Пантеон

Эта была жертва! Грандиозная, чудовищная, невиданная жертва, на которую бросили десятки тысяч существ, которые все эти годы только и ждали именно этого часа. Часа, когда они смогли бы умереть, исчезнуть, испариться в едином порыве чьего-то безумного гения. Все это имело только одно объяснение - наращивание силы! Бывший живой бог Египта нуждался в силе после смерти, и теперь он ее получал. Таковым был результат ритуала, на который пошли жрецы. Таковым был сам ритуал! С чего я это взял? Да с того, что пирамида служила гигантским концентратором энергии всех этих пустых и душ внутри одной человеческой души! Внутри саркофага не было мумии. Там лежала сама душа фараона, и она теперь должна была переродиться в нечто более могущественное и стать самым настоящим богом для своей страны. Вот зачем были созданы пирамиды! Или же вот для чего их еще можно приспособить!

Армия пустых испарилась, словно ее и не было! От всего увиденного мне даже стало не по себе! Да, я тоже в принципе создан таким же образом. Да, и внутри меня покоятся тысячи пустых первого поколения. Возможно, даже десятки тысяч. Гиллиан, образованный из сотен пустых для нас уже даже не пища. Мы питались адьюкасами, которые в разных случаях состояли из почти что сотни гиллианов. Но, не видя все эти существа, когда мы поглощаем их, мы испытываем меньше эмоций, чем при виде тупо истребленных орд себе подобных. В этом было нечто странное, бесчеловечное. И как только люди могли до такого додуматься?

В этот миг на вершине пирамиды появилось Нечто. Темная точка, которую не могли разглядеть даже более зоркие, нежели мои, глаза Афины, возникшая словно из неоткуда. На какой-то момент все вокруг резко утонуло в первозданной тишине. Такую тишину мне приходилось слышать впервые. Это не то, когда ты забиваешь себе уши чем-то, чтобы не услышать то, что происходит снаружи, и это даже не то, когда вокруг ничего не слышно, но ты ощущаешь какой-то гул внутри себя. Это была самая настоящая тишина, чистая, затягивающая, обволакивающая, и проникающая в мозг, вызывающая чувство расслабленности, покоя. Я не слышал ничего. Ни то, как вокруг меня пылал огонь, ни то, как рядом стояла Афина, и ни то, что происходило у меня в голове. Не было ни единой мысли, а просто так взять и нарушить эту идиллию я был просто не в состоянии. Вся моя природа противилась любому порыву, который смог бы скомкать этот манящий своим величием момент. Момент, который хотелось растянуть на века. А потом в ночном небе вспыхнул яркий свет. Звездное небо словно померкло от этого ослепительно белого луча, который ударил на вершину пирамиды, и скрыло в своем чреве черную точку. Сам луч, ударившись об острие верхушки великого сооружения, словно разбился как водный поток, и начал стекать по граням пирамиды. От этого света сами грани вспыхнули, словно это была громадная лампа, которой стремились озарить ночную мглу.

Из белого луча в это же время отделилось пять точек, которые остановились на уровне вершины пирамиды, и заняли своеобразное положение, которое можно было бы назвать точками пентаграммы. В тот же момент из луча вынырнула черная точка, которая заняла свое положение в самом центре образовавшейся точечной геометрической фигуры. А уже через какое-то мгновение, из самой пирамиды вылезла еще одна точка, которая имела своеобразный темно-синий оттенок, которая заняла положение недалеко от образовавшейся фигуры.

Это таинство продлилось не долго. Вдруг верхняя точка пентаграммы отделилась от нее, и ее место заняла центральная черная точка. А место центральной черной точки поспешила приспособить под себя зеленая. Заново собранная пентаграмма незамедлительно нырнула в белый луч и исчезла там, в то время как сам луч резко втянулся обратно в небо, снова оставляя пирамиду при свете ставших видимыми, звезд. И все бы ничего, да вот только отделившаяся точка неожиданно возникла рядом с нами. Оказалось, что ее размеры были вполне себе приличными. Сгусток яркой белой энергии в два с половиной метров высоту, и около полуметра в ширину. Этакий объемный эллипс, человеческих размеров.

То, что произошло дальше для меня, наверное, стало настоящим моментом истины, и самым интересным открытием. В какой-то миг я почувствовал, как мой огненный покров спадает, и прежде чем успел об этом подумать, покрова уже не было. Причем, не только моего, но и Афины. Его словно сдуло, потушило, или какой еще можно подобрать термин для подобной ситуации. Я был шокирован этим не меньше, чем всем тем, что произошло пару минут назад с армией пустых. Всей моей реацу вдруг тупо не стало. Словно меня попросту опустошили. Хотя нет, это будет неверным утверждением. Она была, только не была мне подвластна. Этот Некто в светящемся ореоле просто перехватил над ней контроль! А без реацу я - адьюкас, был совершенно бессилен. Сражения между духовными сущностями строятся на основе схваток реацу. Отсутствие реацу говорит только об одном - об отсутствии шансов на выживание. Мы оба теперь были просто бесполезными существами, лишенными малейших возможностей сопротивляться в случае нападения. Контроль над чужой реацу автоматически может означать и контроль над телом! Нечто было чем-то или кем-то такого уровня, до которого мы не смогли бы дорасти и за многие годы, возможно, даже за столетия.

– Какой же вы интересный экземпляр, голубчик!

Голос, кажется, прозвучал у меня в голове. Язык говорящего был абсолютно мне понятен, тембр голоса, вообще, был знаком мне еще по прошлой жизни. Словно со мной разговаривал мой старый знакомый, которого я уже и не надеялся бы услышать. Но, как это понимать? Не мог же он оказаться в этом мире, и теперь так свысока разговаривать со мной!

– О, какие мысли! Успокойся, мальчик, я не тот, о ком ты только что подумал. Просто нашел мой собственный голос ты вряд ли смог бы понять, вот и вытащил из твоей головы что-то более привычное тебе.

– Кто ты? Или что? И какого черта здесь происходит?

– Ммм, надо же, прямо заученные фразы из фильмов, не находишь?

Голос шутливым тоном рассмеялся.

– Отвечай!

– Не стоит быть таким грубым, малыш.... Со старшими нужно общаться в более уважительном тоне. А то вдруг они расстроятся?

Говоривший хоть и озвучил ясный намек, но в голосе почему-то не послышалось угрозы. Кажется, этот Некто просто нашел способ развлечься. Развлечься у меня в голове.

– Хватит делать вид, словно вас заботит мое отношение к вам. Может быть вы соизволите показать свое лицо?

– О, дружок, показать мое лицо будет несколько проблематично. Причем, с этой проблемой ты, думаю, знаком не меньше моего.

– Что.... Маска?

– Бинго!

– Ты - пустой?

– Ну, вот опять, что у тебя за отношение? То ты, то вы, то снова ты.... Запутаться можно. Раз уж взялся за одно местоимение, так и используй его. Не нужно же перебирать их все.

– Значит ВЫ - пустой?

– Конечно, нет! Я - полный! То есть, внутри меня есть много чего, так что пустым себя назвать мне очень сложно. Ну, представляешь?

– Вы прекрасно поняли, что я имел в виду.

– Ты тоже, думаю, догадался, что имел в виду я.

– Выходит, вы также носите маску?

– Верно.

– В таком случае, быть может, вы ее продемонстрируете.

– Ну как не выполнить просьбу столь прелестного юного мальчика! Смотри.... И трепещи!

Яркий ореол исчез также неожиданно, как и наше пламя, открыв моему взору то, перед чем и в самом деле стоило бы трепетать! Передо мной стояло существо, которое можно было назвать человеком с большой натяжкой. Вернее, назвать его человеком было бы, пожалуй, самым разумным выходом, если бы не одно НО. Человеческое тело этого существа венчала отнюдь не человеческая голова. Вернее, назвать ее и головой то было сложно. Скорее уж какой-то шлем, который был словно сделан из кости различных ярких цветов. Он походил на голову птицы с невероятно длинным и тонким клювом, который искривлялся к острию и оканчивался на уровне груди. Эта 'голова' спереди была окрашена в яркий голубой цвет, в то время как задняя часть, напоминающая волосы, но, тем не менее, состоящая из материи наподобие кости, была темно-синего цвета. Сам клюв также имел свой собственный цвет - темно-сиреневый. Глаза этой 'птицы' на все взирали совершенно неподвижно, словно были черными бусинками, которые приклеили туда только ради вида. Эта маска не заканчивалась только на уровне головы. Она полностью покрывала шею, а также верхнюю часть груди, до боли напоминая знакомые ожерелья египетских аристократов, только вот, в отличие от них, это все же являлось частью единой структуры, состоящая из многочисленных чешуек в форме вытянутого прямоугольника двух цветов - желтого и синего. Остальное тело было полностью человеческим. Обнаженный торс, которому могли бы позавидовать и культуристы, прикрытый древнеегипетским аналогом 'шорт' пояс и пах, ноги, облаченные в сандалии, которые можно было обнаружить в любом доме местных знатных горожан. В общем, само по себе тело было облачено по древнеегипетской моде, выдержанное в аристократическом стиле. В высоту этот странный 'человек' был добрых два с половиной метра, что уже позволяло ему спокойно рассматривать нас с Афиной сверху вниз.