Память, Скорбь и Тёрн

— А мы и старых не забываем. — Эолейр вернул улыбку высокому ситхи. — Тут как с покроем мужского платья — мы знаем, что надежные, испытанные вещи всегда оказываются лучше новых. Но неужели вы вызвали меня сюда только для того, чтобы рассказать о причудах давно умершего смертного?

— Нет, не только, — согласился Курои. — С тех пор, как нас выдворили с этой земли, и после того, как было решено, что лучше всего будет не вмешиваться и позволить смертным строить все, что они хотят, мы не узнали ответов ни на один вопрос об этом месте.

— А теперь нам необходимо ответить на эти вопросы, граф Эолейр, — вмешалась Ликимейя. — Так что расскажите нам, не пользовался ли Наглимунд у смертных дурной славой? Не было ли слухов о видениях или странных происшествиях? Может быть, здесь часто появляются духи умерших?

Граф нахмурился, размышляя.

— Боюсь, что не слышал ничего подобного. Есть другие места, множество других, на расстоянии лиги от того места, где я родился, о которых можно было бы рассказывать легенды всю ночь напролет. Но не о Наглимунде. К тому же принц Джошуа всегда любил все необычное — я уверен, что если бы он слышал что-нибудь подобное, то с удовольствием поделился бы со своими придворными. — Он покачал головой. — Мне очень жаль, что вам пришлось рассказать такую длинную историю, чтобы получить такой ничтожный результат.

— Мы по-прежнему думаем, что это место А-Джиней Асу’е, — сказал Джирики. — Мы уверены в этом с тех пор, как пал Асу’а. Но я вижу, граф Эолейр, что у вас пересохло в горле. Разрешите мне налить вам.

Эрнистириец с благодарностью принял еще одну чашу подогретого… чего-то. Чем бы он ни был, напиток обладал приятным цветочным ароматом и хорошо согревал.

— Ну хорошо, — сказал граф, сделав несколько глотков. — А что, если Наглимунд действительно является таким местом?

— Мы не знаем точно, какое это может иметь значение. Это одна из тех вещей, которые тревожат нас. — Джирики сел напротив Эолейра и поднял тонкую руку. — Мы надеялись, что хикедайя пришли сюда только для того, чтобы выполнить свою часть сделки с Элиасом, и остались в замке, поскольку он мог стать их лагерем на пути от Пика Бурь к руинам Асу’а.

— Но вы ошиблись. — Это было утверждение, а не вопрос.

— Да. Наши родственники сражаются чересчур отчаянно. Они сопротивляются так долго, что уже не могут находить выгоду в нашем противостоянии. Это не решающая битва. У Утук’ку множество причин ненавидеть нас, но это не слепая злоба: она не стала бы отдавать столько жизней Детей Облаков за никому не нужные руины.

Эолейр мало слышал о королеве норнов, но этого хватило, чтобы содрогнуться от слов Джирики.

— Тогда чего она хочет? Чего они хотят?

Джирики пожал плечами.

— Они хотят остаться в Наглимунде, вот все, что мы знаем. И потребуется невероятное усилие, чтобы выбить их оттуда. Я боюсь за вас и ваших оставшихся солдат, граф Эолейр. Я боюсь за всех нас.

Жуткая мысль внезапно поразила Эолейра.

— Простите, я мало знаю о подобных вещах — хотя, возможно, все же больше, чем мне бы самому хотелось, — но вы сказали, что эти Загробные Дома имеют отношение к тайнам… смерти и небытия?

— Все тайны — одно целое, пока вы мало знаете о них, — ответил Курои. — Но мы действительно пытались получить ответы на некоторые вопросы о Смерти и Небытии у А-Джиней Асу’е.

— Как я понял, норны, с которыми мы воюем, — живые создания, но их повелитель — нет. Может ли быть, что в Наглимунде норны пытаются вернуть к жизни… Короля Бурь?

Вопрос Эолейра не вызвал ни ироничного смеха, ни ошеломленного молчания.

— Мы думали об этом. — Курои говорил мягче, но с ровной уверенностью. — Есть некоторые вещи, о которых нам почти ничего не известно, но Смерть мы знаем хорошо, — он сухо улыбнулся, — очень хорошо. Инелуки мертв. Он не может вернуться в этот мир.

— Но вы же говорили мне, что он находится на Пике Бурь, — обратился Эолейр к Джирики, — и что норны делают все, что он приказывает. Разве мы воюем с выдумкой?

— Это действительно звучит странно, граф Эолейр, — кивнул Джирики. — Инелуки — хотя на самом деле это уже не Инелуки — сейчас нечто вроде сна. Он — зло и мстительные мысли. Он обладает сейчас всей властью, которую Король Бурь имел при жизни, ему ведомы все тайны, которых никогда не знало ни одно живое существо… но в то же время он только сон. Поверь, что я говорю правду. Мы можем путешествовать по Дороге снов, а Инелуки говорит со своими сторонниками через Дышащую Арфу Наккиги — одного из Главных Свидетелей, — хотя я думаю, что только Утук’ку понимает его. Итак, он не материален, Эолейр, хотя и существует. — Джирики указал на стены шатра: — Он не реален, как реальна эта ткань или земля у нас под ногами. Но это не значит, что он не может причинить реального зла… а Утук’ку и ее народ — его слуги.

— Прошу простить, если я кажусь излишне настойчивым, — сказал Эолейр. — Но этой ночью я услышал много такого, что трудно выбросить из головы. Если я не прав и Инелуки не может возродиться, зачем тогда норны так цепляются за Наглимунд?

— Это и есть тот вопрос, на который мы должны получить ответ, — кивнул Джирики. — Может быть, они собираются при помощи А-Джиней Асу’е сделать голос своего хозяина более четким. Может быть, они намереваются увеличить его силу каким-то другим способом. Ясно одно: им очень нужно это место. Один из Красной Руки здесь.

— Красная Рука? Слуги Короля Бурь?

— Вернейшие слуги, которые, как и он, прошли сквозь смерть. На их существование в этом мире Король Бурь затрачивает страшные усилия. Каждая секунда их воплощения исполнена смертельного противоречия. Вот почему, когда один из них атаковал нашу твердыню Джао э-Тинукай, мы поняли, что пора собирать армию. Инелуки и Утук’ку должны были оказаться в отчаянном положении, если потратили столько сил, чтобы заставить замолчать Амерасу. — Он умолк. Эолейр непонимающе смотрел на ситхи, сбитый с толку незнакомыми именами. — Я объясню вам это позже, граф Эолейр. — Джирики встал. — Вы утомлены, и мы своими разговорами лишили вас необходимого ночного отдыха.

— Но Красная Рука здесь? Вы видели их?

Джирики указал на огонь.

— Разве вы дотрагиваетесь до пламени, чтобы убедиться, что огонь горячий? Один из них здесь, поэтому мы не смогли сломить их защиту и вынуждены разрушать каменные стены и драться мечами и копьями. Часть огромной мощи Инелуки сгорает в сердце Наглимунда. Но сила Короля Бурь не безгранична. Он слабеет… и поэтому должна быть очень веская причина, по которой он хочет сохранить это место — замок Наглимунд — в руках хикедайя.

Эолейр тоже встал. Поток новых мыслей, событий и имен утомил его; он действительно чувствовал, что хочет спать.

— Может быть, норны должны сделать что-то с Красной Рукой, — сказал он. — Может быть…

Джирики грустно улыбнулся.

— Мы обрушили на вас настоящую лавину наших «может быть». Мы надеялись получить ответы, а вместо этого загрузили вас вопросами.

— Вопросы не оставляют меня с тех пор, как умер старый король Джон. — Он зевнул. — Так что в этом нет ничего странного. — Эолейр засмеялся: — Что я говорю! Это чертовски странно! Но вполне обычно для нашего времени.