Память

– Покрасоваться друг перед другом, я полагаю, – ответил Майлз. – Хотя, вероятно, это не единственная причина, по которой места там проданы на два года вперед. Должно быть, столичный зал – лучший на всем Барраяре.

Концерт. Как неожиданно. Первое появление Иллиана на публике после срыва, безусловно, окажет интересный эффект на столичную мельницу слухов. Иллиан, стоило ему позаботиться привести себя в порядок и начать играть роль имперского офицера, выглядел столь же проницательным, как всегда. Операционный шрам почти зажил, и, если зачесать редеющие волосы Иллиана на выбритый участок, был практически незаметен, если не знать, что искать. Окружающим было даже не понять, что эта новая смутная неуверенность в глазах Иллиана отличается от отсутствующего, обращенного внутрь взгляда, каким обычно сопровождался его просмотр памяти чипа. Но если это была диверсия, своего рода нападение… не захочет ли нападавший попробовать еще раз? Майлз мог предположить, что находящийся в депрессии Иллиан станет соблазнительной мишенью для убийцы, но казалось нечестным, что за компанию жертвой может оказаться и единственная тетя Майлза.

– Так… и что ты предпринял для безопасности, Саймон?

– Ну, Майлз… нынче вечером это – проблемы СБ. Думаю, что им я их и оставлю. – На губах Иллиана заиграла странная улыбка. – А, вот и она!

От парадного подъезда, из-за входной двери, донеслись звуки лимузина леди Элис: подвывание откидывающегося колпака кабины, шаги шофера, затем быстрая поступь самой Элис… Майлз распахнул дверь перед своей улыбающейся тетушкой. Нынче вечером на ней было нечто бежевое, из ткани, струящейся с мягким, мерцающим блеском, и очень форское.

– Привет, Майлз, милый, – проходя мимо, она потрепала его по плечу; уж лучше так, решил Майлз, чем традиционное тетушкино чмоканье в щеку. По крайней мере, она не похлопала его по макушке. – Саймон!

Иллиан встал и склонился к ее руке. – Миледи.

Что ж, леди Элис, вероятно, не даст ему блуждать где попало и потеряться. Майлз отошел в сторону, позволив ей подхватить и забрать свой приз, который, кажется, был весьма доволен этим пленением. Ради бога. Иллиан же гость, он не под домашним арестом. – Хм… Будьте поосторожнее! – окликнул Майлз их вслед.

Иллиан беспечно махнул рукой, затем остановился. – Подождите. Было что-то… я забыл.

– Да, Саймон? – Элис ждала.

– Послание для тебя, Майлз. Важное. – Он потер правый висок. – Я положил диск с посланием на твой комм-пульт. Что же там было? А, да. От миледи, твоей матери. Она только что вылетела с Комарры и будет здесь через пять дней.

Майлзу удалось не дать непроизвольному «о, черт!» сорваться со своих губ. – Да? А отец не с ней?

– По-моему, нет.

– Нет, его с нею нет, – вставила леди Элис. – Я сама сегодня днем получила сообщение от Корделии – должно быть, она отправила их одновременно. Я буду так рада ее помощи с помолвкой… ну, не то чтобы совсем помощи, ты же знаешь, какой пассивной делается твоя мать, когда дело доходит до небольших светских обязанностей. Во всяком случае, моральной поддержке. А нам так многое нужно наверстать.

Губы Иллиана дрогнули в улыбке. – Не видно, чтобы ты был вне себя от радости, Майлз.

– О, думаю, я тоже буду рад ее увидеть. Но ты же знаешь, как по-бетански она пытается измерить мою эмоциональную температуру. Одна мысль о грядущей материнской заботе вызывает у меня желание нырнуть в укрытие и сбежать.

– М-м… – с достойным сочувствием протянул Иллиан.

– Не будь ребенком, Майлз, – твердо заявила ему тетя Элис.

Шофер с бесстрастным лицом игрока в покер поднял колокол кабины, и Иллиан помог Элис и ее платью аккуратно расположиться в машине. Майлз был вынужден признать: многие годы пристально наблюдая за классом форов, Иллиан, несомненно, научился вращаться в этих кругах.

И они уехали, оставив Майлза очередной раз весь вечер шататься по особняку и разговаривать с самим собой. Итак, почему он сам не водит леди на концерты? Что его останавливает? Ну, все эти дела с припадками, конечно. И кризис с Иллианом, так и висящий неразрешенным. Но и то, и другое, похоже, скоро закончится, и что тогда? Нет, боже правый, никаких двойных свиданий на пару с Айвеном! Майлз вздрогнул, припомнив кое-какие исторического масштаба катастрофы. Ему нужно что-нибудь новенькое. Он все еще застрял в чистилище, он пленник старых привычек. Черт побери, он слишком молод для отставника! Если бы только Куинн была здесь…

Майлз надеялся, что нынче вечером тетя Элис будет осторожна. Однажды днем он пошел с Иллианом погулять. Капрал Кости скрытно следовал за ними, и все же Иллиан едва не потерялся в двух кварталах от особняка Форкосиганов. Он бы гораздо меньше нервничал, если бы Иллиан с леди Элис снова остались дома и сели играть в карты – это было разновидностью мягкой психологической терапии, рекомендованной доктором Руибалем.

Иллиан с леди Элис не возвращались до двух часов ночи, гораздо позже, чем окончился концерт. Майлз встретил своего гостя у самых дверей, пребывая в несколько дурном настроении.

Иллиан немного удивился. – Привет, Майлз! Ты еще на ногах? – Выглядел он нормально, разве что чуть взъерошенным, и от него отчетливо пахло сложной смесью хорошего вина и духов.

– Где ты был все это время? – вопросил Майлз.

– Все это время?

– С того момента, как кончился концерт.

– О, мы катались. Поздно поужинали. Разговаривали. Ну, понимаешь.

– Разговаривали?

– Ну, говорила леди Элис. Я слушал. И нашел это успокаивающим.

– А в карты играли?

– Не сегодня вечером. Иди ложись, Майлз. Я-то обязательно собираюсь. – Иллиан, зевая, направился к лестнице, ведущей в его комнаты.

– И как, нравятся тебе концерты? – поинтересовался Майлз ему в спину.

– Очень! – отозвался голос Иллиана.

«Проклятие, мы, все остальные, с ума сходим из-за твоего чипа. А ты почему нет?» Нет, нечестно обвинять Иллиана в том, что он отказывается, гм, впадать в уныние. Может, шеф СБ пришел к выводу, что сбой имел естественные причины, и принял это как данное. А может, он лишь более терпелив и искусен в охоте на охотника, нежели Майлз. И это не было бы новостью.

В любом случае, почему бы Иллиану не провести обычный вечер где-нибудь вне дома? Он же не падает и не бьется прилюдно в конвульсиях. Майлз издал досадливый возглас и отправился в постель – но не ко сну: ему предстояло долгое ожидание звонка от доктора Ченко.

Доктор Ченко сосредоточенно склонился к камере своего комм-пульта и заговорил:

– Вот чего нам уже удалось добиться, лорд Форкосиган. Мы исключили возможность чисто медицинского подхода к проблеме, как, скажем, введение препаратов, замедляющих производство нейромедиаторов. Имей мы дело с одной или несколькими разновидностям этих веществ, такое могло бы стать возможным, но ваш организм явно производит сверх нормы десятки или даже сотни медиаторов – быть может, все имеющиеся. Мы не можем подавить все, и, в любом случае, если бы могли, это лишь снизило бы частоту припадков, но не устранило бы их. По сути, внимательно изучив данные, я считаю, что дефект даже не столько в уровне производства этих веществ, сколько в молекулярном механизме их высвобождения.

– Другой подход выглядит более многообещающим. Мы полагаем, что сможем сделать миниатюрную версию того нейронного стимулятора, с помощью которого мы вчера спровоцировали ваш припадок в лаборатории. Его можно будет постоянно установить внутри вашего черепа, наряду с датчиками обратной связи, которые станут докладывать, когда запасы нейромедиаторов станут опасно высоки. Вы сможете использовать стимулятор, чтобы по собственному желанию вызывать припадки в определенное время и в определенном месте и тем самым, так сказать, безопасным образом разряжаться. К тому же, вызванные по графику приступы будут мягче и менее длительными.