Память льда

Женщина подняла голову, принюхиваясь к смешению запахов. Один был древним и мертвым, а другой… достаточно живым. Юный яггут вздрогнул, но не проснулся.

— Значит, и ты тоже почувствовал, — тихо произнесла шаманка.

Огибая равнину, она направилась к почерневшей башне, унося с собой двух чужих сонных детей.

Портал магического Пути находился позади развалин. Он висел в воздухе на высоте, вшестеро превосходящей рост заклинательницы костей. Этакая красная полоса, словно бы рана на теле, которая так и не зажила, хотя перестала кровоточить. Шаманке было трудно распознать, какой именно из Путей находился перед нею, — древний рубец скрывал его характерные признаки.

В душе женщины шевельнулись сомнения. Она опустила спящих детей на землю, затем уселась на опрокинутую каменную глыбу. Яггутские ребятишки спали, и пепел служил им постелью.

— Разве у меня есть выбор? — шептала заклинательница костей, размышляя вслух. — Я не могла ошибиться: это Омтоз Феллак. На Телланн совсем не похоже. Старвальд Демелейн? Нет, вряд ли.

Ее глаза скользили по кольцам курганов.

— Кто же здесь жил? Наверняка яггуты. Только они имели обыкновение строить из камня.

Имасская шаманка долго сидела молча, потом снова повернула голову к развалинам башни.

— А вот и окончательное подтверждение. Кроме яггутов, такие башни не возводил никто. Значит, портал ведет в Омтоз Феллак. Ну кто в здравом уме станет что-то строить рядом с чужим магическим Путем?

Однако тревога в душе шаманки не исчезала. Взрослые яггуты, увидев этих детей, могли с одинаковой легкостью как принять их в свой клан, так и убить, посчитав чужаками.

— Тогда в вашей смерти будут повинны ваши же соплеменники.

Слабое утешение. Ей вспомнились слова яггутки: «Ты или они — нас все равно убьют».

— У меня нет выбора.

Заклинательница костей решила, что даст детям поспать еще немного. А потом… потом подхватит на руки каждого из них и по очереди зашвырнет ребятишек в портал. Мальчишке она скажет: «Береги сестру». Им обоим: «Не бойтесь, мама ждет вас на другом конце». Ложь, конечно, но эти слова подбодрят малышей. «Если она вас не найдет, не волнуйтесь. Вас возьмут к себе другие яггуты. Отправляйтесь туда, где вам ничего не будет угрожать.

Уж лучше это путешествие, чем смерть».

Завидев их, женщина встала. Пран Чоль понюхал воздух и нахмурился. Яггутка даже не пыталась выставить магическую защиту. А куда же делись ее дети? Это еще больше насторожило и раздосадовало шамана.

— Заметь, с каким спокойствием она нас ждет, — пробормотал Канниг-Тол.

— Вижу.

— Тут что-то не так. Нужно убить ее как можно скорее.

— Похоже, она желает говорить с нами, — сказал Пран Чоль.

— Это опасно. Знаю я уловки этих яггутов.

— Ты прав, вождь клана… Но куда исчезли ее дети?

— Неужели ты не чуешь их?

Пран Чоль удрученно покачал головой.

— Пусть твои копейщики приготовятся, — произнес он, шагнув вперед.

Спокойствие, с каким яггутка ожидала неминуемой смерти, поразило имасса. Пран Чоль пересек неглубокую ложбинку, заполненную водой, и выбрался на песчаный остров. Серые глаза женщины продолжали спокойно наблюдать за ним.

— Куда ты спрятала своих детей? — сердито спросил Пран Чоль.

Мать улыбнулась, обнажив клыки:

— Они ушли.

— Куда?

— Туда, где тебе их не достать.

В душе заклинателя костей зашевелилась злоба.

— Не забывай, эти земли принадлежат нам. Здесь не сыщется ни одного места, куда бы не дотянулись наши руки. Наверное, ты сама убила детей?

Яггутка подняла голову и внимательно поглядела на него:

— Раньше я верила, что все имассы одинаково нас ненавидят. Я считала, что милосердие и сострадание вам неведомы.

Шаман долго смотрел на нее. Затем его взгляд переместился дальше, туда, где на мягкой глине виднелась цепочка следов.

— Вижу, здесь была имасская женщина. Заклинательница костей, — сказал он яггутке.

«Это ее я не смог опознать, когда совершал странствие духа. Она затаилась».

— Зачем эта женщина сюда приходила? — продолжил он допрашивать яггутку.

— Она путешествовала по этим землям и нашла древний портал. Вход в Омтоз Феллак.

— Как хорошо, что я не женщина и не мать, — сказал Пран Чоль, мысленно добавив: «А ты, яггутка, радуйся, что я не жесток».

Он взмахнул рукой. Из-за его спины полетели тяжелые копья. Шесть длинных бороздчатых кремневых наконечников пробили кожаную одежду яггутки и вонзились ей в грудь. Женщина зашаталась и стала оседать на землю. Древки копий громко колотили по песку.

Так закончилась Тридцать третья Яггутская война.

Пран Чоль резко повернулся к предводителю клана:

— Нам некогда возиться с погребальным костром. Нужно отправляться на юг. Немедленно.

Имасские воины сгрудились над мертвой яггуткой, чтобы забрать свои копья. Вождь клана подошел к шаману:

— Что тебя тревожит?

— Эта отступница забрала ее детей.

— Думаешь, она ушла на юг?

— Да. В сторону Морна.

Брови Канниг-Тола сомкнулись.

— Отступница решила спасти детей этой яггутки. Она считает, что тамошний Разрыв ведет в Омтоз Феллак.

На глазах у Прана Чоля лицо вождя стало совсем белым.

— Отправляйся в Морн, шаман, — велел ему Канниг-Тол. — Мы не жестоки. Отправляйся туда прямо сейчас, ни минуты не мешкая.

Пран Чоль молча поклонился. Еще через мгновение он исчез в недрах Телланна — магического Пути имассов.

Всего капля ее магической силы — и яггутские дети полетели вверх, в жерло портала. Девочка успела крикнуть, позвать маму, которая якобы ждала ее там. Потом две маленькие фигурки исчезли за завесой.

Заклинательница костей вздохнула, продолжая глядеть вверх. Все ли прошло гладко? Похоже, что да. Прежние раны не открылись. Портал не исторг потоки необузданной магической силы. Она пыталась найти хоть какие-то перемены, не зная, что, собственно говоря, ищет. Это была чужая земля, совсем не похожая на ее родные места. А каким изумительным чутьем она обладала там, в самом сердце Первой империи, на землях, которыми владел ее клан Тарад.

Неожиданно рядом открылся портал магического Пути Телланна. Женщина порывисто обернулась и поспешила принять облик одиночницы. В нескольких шагах от нее появился полярный лис. Заметив ее, он вновь обратился в человека. Шаманка увидела молодого имасса, на плечи которого была накинута шкура священного животного его клана, а голову украшал шлем с рогами. Лицо незнакомца выражало явный страх; он глядел не столько на женщину, сколько на чужой портал за ее спиной.