Памятник футболисту (Скандал в благородном семействе)

Но ведь не всегда бываешь первым! Случались неудачи. В предшествующем году произошло несколько досадных срывов. Однако приобретение Каспи и появление Лонга исправили дела клуба.

Игрокам «главной» команды платили хорошо. Они были высокооплачиваемыми рабами. Их можно было купить, продать, посадить до конца дней на скамью запасных, перевести в дублирующий состав, оштрафовать за нарушение режима. Да просто выгнать, найдя какую-нибудь зацепку в хитроумно составленных юристами клуба контрактах.

Разумеется, получали свою долю и члены правления клуба, и прежде всего президент.

Все эти доходы имели одну общую черту — они, как бы это сказать, были чистыми. То есть официальными — с них платили налоги. Конечно, налоги — тоже вещь субтильная, и порой у руководителей клуба и налоговых инспекторов существовали разные точки зрения на некоторые статьи закона. Так сказать, взаимное непонимание. Но это уже мелочи...

Имелись и скрытые возможности получать доход — «подводные», как их называли. Ну, хотя бы штатные спекулянты, о которых говорилось. Часть билетов на сенсационные матчи отбиралась в специальный резерв, его передавали кое-каким надежным людям, те через своих маклеров продавали их с рук по двойной, тройной, а то и четверной цене.

Полученные деньги, естественно, шли не на ремонт сауны или улучшенное меню для команды юниоров.

Но был еще тотализатор. Не официальный, доходы от которого в основном прибирало к рукам государство, вернее национальный олимпийский комитет, а подпольный. Конечно, держать свои собственный подпольный тотализатор клуб и его руководители никогда бы не стали. Фи! Грязь! Да и опасно. А вот оказать некоторое влияние на «случайное счастье» они могли. Тем более что при существующей системе, когда, чтобы выиграть в тото, не обязательно угадать победителя. Важно угадать счет. Нет нужды заставлять любимую команду проигрывать. Достаточно заставить ее выиграть, скажем, со счетом 2 : 1 или 1 : 0, а не 3 : 1.

И совесть чиста, и патриотические чувства спасены, и карман тяжелеет.

По мелочам какой руководитель клуба этим не занимается!

А вот организовать по-крупному...

Так что «организация» с помощью Бручиани и Тринко нашла благодатную почву, чтобы посеять свои предложения. У «организации» было немало футбольных, баскетбольных, боксерских, конных клубов на крючке.

Тренер Корунья обладал обостренным чувством конспирации. Если он звонил Тринко, — то из автомата, да еще накладывал на трубочку платок, чтобы изменить голос. Если встречался, — то где-нибудь в укромном месте и приезжал не на своей автомашине, а на одолженной у кого-нибудь из игроков. Он тревожно поглядывал на дипломатку и даже ни карманы Тринко — нет ли там магнитофона? Но, начиная торговаться, обо всем забывал. Кричал и жестикулировал, словно покупал рыбу на морском базаре.

Корунья был невысоким, крепко сбитым человечком, в отличие от своих гривастых подопечных коротко подстриженным. Острый взгляд больших красивых глаз, казалось, пронзал собеседника насквозь. Корунья отличался властностью, даже деспотизмом, и его авторитет среди игроков был непререкаем.

— Что-то ты сегодня ленишься, — негромко бросал он молодому, недавно взятому в основной состав вратарю Виктору, и парень, виновато покивав головой, готов был чуть не до ночи прыгать в воротах, лишь бы заслужить похвалу тренера.

Корунья редко хвалил и часто корил. Он относился к числу наставников, которые не считают нужным объяснять ученикам свои действия. Достаточно, что он сказал, твое дело выполнять. И, поскольку в подавляющем большинстве случаев тренер оказывался прав, игроки давно разучились задавать вопросы.

Такой педагогический метод имел свои недостатки, но для комбинации Тринко — Корунья — неоценимые преимущества.

Поэтому, когда Корунья сообщил, что в связи с очень ответственным матчем с «Милано», предстоящим через полторы недели, в игре с «Лаценцем» Лонг участвовать не будет — надо сберечь его силы, — никто не удивился. Еще два игрока, в том числе основной вратарь команды, были отправлены на отдых. Вратарем должен был играть Виктор. Он волновался — для него то был ответственный экзамен.

Игра проходила на стадионе «Лаценца» в другом городе, в ста километрах.

Сине-белый автобус «Рапида» мчался по крутым горным дорогам, сопровождаемый десятками автобусов и легковых автомобилей болельщиков. Автомобили были расцвечены, украшены флагами, вымпелами, лентами-транспарантами.

Гремели трубы, вопили клаксоны, звучали крики и песни. В замыкающем автобусе ехали «футбольные девушки», в том числе Мария, подружка Лонга, а он сам на этот раз сопровождал команду в качестве простого зрителя.

Группы «футбольных девушек» имели все клубы. Как правило, это были красивые, веселые, спортивного склада девушки, чья задача заключалась в том, чтобы перед началом матча или в перерыве под музыку проходить по полю, выделывая разные па, хором выкрикивать лозунги в поддержку своей команды. В особо важные моменты, повернувшись к трибунам, жестами и криками дирижировать энтузиазмом своих болельщиков.

Как правило, «футбольные девушки» надевали короткие шорты, причудливые блузки, экзотические головные уборы. Все это цветов клуба. Им приходилось тренироваться едва ли не столько же, сколько футболистам, чтобы их марш-парад и танцы были синхронны, чтобы призывы заражали толпу. Они даже проводили специальные сеансы загара, дабы лучше выглядеть, а перед матчами к ним приезжал в тренировочный центр парикмахер.

Ехали с командой и свой оркестр, и особо подготовленные члены клуба, снабженные «тяжелой артиллерией» — пожарными сиренами, барабанами, петардами, автомобильными клаксонами большой мощности, какие устанавливают на грузовиках международных перевозок.

Ехала и группа боевиков — здоровенных ребят, в большинстве каратистов, дзюдоистов, просто любителей подраться. Везли палки, велосипедные цепи, кастеты. Везли и немалый запас вина — целые небольшие бочонки.

Футбольные матчи нередко превращались в массовые боксерские поединки, и хотя репрессивные меры становились все строже, по втайне каждый клуб гордился, если из-за него происходили потасовки.

Санкции обрушивались на стадион, на котором проходил матч, поэтому каждый старался не допустить беспорядков у себя, но на чужом поле болельщики не прочь были порезвиться. Вот и ехала с рапидовскими болельщиками ударная команда.

В головной машине находились тренер Корунья и второй тренер. Президент клуба Зан внезапно занемог и в поездке не участвовал.

Корунья сидел молча, закрыв глаза, с напряженным лицом. На попытки второго тренера заговорить он не отвечал, и тот вскоре замолчал. Право же, Корунья было не до дурацких вопросов — кого из игроков «Лаценца» особенно опекать, и как обеспечить проход но левому краю, учитывая здесь слабость соперника, и как успокоить чрезмерно волнующегося Виктора, и как... и что...

Пошел он в черту этот Ренатов со своими дурацкими разглагольствованиями!

У Корунья совсем иные заботы. «Рапид» может сравнительно легко выиграть эту встречу даже всухую, во всяком случае с преимуществом в три-четыре мяча. А должен выиграть 3 : 1. Не 2 : 0 и не 4 : 2 и уж тем более не с какой-либо иной разницей забитых и пропущенных мячей, именно 3 : 1! Значит, лучше всего обеспечить 2 : 0 в первом тайме и 1 : 1 во втором. Или все же пропустить гол в первом? А вдруг этот Виктор пропустит и во втором? Нет, 2 : 0 и 1 : 1! Это лучший расклад.