Память

Лаиса выглядела так, будто пытается решить, не хотела ли леди Элис намекнуть, что Майлз предпочитает мальчиков, и одновременно не желает быть настолько невежливой, чтобы спросить об этом вслух – по крайней мере, не ранее, чем она останется наедине со своей наставницей.

– Не иммунитет, – поспешно прервал ее Майлз. – До сих пор – одно лишь невезение. Мой прежний график поездок был просто губителен для любовных романов. – «Дома, во всяком случае.» – Теперь, когда я обосновался в Форбарр-Султане постоянно, кто знает. Хм… может, я приглашу Делию Куделку.

Лаиса довольно улыбнулась: – Я бы с удовольствием снова ее увидела.

Элис налила всем сидящим кофе; Лаиса внимательно за ней наблюдала. Она не набрасывала на бумаге никаких пометок, но Майлз мог ручаться: в следующий раз Лаиса вспомнит, что он пил черный. Леди Элис позволила им побеседовать на легкие темы не дольше, чем хватило каждому всего на одну чашку кофе, затем поднялась и увлекла за собой Лаису. В дамскую комнату, за глаза разобрать Майлза по косточкам? «Не дергайся, парень.» Под опекой Элис Лаиса, кажется, быстро налаживала отношения с миром фор-леди и, в отличие от Гароша, не собиралась недооценивать его значимость для своего будущего.

Грегор отпустил Лаису с явной неохотой. – Леди Элис, – с задумчивым видом добавил он, – если вы считаете, что Саймону это по силам, почему бы вам не привести его на обед, где будем мы с Лаисой, вы и миледи Форкосиган? Я обнаружил, что мне недостает бесед с ним. – Перехватив взгляд Майлза, он криво усмехнулся.

– А я думал, ваши беседы с Саймоном состояли главным образом из докладов, – заметил Майлз.

– Довольно занимательно выяснить, по прошествии стольких лет, чем же были эти доклады на самом деле, – заметила леди Элис. – Конечно, Грегор. Думаю, ему это будет полезно. – Она повела Лаису к дверям. Майлз вскоре последовал за ними.

Майлз продолжил свою самодеятельную инспекцию штаб-квартиры СБ с того места, где остановился вчера. Лично он предпочел бы точечный рапирный укол подобному выколачиванию сведений грубой силой, но когда ты не знаешь, что именно, к чертовой матери, ищешь, приходится осматривать все. Отдел криптографии доказал загадочность своей деятельности: неприкрытое желание криптографов сотрудничать с ним коварно обернулось таким техническим объяснением, что на третьей попытке Майлз сдался. «Не можешь поразить подвигами – замучай чушью». Майлз улыбался, слушая все это, и мысленно сделал себе пометку проверить этот департамент еще раз попозже. Финансовый отдел был просто в восхищении от того, что хоть кто-то проявил к ним интерес, и разговор с ними грозил затянуться навечно. Майлз проложил себе путь сквозь бухгалтерские книги и сбежал.

Обслуживание здания и техотдел оказались неожиданно увлекательными. Майлз и раньше знал, что здание штаб-квартиры защищено по высшему разряду, но не понимал в подробностях, как именно это достигается. Теперь он выяснил, где находятся укрепленные стальными пластинами стены и полы и сколько изобретательности вложено в вопросы взрывоустойчивости, фильтрации и циркуляции воздуха, очистки воды. Его уважение к покойному сумасшедшему архитектору этого здания возросло на порядок. Здание было не просто разработано параноиком, но разработано отлично. В каждой комнате имелась своя собственная фильтрационная система того класса, как бывает в биолабораториях, в дополнение к центральной, которая фильтровала и стерилизовала излучением воздух, разрушая возможные ядовитые газы и микробы, прежде чем выпустить его обратно в систему циркуляции. Вырабатываемое тепло также использовалось для дистилляции воды, отчего она и приобретала этот особый выдохшийся вкус. Майлзу приходилось видеть космические корабли с не столь непроницаемой системой защиты. Здесь среди персонала не разгуляется простуда.

Весь хозяйственный персонал составляли солдаты действительной службы – ветераны, за спиной которых было не меньше десяти лет в строю. Майлз обнаружил, что и платят им тоже по самому высшему разряду, нежели кому-нибудь другому в той же должности на Имперской Службе. Моральный дух среди них был чрезвычайно высок; как только они сообразили, что визит Майлза не означает недовольства качеством их работы, то выразили не просто готовность помочь, но настоящее дружелюбие. Похоже, на самом деле ни один проверяющий офицер не испытывал желания самому ползать вместе с ними по шахтам трубопроводов. Но с другой стороны, большинство высокого ранга проверяющих были старше, толще и не столь гибкими, как Майлз. Заодно Майлз выяснил, что же именно было самой нудной работой в штаб-квартире СБ: проверка систем видео-слежения на протяжении всех километров тоннелей и шахт этого здания. Он мог только диву даваться, как это подобная работа ни разу не выпала на его участь раньше, во время одного из давних периодов частичной немилости.

К моменту, когда он нехотя собрался уходить, хозяйственная служба была весьма довольна своим Имперским Аудитором, и наоборот. Сочетание компетентности и товарищеского духа на какой-то краткий, душераздирающе болезненный момент напомнило ему о дендарийцах, но рассудок сам постарался избежать подобного сравнения.

Работа избавляла Майлза от чрезмерного количества нездоровых размышлений о том, насколько вообще странно его нынешнее положение. В целом, Майлз решил, что оно его скорее устраивает. Для СБ он чужой, штатский – в первый раз за то время, как стал взрослым! – а все же он уже получил лучшее представление об организации, которой некогда преданно служил, чем имел когда-либо раньше. Не своего ли это рода окончательное прощание? «Наслаждайся, пока оно длится.»

Понукаемый совестью, этим вечером Майлз прервал работу достаточно рано, чтобы отправиться домой и поужинать вместе с матерью и Иллианом – та капелька вежливости, которую от него ждали. Он успешно удерживал беседу на вопросе развития имперской колонии на Сергияре, о чем, разумеется, графине было много чего интересного порассказать. Вернувшись рано утром в штаб-квартиру, он некоторое время дышал Гарошу в затылок, пока тот снова не начал с чувством перечислять преимущества поездки на Единение Джексона. Ухмыльнувшись, Майлз продолжил свою инспекцию.

Визит в Аналитический отдел занял большую часть дня. Помимо всего прочего, Майлз задержался там поговорить с Галени, а затем – с аналитиками, задействованными в решении этой внутренней проблемы СБ. Они тоже по большей части ждали прибытия галактических рапортов. Заодно Майлз проверил, как идет работа по другим вопросам. Высочайший приоритет дела о злонамеренном разрушении иллиановского чипа не означал, что все прочие кризисы были отложены. С начальником департамента по делам Комарры, генералом Аллегре, у Майлза был долгий и интересный разговор, по вполне понятной причине свернувший на тему помолвки Грегора – ту, что в общении с Галени Майлз аккуратно избегал. Интересно, подумал Майлз, не стоит ли устроить себе путешествие поближе – на Комарру, чтобы лично побеседовать с шефом тамошнего Департамента по делам галактики? Полковник Ольшанский из Департамента по Сергияру, вежливо осведомился о здоровье графини; Майлз пригласил его с нею отужинать – любезное предложение, которое полковник, похоже, счел слегка устрашающим, но с готовностью на него согласился.

То, что Майлз считал самым лакомым кусочком своей инспекции, выпало, и не случайно, на конец нынешнего дня.

Хранилище вещественных доказательств СБ размещалось в самых нижних подвалах, занимая помещения старого тюремного блока – комнаты ужасов, как всегда думал о них Майлз. Этот блок был самой современной темницей в последние жуткие дни императора Юрия Безумного, и там стоял отчетливый запах медикаментов – с точки зрения Майлза, куда сильнее леденящий кровь, нежели покрытые влагой стены, паутины, цепи и снующие насекомые. Император Эзар тоже использовал эти помещения, но гораздо осмотрительней, для политических заключенных – начиная с тюремщиков самого Юрия, изящный штрих мировой справедливости в его вообще-то жестоком царствовании. Майлз был убежден, что одним из лучших негласных достижений регентства его отца стало реальное превращение этой зловещей тюрьмы в музей. Здесь и вправду стоило бы выставить «живую картину» из восковых фигур: Юрий Безумный и отряд его головорезов.

Но, сделавшись хранилищем вещественных доказательств, она превратилась в одно из наиболее надежных мест на планете. Теперь здесь поселились самые интересные вещицы и штучки, собранные СБ на протяжении ее многочисленных расследований. Отдельные комнаты были набиты документацией, оружием, биопрепаратами – хорошо запечатанными, как надеялся Майлз, – наркотиками и еще более странными предметами, конфискованными у злодеев и неудачников и ожидающими выявления состава преступления, дальнейшего изучения или пересмотра их классификации и отнесения в разряд устаревшего.