Память острова Мэн
Шрифт:
«Мое благословение на куропатке, и не найти человеку отныне ее гнезда!»
«Мое благословение на козе, и не увидать человеку, как она рожает!»
«Мое благословение на петухе, и теперь всегда кричать ему на рассвете в этот самый час!»
Он проклял морское чудище [35] и превратил его в твердую скалу, и ныне оно там лежит на спине со своим огромным плавником.
Где копыта коня ударили о вершину горы, там забил источник чистой воды, из которого пили и человек и конь, и он зовется по сей день Источником святого Патрика [36] . Если спускаться по выступам скалы, которые сделаны копытами коня, когда Патрик взбирался наверх, можно до сих пор разглядеть на них следы.
35
…проклял морское чудище… — Здесь следует упомянуть о том, что «подобно Ирландии, остров Мэн свободен от ядовитых рептилий и жаб, — деяние, которое традиция приписывает Патрику, святому покровителю обоих островов» [81, р. 451]. Гиральд Камбрийский (XII в.), впрочем, в своей «Топографии Ирландии» (Chapter XV) писал, что, поскольку на острове Мэн прижились привезенные сюда ради опыта ядовитые рептилии, было решено, что остров по справедливости должен принадлежать Британии, а не Ирландии.
36
Источник св. Патрика. — На острове было немало целебных источников, связанных с именами покровителей острова [71, р. 332–335].
Традиция Британских островов вообще богата примерами, свидетельствующими о культе вод и источников у кельтских народов. Как пишут Н. Пенник и П. Джонс, «в роли святилищ и мест для поклонения нередко выступали и источники, обладавшие, по кельтским представлениям, исцеляющей способностью… Каждый источник имел своего бога-покровителя, как, например, Ковентина в Карраборо. На севере Англии, где когда-то жили бриганты, и в Ирландии источникам продолжают поклоняться и поныне: иногда поклонение проходит в форме местных народных празднеств, но чаще языческая традиция соединяется с христианской в церемонии „наряжания источника“… В далеком прошлом источникам покровительствовали и местные святые, преемники старых кельтских богов, однако где-то в протестантские времена обычай этот прервался» [25, с. 156]. См. рассказ об озере Лох Мари на северо-западе Шотландии [33, с. 144–154].
О благих источниках в Уэльсе и Корнуолле см. [34, с. 371–372].
Когда Патрик осмотрелся вокруг себя, туман поднялся, и он увидел огромную толпу воинов, окруживших чудесный Холм Мананнана [37] ,
Тогда они во главе со своим господином помчались в облике людей о трех ногах [38] , кружась, как колеса, впереди быстрого ветра, который не мог их догнать, покуда не прибыли к Испанскому Мысу [39] . Там они перекинулись через скалы столь быстро и легко, что не потревожили чаек внизу на рифах, а затем летели по-над бурным и седым Ирландским морем, пока не прибыли к зачарованному острову за пятнадцать миль к юго-западу от Кальфа [40] . Мананнан погрузил остров на дно моря [41] , и больше ни его, ни его присных не видели.
37
Холм Мананнана. — Возможно, это «Холм Восходящего Дня» (Cronk-yn-Irree-Lhaa) на юго-западе острова Мэн (см. также «Теваль, королевна океана» в наст. изд.).
Джон Рис объяснял это название обычаем мэнцев встречать восход солнца 1 мая, в праздник Бельтан, на возвышенных местах [71, р. 311].
38
…в облике людей о трех ногах… — «Согласно преданиям, существующим на острове Мэн и в восточных графствах Лейнстера, сей первый человек Мэна [Мананнан] катился на трех ногах, подобно колесу, через туман» [76, р. 195]. Принято было считать, что колесо это было огненным. Вальдрон упоминает, что в его время (начало XVIII в.) на острове Мэн были в ходу деньги с изображением трех ног, которые назывались в народе «тремя ногами Мэна» [87, р. 71]. Три ноги эти оставались на мэнских пенни еще и в XIX веке и выглядели как три спиралевидные линии. См. также примечание к «Огню фэйри» в наст. изд.
39
Испанский Мыс (Spanish Head) — мыс на юго-западной оконечности острова Мэн; напротив этого мыса в море находится островок Кальф.
40
Кальф (Calf of Man) — островок, расположенный у юго-западной оконечности Мэна. Их разделяет узкий пролив Kitterland Sound (см. «Земля Киттера» в наст. изд.). Кальф занимает площадь примерно 600 акров. Название островка означает «теленок» и напоминает о гэльской присказке, которая гласит: «Где корова, там и теленок».
41
Мананнан погрузил остров на дно моря… — Некогда зачарованной землей, окутанной туманом, считался сам остров Мэн; затем такую землю стали располагать к западу от Мэна [63, p. 250]. Об этой традиции см. примечания к «Зачарованному острову у Порт Содерик» в наст. изд.
Святой Патрик на своем белоснежном коне оставался на Горе Пил и благословлял остров оттуда [42] , где коснулся его земли; благословенье и по сей день на нем. Затем прыгнул он на островок, который видел перед собой, и с тех пор тот зовется островом святого Патрика [43] . Со скал на северном берегу следил он за свирепой бурей, которую вызвал уход Мананнана, и как раз тогда один отважный корабль с разодранными парусами несло прямо на ужасные скалы [44] . Святой Патрик воздел свою закованную в латы руку, и буря была укрощена. Счастливый корабль выправился, и люди на борту были спасены. С благоговением и благодарностью взирали они снизу на всадника на белоснежном скакуне, в сверкающих доспехах, что ярко блистали на фоне черных скал.
42
…и благословлял остров… — Место, с которого св. Патрик, по преданию, благословил остров, называется «Креслом св. Патрика». Это помост из грубых каменных плит, который поддерживают несколько вертикально стоящих камней, причем два из них, самых высоких, образуют знак креста. «Кресло» это находится к северу or Горы Кьярн в поле [82, р. 44–45].
43
Остров св. Патрика — точнее, большая скала в море; позже на скале этой был воздвигнут Замок Пил, который, как писал Георг Вальдрон (1726), «по расположению своему, по древности, по мощи и по красоте можно по праву почитать одним из чудес света… он построен на вершине огромной скалы, которая на ужасающую высоту возносится над морем, что окружает ее» [87, р. 9]. Скала эта, с руинами Замка Пил, церкви св. Патрика и кафедрального собора св. Германа, занимает площадь около пяти акров. Вальдрон пишет также, что в его время сохранялись остатки еще более древних сооружений на этой скале — церквей, «которые были, без сомнения, некогда храмами языческих божеств», с многочисленными могильными камнями, на которых «вы еще без труда можете различить фрагменты надписей еврейскими, греческими, латинскими, арабскими, саксонскими, шотландскими и ирландскими буквами; некоторые даты, что еще виднеются на них, сообщают, что они были сделаны до Рождества Христова» [87, р. 11]. Замок Пил — место действия мэнской легенды об огромной черной собаке-призраке, Moddey Dhoo [87, p. 12]. Вальтер Скотт в нескольких своих сочинениях поминает эту легенду [37, р. 134–135].
44
…ужасные скалы. — Наличие скал и островков у побережья мэнская традиция объясняла так. «Они рассказывают также, — писал Вальдрон, — что остров их был некогда гораздо больше, нежели в настоящее время, но что один волшебник, имевший великую власть над ним и совершивший множество изумительных и ужасных деяний, столкнулся с таким, который был другом острову; и под конец, когда тот одолел его, он поднял в отместку неистовый ветер, не в воздухе только, но и в недрах земли, который выломал из нее несколько кусков, что уплыли в море, с течением времени обратились в камни и стали теми скалами, которые ныне столь опасны для мореходов» [87, р. 76].
С той поры по сей день рыбак, проплывая мимо Скалы Коня, всегда снимает шапку и обращается с такой молитвой к благому святому Патрику:
Патрик святой, благословивший наш остров, Благослови нас и лодку нашу Хорошо выйти в море, удачно вернуться, С живыми и мертвыми в лодке [45] .45
…с живыми и мертвыми в лодке. — Молитва, записанная Эвансом-Венцом около 1910 года у одной старой женщины с острова Мэн, гласила:
О, малый Мананнан, сын Лейра, осчастлививший нашу землю, Благослови нас и нашу лодку, дабы она отправилась И благополучно вернулась назад со всеми живыми и мертвыми в ней.«Эту молитву знали дед и отец старой женщины. Дед обращался к морскому богу кельтов Мананнану, а отец уже заменил Мананнана на св. Патрика» [25, с. 200].
Огонь Фэйри
За несколько сотен лет до прихода нашего Спасителя остров Мэн, говорят, был населен некоторым родом существ, именуемых фэйри, и все происходило здесь как бы сверхъестественным образом — голубой туман, постоянно висевший над землею, не позволял кораблям, проходившим мимо, даже заподозрить, что тут находится остров.
Этот туман вопреки природе сохраняли тем, что поддерживали негасимый огонь [47] , и когда ему случилось однажды погаснуть, то берег открылся неким рыбакам [48] , которые были в ту пору в лодке и занимались своим ремеслом; те же известили об этом людей одной страны (но какой — определить не берутся), которые послали корабли, дабы провести дальнейшее обследование. Высадившись, они имели яростную схватку с маленьким народцем и, взяв верх над ними, сами завладели Замком Рушен [49] , а по мере того как получали подкрепления, то и целым островом. Эти новые завоеватели какое-то время удерживали землю за собой, но под конец были перебиты племенем великанов [50] , кои не были истреблены вплоть до правления короля Артура [51] , — это свершил Мерлин [52] , знаменитый бриттский волшебник.
46
Георг Вальдрон, записавший этот текст, был комиссионером британского правительства на острове Мэн с 1710 по 1730 год. Прожив на острове около 20 лет, он составил непревзойденное в своем роде «Описание» острова, которое является наиболее ценным источником сведений по устной мэнской традиции.
Вальдрон писал, что на Мэне «главные диковины содержатся в преданиях и в суеверно соблюдаемых древних обычаях». В его время, надо полагать, не многое изменилось в средневековом облике острова и традиционном мышлении его жителей.
Перевод сделан по изданию: Waldron G. A Description of the Isle of Man with some useful and entertaining reflections on the laws, customs, and manners of the inhabitants / Ed., with an introductory notice and notes by W. Harrison, Esq. Douglas (Isle of Man), 1865. (Manx Society Publications, Vol. 11).
47
…поддерживали негасимый огонь… — Традиция «негасимых огней» известна и в Ирландии. Так, «первейший друид и хранитель преданий Ирландии» по имени Миде «первым возжег в Ирландии огонь для потомков Немеда. Шесть лет горел тот огонь, и были зажжены от него все главные огни Ирландии» [27, с. 220]. Этот огонь был зажжен на сакральном Холме Уснеха, где сходились границы всех королевств страны. См. также примечания к тексту «Бельтан» в наст. изд.
48
…берег открылся неким рыбакам… — Джозеф Трейн, посетивший Мэн через сто с лишним лет после Вальдрона, прибавляет к его рассказу следующее: «…Несколько рыбаков, застигнутых непогодой, высадились на берег. Когда они готовились разжечь на взморье костер, то были поражены ужасающим шумом, исходившим из темной тучи, что сокрыла остров у них из глаз. Когда первая искра огня упала в их коробку с фитилем, туча стала подниматься по склону горы, а за нею по пятам следовал вращавшийся предмет, весьма напоминавший три человеческих ноги, соединенных вместе верхними частями бедер и вытянутых так, что они походили на спицы колеса» [84, II]. О «трех ногах Мэна» см. также примечание к «Приходу св. Патрика».
49
Замок Рушен. — См. «Подземелье Замка Рушен» в наст. изд.
50
…были перебиты племенем великанов… — Легендарная история Британских островов содержит множество указаний на то, что первыми или одними из первых обитателей этих островов были великаны. Например, у Гальфрида Монмутского в его «Истории бриттов» (XII в.) читаем: «На острове, который назывался тогда Альбионом, не жил никто, кроме немногих гигантов… Среди этих гигантов был один особенно отвратительный, которого звали Гоемагог. Двенадцати локтей ростом, он был наделен такой силой, что в одно мгновение вырывал из земли мощный дуб со всеми корнями, точно он был всего лишь ореховый куст. Однажды, когда Брут [мифический прародитель британцев. — С. Ш.] устроил в гавани, где впервые
высадился на землю Британии, праздник в честь богов, Гоемагог с двадцатью гигантами истребил в беспощадной схватке множество бриттов. Но бритты, сбежавшись, наконец, отовсюду, взяли верх над гигантами и перебили их всех, кроме Гоемагога» [1, с. 17–18].Однако традиция о «расе великанов» в Ирландии, Британии и на прилегающих островах гораздо древнее текста Гальфрида Монмутского. Подробнее на эту тему см. «Осаду Острова Фалга», «Чертог трех мэнских великанов» и «Подземелье Замка Рушен» в наст. изд.
51
…вплоть до правления короля Артура… — Sacheverell пишет: «Древности Гластонбери сообщают нам, что около 520 года король Артур завоевал этот остров [Мэн], который он великодушно возвратил местному правителю, и впоследствии включил того в число своих рыцарей Круглого Стола… Кто был этот правитель, создатели нашей легенды не оповещают нас» [73].
52
Мерлин. — См. примечание к «Подземелью Замка Рушен» в наст. изд.
Утверждают также, что остров этот стал впоследствии убежищем для всех гонимых властителей и великих людей Европы, и те необычные укрепления, что созданы вокруг Замка Пил, были достроены для большей их безопасности.
Предание о том, что случилось тогда, когда огню их родины попустили погаснуть, остается в таком доверии между жителями, что по сей день нет на целом острове семьи местных уроженцев, которая не поддерживала бы беспрерывно небольшой огонь; никто не смеет полагаться на бдительность своего соседа в деле, которое имеет в их представлении столь великую важность, — каждый свято уверен в том, что случись когда-нибудь так, что нигде не найдется ни единого огня, то за сим последуют немедленно самые ужасные потрясения и бедствия.
И поскольку они свято верят, что первыми обитателями их острова были фэйри, то держатся мнения, что сей маленький народец по-прежнему обитает между ними. Их называют добрым народом и говорят, что они живут в пустошах, в лесах и в горах, а больших городов избегают из-за бесчинств, что творятся там; благословенны все дома, кои посещают они, ибо порока они бегут.
Бесстыжим нечестивцем сочли бы того, кто позволил бы своим домочадцам лечь спать, не поставив первым делом кадку либо ведро, полное чистой воды, дабы гости эти омылись в ней, — стоит лишь хозяевам смежить глаза, уверяют жители, фэйри непременно делают это, куда б ни соизволили прийти.
Если случится, что вещь затеряется и найдется снова в каком-либо неожиданном месте, вам тотчас говорят, что это фэйри взяли и возвратили ее; если вам случится упасть и ушибиться, — это фэйри подложили вам что-нибудь на дороге, чтобы вы свалились, в наказание за какой-либо грех, содеянный вами.
Теваль, королевна океана
В старинные дни жил на острове Мэн кузнец богов Кулан [54] . Это было время, когда Конхобар [55] находился при дворе короля Ульстера и не имел ничего, кроме меча в руке. Был он знатным красивым юношей, и пришло ему в голову сделаться королем самому. Поэтому пошел он однажды к друиду из Клохера [56] , чтобы спросить у него, как это лучше сделать. «Отравляйся на остров Мэн, — сказал друид. — Там ты найдешь великого кузнеца Кулана. Попроси, чтобы он сделал тебе меч, копье и щит, — с ними ты завоюешь королевскую власть над Ульстером».
53
Устное предание из собранной в начале XX века коллекции Софии Моррисон. Остров Мэн в общей для гэлов традиции связан с Ирландией многими нитями письменных и устных повествований. Кроме известного нам Мананнана, фигурирующего в т. н. Мифологическом цикле ирландских сказаний, с островом Мэн общая традиция связывает героев цикла Ульстерского, цикла Королевского и, наконец, цикла Финна. Причем между текстами, записанными в средневековой Ирландии, и преданиями, бытовавшими на острове Мэн в устной форме, видно большое соответствие. Это доказывается, между прочим, и текстами, приведенными в наст. изд.
«Теваль, королевна океана» — мэнское предание, которое записано в начале XX века, но имеет прямое отношение к Ульстерскому циклу, который складывался задолго до конца XI века, когда основные его тексты были переписаны в «Книгу Бурой Коровы».
Можно сказать, что устная мэнская традиция сумела до XX века сохранить древнюю Память, общую для Мэна с Ирландией.
Перевод сделан по изданию: Morrison S. Manx fairy tales. London: David Nutt, 1911.
54
Кузнец богов Кулан. — В ирландской традиции известен прежде всего по отношению к знаменитому герою Ульстерского цикла Кухулину, чье имя (Cu-Chulain) означает «Пес Кулана». То, что Кулан был «кузнецом богов», а точнее — Племени Богини Дану, известно из более поздних источников. Так Кулан именуется, например, в сказании «Охота на Слиав Куллин» из собрания П. Джойса [70, р. 237].
На Кулана были перенесены многие характеристики «первокузнеца» Племени Богини Дану по имени Гоибниу, который возглавлял в ним Племени сословие Aes Dana, то есть Людей Искусства. В сказании «Битва при Маг Туиред», например, читаем: «Собрались у Луга величайшие из Племен Богини Дану, и спросил он [Луг] у своего кузнеца Гоибниу, как сумеет тот послужить им своим искусством. „Нетрудно ответить, — промолвил кузнец, — коли даже случится ирландцам сражаться семь лет, то вместо любого копья, соскочившего с древка, или меча, что расколется в схватке, смогу отковать я другие. И уж тогда ни один наконечник, откованный мною, не пролетит мимо цели, а кожа, пронзенная им, не срастется вовеки“». И действительно, написано далее, «все их [Племени Богини Дану] притупленное и треснувшее оружие на другой день оборачивалось целым, ибо кузнец Гоибниу без упали выделывал копья, мечи и дротики» [27, с. 42–43].
Известно, что древняя Европа относилась к сословию кузнецов с мистическим почтением, которое сохранилось в устной и письменной традиции кельтов. Роберт Грейвс справедливо пишет, что «в бронзовом веке и в начале железного века кузнецы, которые, как поэты и врачеватели, непосредственно подчинялись Музе, никогда не украшали свои работы бессмысленным орнаментом. Все, что они делали, — меч, наконечник копья, щит, нож, ножны, застежка, кувшин, кружка, ведро, зеркало, — имело магические свойства, о которых говорили форма и размеры узоров» [3, с. 334].
В ирландской «Книге Гимнов» (XII в.) сохранилась молитва св. Патрика, в которой он просит защиты «против чар женщин, кузнецов и друидов» [71, р. 295].
55
Конхобар — легендарный король одного из пяти исторических королевств Ирландии, именно Ульстера (Улада) на севере страны. Согласно традиции, жил на рубеже н. э. и правил в знаменитой столице Ульстера, Эмайн-Махе (разрушена в IV в.).
В ирландской традиции вокруг Конхобара группируется один из трех воинских «орденов» страны, а именно «орден» Красной Ветви, главные герои которого — Кухулин, Конал Кернах и некоторые другие.
В Ульстерском цикле сказаний Конхобар становится королем Ульстера, сместив прежнего короля, Фергуса Мак Ройха, однако не силой, как в мэнском предании о Теваль, а обманом: Фергус женился на матери Конхобара (Несс) и в качестве свадебного дара предоставил свой трон ее сыну — «на зиму и лето», что означало не только «год», но и «вечность» [28, с. 99 и 174].
56
Клохер (Clogher) — некогда друидическое капище, а затем древнее епископство в Ульстере, нынешнем графстве Тирон. Джон О'Донован писал, что название Клохер, по преданию, происходит от камня, называемого Cloch-oir, то есть Золотой камень, у которого ирландцы-язычники поклонялись идолу по имени Керман Келстах [36, I, р. 302].
Конхобар пошел прочь, нанял лодку и вышел в море. Он высадился на Мэн и направился прямо к кузнице Кулана. Когда он добрался до нее, была ночь, и красное пламя горна блистало сквозь темноту. Из кузницы слышалось гуденье мехов и удары молота о наковальню. Когда он подошел ближе, огромный, величиной с теленка пес стал лаять и громоподобно рычать, вызывая из дома хозяина.
«Кто ты, юноша?» — спросил тот.
«О, Кулан! — вскричал Конхобар. — Я пришел от друида из Клохера, он велел мне просить тебя сделать для меня меч, копье и щит, ибо только с оружием, изготовленным тобою, могу я завоевать королевскую власть над Ульстером».
Лицо Кулана вначале потемнело, однако, присмотревшись к Конхобару, он увидел, что у того облик человека, который далеко пойдет, и он сказал: «Оно будет сделано для тебя, но ты должен подождать, ибо работа долгая». Так Кулан начал изготовлять оружие, а Конхобар остался ждать на острове.
В одно прекрасное майское утро [57] , когда солнце только что взошло над Кронк-ин-Ирре-Ла [58] , он прохаживался по берегу, спрашивая себя, как долго еще Кулан будет делать ему оружие, и думая, что пора ему возвращаться. Прилив отхлынул, и на мокром песке сверкало солнце. Внезапно он увидел, как на гребне волн в нескольких шагах от него что-то поблескивает. Он подбежал туда и узрел самую прекрасную женщину, какую когда-либо видел; она крепко спала. Ее волосы были золотые, как цветущий дрок, ее кожа была белее, чем морская пена, ее губы были красны, как коралл, а щеки ее розовели, как облачка, что проплывают перед ликом встающего солнца. Края ее платья из многоцветных водорослей воздымались и опадали в такт колыханью волн. Жемчуга светились на ее шее и запястьях. Конхобар стоял и смотрел на нее. Он знал, что это морская дева [59] и что как только она проснется, то ускользнет обратно в океан и будет потеряна для него. Поэтому он крепко связал ее своим поясом.
57
В одно прекрасное майское утро… — Вероятно, это утро 1 мая, которое по кельтскому календарю означало Бельтан, начало лета, и сопровождалось у всех кельтских народов богатой древней обрядностью (см. «Бельтан» в наст. изд.).
В кельтской традиции многие важные встречи случаются именно на Бельтан, как, например, встреча Томаса Рифмача с Королевой фей [33, с. 90–105].
58
Кронк-ин-Ирре-Ла (Cronk-yn-Irree-Laa) — «Холм Восходящего Дня» на юго-западе острова Мэн, неподалеку от горы Барруль. Вероятно, именно этот Холм предание называет Холмом Мананнана (см. «Приход св. Патрика» в наст. изд.).
59
…это морская дева… — Кельтская традиция богата примерами такого рода. В «Книге Бурой Коровы» (ок. 1100 г.) содержится сказание под названием «Погибель Эохи Мак Майреда», главное действующее лицо которого — королевна Либан, ставшая русалкой и пойманная через триста лет после этого монахами из Бангора на севере страны [15, с. 89–97]. В ирландской хронике (Chronicum Scotorum), написанной в XVII веке, под 565 г. значится: «В этом году на берегу Олларба [реки Лармы] в сети Бедана, сына Иннле, рыбака [святого] Комгалла из Бангора, попалась муйргельт [„дива морская“], то есть Либан, дочь Эохайда Мак Майреда» [44, р. 57]. Там же под 900 г. пространное сообщение из Альбы, то есть Шотландии: «В Альбе выброшена морем на берег огромная женщина, а именно — в длину была она девять раз по двадцать, и еще двенадцать футов; шесть футов было меж двумя ее сосцами, волосы ее были длиною в пятнадцать футов; длина пальцев на руках ее была шесть футов; длина ее носа была семь футов; белее, чем лебедь или пена волны, была каждая пядь ее тела» [44, р. 177]. Это сообщение повторяется и в других ирландских хрониках — Анналах Ульстера и Анналах Четырех Мастеров.
Клан Маккей в горной Шотландии, по преданию, происходит от такой морской девы [34, с. 451].
См. также рассказ Георга Вальдрона о русалках на Мэне в наст. изд.
Затем она пробудилась, открыла свои глаза, синие как море, и когда увидела, что она связана, то в ужасе закричала: «Отпусти меня, человек, отпусти меня!» Конхобар не отвечал, и тогда она снова воскликнула: «Отпусти меня, умоляю тебя!» — голосом, нежным, как музыка Хом Мора, Чудесного Скрипача [60] .
В это время Конхобар чувствовал, что отдал бы все, что имеет, чтобы удержать ее. Он ответил с трепетом: «Женщина, сердце мое, кто ты?»
«Я Теваль, королевна океана, — сказала она, — освободи меня, прошу тебя».
60
Хом Мор, Чудесный Скрипач. — Предание, связанное с этим Скрипачом, нам не известно. Однако Вальдрон (1726) передает рассказ одного английского джентльмена, который, оказавшись на острове Мэн, поначалу не хотел верить в существование фэйри. Однажды он переправлялся на своем коне через реку у города Дуглас и, когда был на полпути к берегу, услышал вдруг «чудеснейшую симфонию», которая заставила его и, главное, его коня, оказавшегося не менее чувствительным к музыке, замереть и простоять около часа (как потом оказалось) в воде. Англичанин, который прежде смеялся над всеми историями о фэйри, после этого «обратился» и уверовал в них, как истый мэнец [87, р. 37].
У. Б. Йейтс писал об ирландских фэйри: «Множество старых красивых мелодий Ирландии — это просто их музыка, подслушанная украдкой» [8, с. 9]. Джон Рис отмечал, что «мэнские фэйри, кажется, так же музыкальны, как их сородичи повсюду», и что на Мэне, как и в Уэльсе, иные мелодии заимствованы у фэйри [71, р. 292].