.

«Проклятье! Действительно тюх, — замелькали у него досадные мысли. — С такой ерундой не в состоянии совладать. Сколько можно осторожничать. Нужно быть решительней. Даже наглей. Неужели я, носитель мощного психотронного поля, не в состоянии заставить подчиниться себе какое-то ничтожное тело?»

Перестав болтать ногами и перехватившись руками поудобней, Мет заставил мышцы рук напрячься и сгибая их в локтях, потянул своё тело вверх. И вскоре, без особых проблем, уже вползал в зёв лаза.

Он не имел понятия, куда нужно было ползти и старался ползти прямо, как можно плотнее прижимаясь к полу, но видимо это ему удавалось не в полной мере. Он постоянно натыкался на какие-то предметы и над ним вспыхивали яркие синие искры и впиваясь ему в спину, заставляли мысленно ругаться по земному и замирать. Его лицо в этот момент искажалось гримасой боли, но Мет старался не дергаться, чтобы не вызвать следующий разряд. Но в тоже время, в такой момент свет от искры, разрывая тьму, однозначно проявлял его местонахождение. Коридор, по которому он полз не был прямым, а через какие-то расстояния упирался в перпендикулярный ему коридор и перед Метом вставала задача — куда сворачивать. Проклиная исчезнувшего Дотта, он сворачивал так, чтобы угадательно-предположительно ползти вперёд, пока, наконец, за очередным поворотом, впереди, у самого пола, не заблистал светлый полуовал. Определенно, это был выход. Мет рванулся вперёд и тут же мощный разряд синей молнии пригвоздил его к полу. Разряд был настолько мощным, что Мету показалось, что даже искры посыпались у него из глаз. Запахло палёным. Мет почувствовал, как ему на спину, будто бросили раскалённый кусок металла. Кожа на спине съёжилась. Он, крепко сжав зубы, замычал.

— Терпеть! Терпеть! — механически прошелестели его губы.

Он высвободил часть своего поля и попытался приглушить боль, нейтрализуя нейроны. Это в какой-то степени удалось. Боль чуть ослабла и он пополз дальше, но когда до светлого полуовала осталось не более ширины ладони, его вдруг, ни с того ни с сего, бросило в сторону и в тот же миг не менее десятка молний разом впились в его тело. Где-то вверху вспыхнуло и зловеще поползло во все стороны малиновое облако. Мета бросило в другую сторону и новый сноп молний вошёл в его тело. Он отчетливо почувствовал запах дыма — это тлела одежда, вместе с кожей его тела.

«Дотт включил движитель, — понял Мет. — Это конец. Сейчас я стану горстью пепла. Какая разница, как…»

Он напружинился и во что-то упершись ногой, метнулся к светлому проёму лаза.

* * *

Вырвавшийся из лаза сноп огня, заставил Дотта, стоящего полусогнутым между двух кресел, подпрыгнуть и влететь в кресло. Спрятавшись за его высокую спинку, он осторожно выглянул из-за неё и видимо поняв, что это никто иной, как Энт Хетуэй, сел нормально и повернувшись вместе с креслом к нему лицом, растянул губы в широкой гримасе.

— Я уже подумал, что ты решил остаться, — раздался его громкий голос, хотя ни один мускул на его лице не шевельнулся.

Мет попытался вскочить на ноги, но ткнувшись головой в низкий потолок того помещения, куда он попал, упал на колени и принялся лихорадочно бить себя руками пытаясь сбить пламя, но оно, будто не желая расставаться со своей жертвой, казалось от его усилий становилось всё ярче и ярче. И вскоре Мет, просто напросто, превратился в жаркий огненный смерч.

Видимо система пожаротушения в летательном аппарате была отлажена очень скверно, так как никакой реакции на огонь с её стороны долго не было, а Дотт отвернулся и будто забыл об Энте Хетуэй или считал, что тот больше недостоин его внимания. Наконец, с потолка на Мета упало яркое белое облако и он на несколько мгновений погрузился в густой, непроницаемый кисель.

Кисель исчез так же неожиданно, как и появился, не оставив после себя, абсолютно, никакого следа, будто был привязан к потолку веревкой, с помощью которой и был втянут туда, откуда случайно выпал, но своё дело он сделал превосходно: Мет больше не только не горел, но и даже не дымился.

Мет лихорадочно завертелся, осматривая себя. Представлял он достаточно жалкое зрелище: верхняя одежда была, практически полностью сожжена и висела обуглившимися лохмотьями. Досталось и нижней одежде — из белой она превратилась в грязно-коричневую. Так же досталось и коже: во многих местах, виднеющихся сквозь прогары в одежде, она пузырилась и даже, были видны черные, сгоревшие её пятна. Но в тоже время, Мет совершенно не чувствовал боли, будто белое облако забрало её с собой.