Памятное. Новые горизонты. Книга 1
Шрифт:
Бой закончился победой чернокожего боксера. Ее приветствовало большинство публики. Но одна ее часть – меньшая по размерам – была очень недовольна. Люди шикали и рвали какие-то бумажки, бросая их на пол. Барух посмотрел на меня оценивающим взглядом.
– Каково? – как бы говорили его глаза.
– Все очень интересно, – сказал я. – Сила силу ломит, ясное дело.
С тех пор прошло много лет. Но я все еще нередко вспоминаю этот ожесточенный поединок двух взмыленных молодых американцев на ринге и довольно занятную боксерскую стойку Баруха, в которой он в шутку ощетинился при нашей последующей встрече. И это было в определенной степени символично: СССР и США находились
В американском спорте, как нетрудно заметить, есть еще один очень интересный, хотя и жестокий его вид – футбол. Правда, играют в него американцы и руками, прорываясь с кожаной «дыней» в «дом» соперника. А ногами играют, только когда надо бить штрафные. Грубость в этой игре господствует надо всем, жестокость – царица бала современных гладиаторов, некоторые из них, несмотря на могучее телосложение, становятся калеками. Как контрастно по сравнению с этим видом спорта выглядят соревнования по таким прекрасным дисциплинам, как легкая атлетика, бейсбол, плавание, гимнастика, теннис, баскетбол, волейбол и, конечно, футбол в нашем понимании, да еще когда в него играют настоящие мастера.
Что касается меня, то в студенческие годы я пробовал играть в футбол. Еще одним видом, в котором я испытывал силы, был волейбол. На любительском уровне среди студентов вроде бы и неплохо получалось. Но по-серьезному и к этому виду спорта я не приобщился.
В годы пребывания за границей меня иногда привлекала игра сильных зарубежных команд. Однако здесь я должен сделать оговорку. В этих случаях мы с женой обычно ходили на футбол, но поскольку советских игроков на поле не было, то я больше наблюдал не за игрой футболистов, а за поведением публики. Особенно мне нравилось смотреть на английских зрителей во время игры.
Когда я был послом в Великобритании, мы, случалось, в воскресные дни в составе небольшой компании выезжали за город. Шутя говорили:
– Едем изучать Англию.
Такие поездки нам нравились. Не успеешь удалиться от Лондона на десяток километров, как обязательно встретишь хорошо оборудованное и ухоженное футбольное поле. Как правило, оно не пустовало. Проедешь еще десять – двадцать километров – опять такое же футбольное поле со всеми атрибутами, которые необходимы для отдыха и занятий спортом.
Бывали случаи, когда мы выезжали километров за семьдесят пять – сто. Тогда нам попадалось по крайней мере с десяток футбольных арен, одинаково хорошо обустроенных и аккуратных. Нередко случалось так. Ставим машину в положенное место, выходим из нее, садимся на скамейки, где побольше зрителей, и наблюдаем за игрой.
Право, было интересно. Мы много раз убеждались в том, что футбол и знаменитая английская выдержка – понятия несовместимые. Нам казалось, что во время игры в футбол англичан кто-то подменял. Непрерывные громкие возгласы, подпрыгивания от радости, похлопывания по коленям соседей – все это обычные сценки на трибунах любого английского стадиона.
Бывал я и на иного рода спортивных соревнованиях.
Не могу не рассказать об одном интересном случае. Однажды мы с женой получили приглашение от имени королевы-матери посетить на юге Англии в городе Брайтоне скачки. С удовольствием приняли приглашение, хотя, по существу, в скачках мало что понимаем. Да и с тех пор наши познания в этом виде спорта не увеличились.
Прибыли в Брайтон. Началось все энергично. Собственно, мы впервые в жизни ощутили, что это за спорт. В нем люди и лошади тесно сотрудничают друг с другом, как будто разговаривают на каком-то
понятном только для них языке. Нам сообщили:– Сейчас будет проявлять свои способности лошадь королевы.
И вот началось. Все шло превосходно. Королева-мать, все, кто был вблизи нее, в том числе и мы, советские гости, готовились аплодировать успеху ее скакуна и пожать королеве руку. Но вдруг, преодолевая последний барьер, лошадь прыгнула и упала. Жокей медленно поднялся. Публика издала какой-то неопределенный звук, что-то среднее между «ах» и «ох». В эту минуту я сознательно старался не смотреть в сторону королевы. Конечно, тоже был расстроен. До нас донеслись слова:
– Королева всплакнула.
Все мы, находившиеся вблизи, и англичане и советские гости, ей сочувствовали.
Так единственный раз в жизни мне довелось наблюдать конноспортивные соревнования.
Памятные и дорогие места
Говоря об английской столице, нельзя пройти мимо такой, столь близкой сердцу каждого советского человека, всех прогрессивных людей темы, как памятные места в Лондоне, связанные с именем Владимира Ильича Ленина. Таких мест немало.
Это – Дом Маркса, где в 1902–1903 годах печаталась «Искра» и где теперь находится мемориальная комната Ленина. Это – Хайгетское кладбище, куда приходил Ленин, чтобы склонить голову перед могилой великого человека – К. Маркса. Это – библиотека Британского музея, которую он регулярно посещал и для работы в которой специально приезжал в 1908 году в Лондон, когда писал книгу «Материализм и эмпириокритицизм» – одно из глубочайших произведений марксистско-ленинской философии. Это тот же Гайд-парк, в котором Ленин часто прогуливался и, наверное, бросал взгляды на чудаковатых ораторов. А сколько еще можно назвать домов, улиц, площадей, где он бывал!
Более года – с апреля 1902 по май 1903 года – Ленин жил и работал в Лондоне. Неоднократно приезжал он туда и позже для участия в II, III и V съездах РСДРП, проходивших соответственно в 1903, 1905 и 1907 годах.
Во время пребывания в Лондоне деятельность Ленина, как и в других местах его почти пятнадцатилетней эмиграции, подчинялась одной задаче – борьбе за свержение царизма и капиталистического строя, за победу социалистической революции в России.
Английская столица представлялась Ленину не только бастионом классического капитализма с его пауперизмом, так хорошо знакомым по «Капиталу» К. Маркса и по работе Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в Англии». Лондон привлекал внимание остротой противоречий и глубиной контрастов капиталистического общества, богатой историей борьбы национальных и международных революционных сил.
Еще не так давно, в середине XIX века, мечтатели-чартисты скрупулезно составляли свои хартии и упрямо боролись за их претворение в жизнь. Тогда английские рабочие основывали тред-юнионы. В решении социальных проблем воочию проявлялась разрозненность английского рабочего движения.
Лондон приобрел известность еще и тем, что предоставлял право убежища многим политическим эмигрантам.
В конце пятидесятых годов прошлого века в этом городе родился первенец русской вольной, бесцензурной прессы «Колокол», издававшийся Герценом и Огаревым. Это он бил в набат, гул которого проникал в казематы Шлиссельбурга и Петропавловки. «Колокол» явился предшественником русской социал-демократической печати. В нем широко освещались вопросы теории и практики прогрессивного общественного движения. С его страниц звучал громкий голос в защиту бесправных и угнетенных. Он звал к борьбе против царского самодержавия.