Папа для Бусинки

– Да, да, да! Чуть текилы, а потом еще вискарика и шампусика с девками в туалете, прямо из горла!

– Кофе, чай? – Стас разливал кофе по кружкам.

– Ой! Убери его от меня подальше! Прям, снова мутит… - Царева отодвинула его руку, державшую кружку с кофе. – Тась, я сумочку твою принесла, ты забыла ее в баре. На диван положила.

– Спасибо Юль!

– Конечно, унеслись, как на парусах! – засмеялся Никитка – Столько пропустили!

Позавтракали, посмеялись над рассказом Кита. Весело вчера было в караоке-баре! И впрямь много пропустили. Но я нисколько не жалею! Словно услышав мои мысли, кум хитро подмигнул брату.

– Ну как, вижу, ты теперь настоящим мужчиной стал! Каковы ощущения?

 Стас чуть кофе не пролил от неожиданного вопроса.

– Не твое дело! И с чего ты решил, что я сегодня мужчиной стал? – огрызнулся он на брата.

– А, ну да – вчера! Вы же рано ушли.

– И не вчера… и даже не в этом году. А то будешь перебирать каждый день, – Станислав засмеялся, глядя как у его брата вытягивается лицо от удивления. – И успокойся уже! Прими, как факт, что сие знаменательное событие в моей жизни прошло мимо тебя, и без твоего участия.

– Врет?
– Спросил Кит у меня, я пожала плечами, смеясь. Уморительно видеть его растерянное лицо. – Не врет, значит… ну хоть ты его первая…

– Кит! – рыкнул на брата Стас. – Прекрати, сказал…

Телефонный звонок прервал пикировку братьев. Любимый схватил мобильник, лежавший на подоконнике.

– Да! Да, у меня… не, нормально… о, конечно, обязательно будем! Давай, – он отключился, улыбаясь. – Это Роман. Они там тебя потеряли, – это уже мне. – На обед ждут. София волнуется, куда мама подевалась. Вот ведь, вычислили!

Бедная моя девочка! Я ведь обещала вчера приехать.

– Сколько времени? – заметалась я по кухне. Стас поймал меня за руку, усадил к себе на колени. – Успеем. Двенадцатый час только, а нас к двум ждут. Еще успеем купить гостинцы, а тебе мобильник надо, – он поцеловал мое запястье, его пушистые длинные ресницы трепетали, задевая мою кожу на руке.

Не должен мужчина быть таким красивым! Иначе просто с ума сводит моментально. Я никогда раньше не ревновала. Нет, ревновала – Гришу, к его работе. Он постоянно был занят, на меня времени не оставалось. Руслана не ревновала, а он тоже был очень красив. И поводы даже были, частенько видела, как он смеется с какой-нибудь хорошенькой знакомой, на набережной, когда он учил меня танцевать, или в кафе. А из-за Стаса скоро истеричкой стану, хотя он даже ни с кем не разговаривает, старается от всех держаться в стороне. А когда он рядом перестаю соображать напрочь.

Его оголённый торс источал привлекательный запах краски и хвои, пропитался он ею, что ли. И шрамы… даже они не портили его тело. Про руку я знаю, здесь еще не совсем зажило, до сих пор приходится бинтовать. И над сердцем звездочка от пули мне знакома. Но были еще – возле левой ключицы, на правых ребрах, тоже пулевое. С левого бока, почти у самого ремня, похоже на ножевое ранение. Бедный, где же ты все это раздобыл? Стас потерся колючим подбородком о мою ладонь.

108.

– Пойду, побреюсь, а вы девочки, пока приберите здесь…

Девочки? Только сейчас вспомнила о гостях. Они сидели тихонько, наблюдали за нами. Вдруг Юлька встрепенулась, подскочила ко мне, обняла и заплакала. Царева плачет? Это что-то из области фантастики, скорее отлает!

– Таськ, вы такие трогательные! Я так рада за вас! Вы такие… такие… не знаю даже…

– Да-а-а! Юляшке больше не наливать! – задумчиво пробормотал Кит, и удалился следом за братом.

Пока Станислав приводил себя в порядок, принимал душ, потом разговаривал по телефону с кем-то, я приняла лекарство и переоделась. Застыла возле картины с волком, она влекла меня к себе, хотелось ее потрогать.

Я залезла на диван и осторожно погладила полотно. Странно, было ощущение, что картина теплая, по моей руке прошелся нежный ветерок. За этим занятием меня застал кум. Юля стояла на лоджии, держала возле уха мобильник. Никитке видать скучно стало. Но дело было в другом.

– Тась… я это… я успокоиться не могу. Ну, все думаю… когда вы с братом успели… я так ждал… переживал за него. А он…

Мне стало жалко Никиту, он искренне расстроился, было бы за что, конечно.

– Успокойся кум! По секрету скажу, только никому…

– Это когда я тебя подводил?

– Ладно… На прошлогодний фестиваль.

– А потом…

– До вчерашнего вечера ничего не было. Я прогоняла его, думала, у него девушка есть.

– Понятно, почему у него в спальне та картина висит! - засмеялся Кит. – Воспоминания!

Из ванной вышел мой мужчина, увидел меня стоящей на диване, рядом своего брата. Нахмурился.

– Ты опять к Тасе со своими вопросами пристаешь дурацкими. На диван от тебя забралась, – стал выговаривать.

– Да мы про картины разговариваем. Зачем я буду вопросы задавать, ты правильно сказал, меня твоя жизнь не касается. Я вон хотел сказку рассказать, по этой картине.

– А я на диван залезла, потому что захотелось картину потрогать. Ты представляешь, она теплая! – я слезла с дивана, обхватила Стаса за шею и чмокнула в щеку. У него сразу потеплел взгляд, появились знакомые искры.

– А со сказками ты, брат, опоздал! Тася их уже давно знает, ты даже представления не имеешь, кто их ей рассказал!

– Кто? Кроме тебя некому.

– Наша мама ей рассказала!

– Ну-у, ты знаешь я не удивлен… В жизни столько странного повидал, уже ничему не удивляюсь!

В «Гринсити» мы заявились вчетвером. Сначала заехали в супермаркет, накупили игрушек ребятне, всяких вкусностей, в салоне сотовой связи Стас купил мне телефон, велел всегда быть на связи. Никитка чуть не поругались с Юлей, выбирая костюмчик и игрушки для нашей крестницы.

Юлька уже не раз побывала у Тони, познакомилась с Софией. Кит, смеясь, рассказывал, как моя дочь, подумав, что это я, чуть не запрыгнула к ней на руки, а потом долго разглядывала, не в силах поверить, что это не мама. Они понравились друг другу, и даже подружились. После поездки на фестиваль все из моей команды стали друзьями моих родных. В начале сентября у Тони день рождения, так что через две недели она собирает всех у себя.

К двум мы подъехали к воротам Тониного дома. Я почему-то нервничала, Стас обнял меня за плечи, ободряя взглядом. Он нес в руках симпатичного белого медвежонка, знает, как моя Бусинка любит мягкие игрушки. Нам были рады все – взрослые, дети и даже животные. София расплакалась, когда я взяла ее на руки и расцеловала.

– Мамочка моя! Я так соскучилась! Я думала ты уехала навсегда, как папа.

От ее слов у меня тоже слезы навернулись.

– Так! Давайте все за стол, а то остынет обед! – Тонечка взяла меня под руку и повела в дом.