Память Света (Память огня)

Она задыхалась.

Свечение вокруг Ранда потускнело.

— Мне жаль, — сказал он. — Но это правда. Между нами все кончено, Майрин. Держись на дне, во время будущего шторма. Если я выиграю эту битву, то у тебя больше не будет причин бояться за свою душу. Не останеться того, кто мучил тебя.

Он снова отвернулся от нее и вышел из пещеры, оставив ее молчащей.

Вечер в Браймском Лесу сопровождался запахом костров, тлеющих в ямах, и звуков издаваемых людьми с тихими стонами погрузившимися в настороженный сон с мечами наготове. Летний воздух был неестественно холоден.

Перрин прошел сквозь лагерь людей, находившихся под его командованием.

Было трудно воевать в этих лесах. Его люди убивали троллоков, но Свет, казалось, ещё больше Отродий Тени приходило на смену павшим.

Проконтролировав, что все его люди накормлены, часовые расставлены, и люди знают, что делать в случае нападения Отродий Тени ночью, он пошел искать Айил. В частности Хранительниц Мудрости. Почти все они собрались идти с Рандом, когда он пойдет в Шайол Гул — сейчас же, они ожидали своего времени, но некоторые из них остались с Перрином, в том числе и Эдарра.

Она и другие другие Хранительницы Мудрости не были в его отряде. Но все же, как и Гаул, они остались с ним, когда их соплеменники ушли. Перрин не спрашивал их, почему. Его это не волновало. Но иметь их с собой было полезно, и он был благодарен этому.

Айил позволили ему пройти в свой лагерь. Он нашел Эдарру сидящей возле костра, обложенного камнями, для предотвращения пожара. Леса были сухие и пожар от искры мог разгореться быстрее, чем в сарае, полным сена последнего покоса.

Она взглянула на Перрина, присевшего рядом с ней. Айилка выглядела молодо, но от нее пахло терпением, любознательностью и контролем. Мудростью. Она не стала спрашивала зачем Перрин пришел к ней. Она ожидала, что он скажет.

— Ты ходящая по снам? — спросил Перрин.

Она изучала его в темноте, было не похоже, что это был праздный вопрос или вопрос постороннего человека.

Он был удивлен, когда она ответила.

— Нет.

— Но ты что-нибудь знаешь об этом? — спросил Перрин.

— Немного…

— Мне нужно знать, как войти в Мир Снов физически. Не всего лишь в моем сне, а моим настоящим телом. Ты слышала о таком способе?

Она глубоко вдохнула.

— Не думай об этом, Перрин Айбара. Это зло.

Перрин нахмурился. Сила в волчьем сне, в Тел'аран'риоде, была вещью деликатной. Чем сильнее Перрин погрузит себя в сон, чем плотнее и цельнее он там будет, тем сильнее он там сможет воздействовать на вещи, тем проще ему будет управлять тем миром.

Однако, в этом был риск. Войдя в сон слишком сильно, он рисковал оторваться от своего спящего тела в реальном мире.

Это, видимо, не беспокоило Губителя. Губитель был силен. Очень силен, так как присутствовал во сне физически. Перрин все более был уверен в этом.

«Наша борьба не закончится», думал Перрин, «пока ты не станешь жертвой, Губитель. Охотник на волков. Я покончу с тобой.»

— Во многих отношениях, — пробормотала, глядя на него Эдарра, — ты еще ребенок, несмотря на всю честь которую ты заслужил.

Перрин уже привык, хотя и не любил, когда женщины выглядевшие на год или два старше его обращались к нему так.

— Ни одна из ходящих по снам не научит тебя этому. Это зло.

— Почему это зло? — спросил Перрин.

— Входя в мир снов во плоти ты теряешь часть того, что делает тебя человеком. Более того, если ты умрешь, находясь там физически, тогда ты умрешь навсегда. Не будет больше возрождения, Перрин Айбара. Твоя нить в Узоре оборвется навсегда, ты уничтожишь себя. Это не та цель, которую ты должен преследовать.

— Прислужники Тени, Эдарра, — сказал Перрин, — Они не боятся рисковать, чтобы получить преимущесто. Мы так же должны рисковать, чтобы остановить их.

Эдарра в ответ покачивая головой, тихо прошипела:

— Не отрезай ногу, опасаясь, что её укусит змея, Перрин Айбара. Не делай ужасной ошибки, боясь чего-то, что кажется хуже. Это все, что я скажу об этом.

Она встала и вышла, оставив его сидеть у огня.

Глава 13. То, что должно быть сделано

Армия расступалась перед Эгвейн, скакавшей к холмам на юго-востоке Кандора, где вскоре предстояло встретить продвигающегося врага. Она возглавляла более сотни Айз Седай, по большей части из Зелёной Айя. Изменения Брина в тактике были быстрыми и умелыми. Теперь у него было кое-что получше лучников, чтобы сломить наступление врага; кое-что более разрушительное, чем тяжелая кавалерия, чтобы нанести мощный удар.

Пришло время использовать это.

Две другие меньшие силы Айз Седай встали по флангам армии. Эти холмы, возможно, однажды были пышными и зелеными. Теперь они были желтыми и коричневыми, как будто сожженные солнечным светом. Она попыталась увидеть преимущества. По крайней мере, они должны верить в прочное положение, и хотя небо рвало периодическими молниями, дождь казался маловероятным.

Приближающиеся Троллоки, казались безбрежным морем. Хотя армия Эгвейн, была огромна, неожиданно, она показалась крошечной. У Эгвейн было одно преимущество: Армия Троллоков была обречена двигаться только вперед. Из-за склок, и голода, армии Троллоков тут же развалятся, если не будут наступать.

Армия Эгвейн была преградой на их пути. И приманкой. Порождения тени не могли бы себе позволить оставить силы такого размера, поэтому Эгвейн завлекала их в определенном ею направлении.

Ее Айз Седай находились на передовых позициях. Брин разделил свою армию на множество, мобильных отрядов, которые должны были внезапно нападать на Троллоков при первой возможности.

Нападение отрядов Брина, казалось вводило Троллоков в замешательство. По крайней мере, именно так Эгвейн расценивала неразбериху в их рядах, беспорядочное движение, увеличение шума. Троллокам редко приходилось беспокоиться об обороне. Троллоки нападали, люди защищались. Люди боялись. Люди были пищей.

Эгвейн достигла вершины холма, глядя на равнину, где собрались Троллоки из Кондора, ее Айз Седай, выстроились длинными рядами по обе стороны от нее. За ними, воины казалось находятся в нерешительности. Они знали, что Эгвейн и другие женщины были Айз Седай, никто из мужчин не чувствовал себя спокойно рядом с Айз Седай.

Эгвейн достигла своей стороны и извлекла нечто длинное, белое и тонкое из кожанного чехла, прикрепленного к её поясу. Рифленый жезл, са'ангриал Воры. Он удобно лёг в её руку, знакомо. Хотя она использовала его лишь единожды, она чувствовала, будто он успокаивает её и она успокоилась. На протяжении битвы с Шончан, он был её оружием. Впервые она поняла какую связь может чувствовать солдат со своим мечем.