Памятное. Испытание временем. Книга 2

Рубеж корректности в этих отношениях временами, конечно, иранской стороной преступался.

Одним из средств, способствующих обеспечению поддержания советско-иранских отношений на определенном уровне, являлись визиты шаха в Москву. Об этих визитах можно сказать так: добрососедство в условиях настороженности и солидной дозы подозрительности.

…Внуковский аэропорт. На только что приземлившемся самолете прибыл шах Ирана.

Его встречают Л.И. Брежнев, другие официальные лица, в том числе и я в качестве министра иностранных дел.

Переговоры с шахом были нелегкими. К тому времени уже выяснилось, что Иран стал приобретать у других стран, преимущественно у США, оружие, притом главным образом тяжелое – танки и авиацию, во внушительных количествах.

Было решено переговорить с шахом на эту тему откровенно во время официальных переговоров в Кремле. Наша позиция была изложена Л.И. Брежневым. Основную обеспокоенность он заложил в вопросе:

– Зачем Ирану столько оружия? Ведь ему не с кем воевать. Соседнее государство – Советский Союз хочет поддерживать с Ираном добрососедские отношения. Действующий советско-иранский договор тоже обязывает две страны жить в мире и добрососедстве.

Все мы, советские участники переговоров, внимательно слушали тщательно сформулированный ответ шаха. Смысл ответа состоял в следующем:

– У иранского руководства и лично шаха в отношении северного соседа добрые намерения. Иран не имеет ничего против Советского Союза.

Сильно настораживало советское руководство то, что шах и его дворцовая камарилья все время искали повод, чтобы расшатать давние основы советско-иранских отношений. Они не очень уважительно относились и к договору 1921 года, инициатором которого был В.И. Ленин и который заложил основу прочных добрососедских отношений между двумя государствами. Кстати, именно с учетом статьи шестой этого договора в Иран были введены советские войска во время Второй мировой войны. Ввиду возможности попыток третьих стран осуществлять захватническую политику в Иране или использовать Иран в качестве плацдарма для нападения на нашу страну обе стороны согласились, что если иранское правительство после предупреждения со стороны советского правительства само окажется не в силах отвратить эту опасность, то «…советское правительство будет иметь право ввести свои войска на территорию Персии, чтобы, в интересах самообороны, принять необходимые военные меры».

Помнится, как во время визита шаха в Москву в 1974 году он перед посадкой в самолет обратился ко мне с вопросом:

– Когда же вы, господин Громыко, сможете прибыть к нам с официальным визитом?

И потом добавил с оттенком упрека:

– Мы же неоднократно вас приглашали.

Я сказал:

– К сожалению, сейчас ответить вам я не могу. Надо будет подумать о времени.

Ответ, пожалуй, подходил к обстоятельствам, особенно в свете последовавших за этим событий.

Не нам, не Советскому Союзу, сожалеть, что носитель шахской короны с завидной быстротой умчался за рубеж и кончил свой век в качестве изгнанника. Мы искренне приветствовали иранскую революцию и никогда не скрывали, что желаем поддерживать с Ираном дружественные, и только дружественные, отношения.

Афганистан: положить конец вмешательству извне

Вскоре после того, как над революционным Питером взвилось знамя Октября, две соседние страны – Республика Советов и Афганистан протянули друг другу руки и установили дипломатические отношения.

Политическая и материальная поддержка Советской Россией Афганистана в его борьбе за упрочение национальной независимости явилась одним из важнейших факторов победы афганского народа над английскими колонизаторами. Почти век продолжалась борьба с ними. Поэтому не случайно отношения Советского Союза с Афганистаном с тех пор носили и носят традиционно добрососедский характер.

Когда я стал думать о том, что сказать в своих воспоминаниях об Афганистане, то оказался в затруднительном положении. Не из-за нехватки фактического материала, относящегося к моим встречам с афганскими государственными деятелями за сорокалетний период. Тем более не из-за недостатка проблем, которые возникли в последние годы в связи с положением в Афганистане и вокруг него.

Возникли затруднения иного порядка. Из обилия материала, отложившегося в сознании, необходимо было выбрать то немногое, что может представить интерес для читателей, что не относится к хорошо известным для всех крупным изменениям в жизни этого государства.

…Итак, я в Кабуле. Время – дореволюционное для этой страны. Королевский дворец. В роскошном кабинете за столом монарх Захир Шах. Высокий человек, довольно интересный, культурный, знающий, как лучше всего, по его мнению, начинать беседы с зарубежными деятелями. По всему видно, что он к беседам готовится. После взаимных приветствий с обеих сторон подчеркивается основная мысль: Советский Союз и Афганистан – смежные государства, они не имеют права не быть в дружбе. Это хорошо сознавали и предшественники Захир Шаха.

Король высоко отзывается о внешней политике Советского Союза, которая направлена на поддержание мира. Хочется подчеркнуть тот факт, что король не стремится затрагивать вопросы внутреннего положения в своей стране. Это и неудивительно, так как ни он, ни его правительство не занимаются практическими вопросами экономики, в том числе промышленности и сельского хозяйства. Они, по существу, не занимаются и социальными вопросами, представляющими интерес для миллионов людей. Кроме того, сложившийся племенной уклад общества, отсутствие в стране необходимых средств и ресурсов лишают короля и правительство возможности активно вмешиваться в экономическую жизнь государства.

Такое же впечатление оставили беседы и с другими высокопоставленными деятелями Афганистана.

Мало чем отличались по своему содержанию встречи с афганскими деятелями и в Москве. Таких встреч было немало. Советский Союз уже тогда оказывал Афганистану экономическую помощь.

Через все беседы на всех уровнях проходила основная мысль: Советский Союз и Афганистан должны строить свои отношения на строгом соблюдении принципа невмешательства во внутренние дела друг друга.

Инициатива в подчеркивании этого тезиса всегда исходила от Советского Союза. С афганской стороны в ответ выражалась признательность советскому руководству за такую четкую позицию, полностью отвечающую и Уставу ООН, и желанию Афганистана оставаться независимым.

Когда я работал над своими воспоминаниями, одним из наиболее острых вопросов, который невозможно обойти, был афганский. Достаточно взглянуть на географическую карту, чтобы понять значение Афганистана для безопасности Советского Союза. Важность этого ощущалась и в прошлом, тем более она справедлива в настоящее время. Думаю, читателя заинтересуют некоторые факты, относящиеся к истории этого вопроса, отложившиеся в моей памяти.

Советское государство со времен Ленина выступает за то, чтобы Афганистан был независимым и суверенным, чтобы никто извне не вмешивался в его внутренние дела. Конечно, наша страна, как и раньше, хочет, чтобы южный сосед имел с нею дружественные отношения. Со своей стороны она стоит за то, чтобы поддерживать с ним только такие отношения.

Взаимность – вот то кардинальное условие, которое определили для советско-афганских отношений В.И. Ленин и руководители Афганистана того давнего времени. И сегодня нельзя без волнения читать соответствующие телеграммы Ильича тем, кто стоял во главе соседней страны у наших южных границ.

С тех пор Афганистан много пережил. И все же особое место в его истории занимают события последних лет, после революции 27 апреля 1978 года и образования Республики Афганистан.

Советский Союз исходил и исходит из того, что только афганский народ имеет право решать свою судьбу. Однако события повернулись так, что афганское общество раскололось. Потоками полилась кровь людей. Та часть общества, которая не приняла революции и вызванных ею преобразований, встала на путь вооруженной борьбы против новой законной власти, опираясь на внешние силы.