Папа для Бусинки

Пришлось собрать команду добровольцев, и чуть не на руках оттаскивать брошенную технику с пути. Срабатывали сигнализации, поднялся такой шум, что хоть уши затыкай. Зато по освобожденному пути пошли первые спецмашины, с включенными мигалками и сиренами. Тут меня окликнул Ромка, они тоже подоспели.

Я в двух словах рассказала, что нужно делать, и он стал помогать. Дело пошло! Еще босс подключился, а вскоре и все наши ребята подтянулись. Тут прибежал человек с места аварии, крича и размахивая руками, стал описывать то, что видел.

– Жуть че творится, штук восемь машин по всей дороге валяются, кровища кругом, даже бензовоз на боку…

Тут у меня нервы не выдержали, я подскочила к «Джиксеру», Юлька поняла мое намерение, запрыгнула сзади, и мы понеслись на выручку. У меня в животе образовался ледяной комок, все мысли были рядом с любимым и его братом. Хоть бы все обошлось!

Я просила Бога, и своего ангела и всех, кого вспомнила, чтобы помогли. Первое, что увидела – мотоцикл Стаса, валяющийся, как попало. Так торопился, что даже не поставил на подножку. Я поставила свой байк рядом, Юлька уже нашла наших парней и потянула меня за руку. Они вытаскивали пострадавших из перевернутой машины, Стас тащил бездыханного, казалось, водителя. Кит с пассажирского сидения выволок на дорогу женщину всю в крови, но подающую признаки жизни. Мы помогли отнести их подальше на обочину, в кусты.

– Вы чего делаете здесь? Это небезопасно… - напал на меня Станислав. Кит с Царевой побежали к следующей искореженной груде металла. Женщина, которую они принесли, застонала и, показывая куда-то рукой прошептала:

– Спасите, там дочка осталась, Полиночка… на заднем сидении, скорее…

Мы со Стасом со всех ног кинулись обратно к перевернутой ма-шине, я краем глаза отметила ручейки горючего, растекавшиеся во все стороны, если искра – пиши пропало. Заглянули за водительское сиденье. Так и есть – в детском кресле вниз головой висел ребенок лет трех, за смятыми креслами сразу и не увидели.

Стас попытался пролезть к ней, ничего не получалось. Спереди слишком узкое пространство, по бокам мешали стиснутые и искорёженные сидения. Только я смогла пролезть внутрь. А еще ругаются, что я похудела, вот и пригодилось. Торопясь, словно уж, ползла к девочке. Она вертела маленькой головкой, пытаясь рассмотреть меня, странно поскуливая.

– Привет, малышка! Не бойся, давай мне ручки, я вытащу тебя… - говорила я с ней, борясь с застежкой на ремне.

– Я принцесса, а не малышка! – девочка протянула мне ручонки, я наконец-то справилась с ремнем и потянула ее к себе.

– Тася! Быстрее, уже искрит вовсю! – Стас тянул меня за ноги.

– А Пушок, ты его тоже спасешь? Я не хочу без него, – проговорила малышка, и только тут я заметила белого пушистого щенка, забившегося под сиденье.

– Давай тебя сначала? – девочка кивнула.

Филатов вытянул нас из груды железа, я отдала девочку ему, и он понесся с ней в кусты, крича что-то мне на ходу. Но я уже снова залезла внутрь. Я обещала! Собака увертывалась, я взмолилась – «Русланчик, милый, помоги мне!». Тут же почувствовала что-то мягкое и пушистое под рукой, схватила комок и выбралась наружу.

96.

Вокруг искрило вовсю, испуганный щенок скулил и вырывался, я прижала его к животу, заметила, как игривый огонек побежал к баку с горючим. И поняла – не успеваю! Отбежала едва ли с десяток метров, услышала громкий хлопок, тепло как от большой горячей печи, и ощутила, как кто-то дал пинка под зад. Видать для скорости…

Меня оторвало от земли, я автоматически успела сгруппироваться, сказались многолетние тренировки. Ну что, в кустах я оказалась даже быстрее Стаса. Да еще с собакой, прижатой к животу. Правда, были небольшие побочные эффекты. Сразу стало темно и тихо, потом послышались голоса, будто сквозь шапку-ушанку, натянутую на самые уши.

– Не трогайте ее! Не поднимайте… - встревоженный голос сестры. Откуда она здесь? Секунду назад не было. – И голову не трогайте, вдруг перелом шейных позвонков… или позвоночника. Тася, Тасенька, открой глазки…

Что-то шевелилось в животе и пищало. Я беременна? Вроде не от кого пока.

– Разожми руки, ты ее задушишь, Тася! Открой глаза! – а это Ромка, я узнала. – Да расступитесь уже!

– О Боже, у нее паралич, руки не разжимаются! – не пойму кто это. – И без сознания долго уже. «Скорой» ни одной свободной! – да это же Никитка, только голос визгливый какой-то. А где же Стас? Мне стало любопытно, и я приоткрыла глаза.

 Вокруг толпа, все лица хороводились надо мной. Только бледное милое лицо с искристыми глазами никуда не убегало. Эти глаза со страхом смотрели прямо на меня, губы плотно сжаты. Что-то не так, он сейчас в обморок грохнется!

Перевела взгляд – у Стаса на левом предплечье огромная рваная рана, он зажимал ее правой рукой, но кровь просачивалась между пальцами и, стекая по руке, капала на землю. А они со мной возятся! Я с трудом подняла руку, показывая на раненого Станислава.

– Рука… помогите же ему… кровь!

Все обернулись, забегали. Кто-то жгутом перетягивал ему руку, кто-то звал врача. Потом Стаса под руки повели куда-то, а он все не отводил от меня взгляд, будто от этого зависела моя жизнь.

– Давайте собачку отпустим, а то девочка плачет, не хочет без нее в больницу ехать, – надо мной склонилась молодая девушка в синей жилетке с белой полосой.

 Какую собачку? Через секунду все вспомнила, разжала другую руку, под которой шевелился живот.

– Ну слава Богу, хоть руки работают! Напугала, дурочка… - всхлипнула Тонечка.

Вскоре мне на шею надели бандаж, вот до чего неудобная штуковина. Еще что-то поделали и переложили на носилки. Привезли в больницу, сделали рентген. Оказалось, я легко отделалась, даже не сломала ничего, только контузило маленько.

– Видать ангел-хранитель у вас заботливый! – смеялись врачи.

«Кто бы сомневался»… - подумала я.

У меня все мысли были с любимым. Где он? Что с ним? Никто ничего не знал, домой меня тоже не отпустили, сказали, сделают еще обследование, понаблюдают за мной, и тогда, дней через пять отпустят. Я с ума сойду!

Вечером пришли Юлька, Ромка и Тоня. Они сказали, что братья Филатовы в другой больнице, ближайшей от места аварии. А я в нашем го-роде, причем в той же клинике, где лежала, когда меня порезали. И где в роддоме работала моя сестра.

Стас потерял много крови, ему зашили рану, влили кровь, сейчас все нормально, жить будет. Уже легче! А Кит получил ожоги обеих кистей рук, когда вытаскивал пострадавших из огня. Наверное, у него, поэтому такой визгливый голос был, больно же.

 - Ходит в белых варежках, - смеялась Юля, – говорит «Бог наказал, за то, что девок лапал много»