Папа-Дракон в комплекте. История попаданки

Матильда стала настоящим наказанием для провинившихся драконов, кто не выполнял необходимые минимальные нормативы. И однажды, руководство предложило Матильде довольно странную должность — стать руководителем по словесному наказанию.

Матильде так понравилось изводить своим «острым языком» несчастных драконов, что она согласилась!

Бедненькие драконы.

Зато ферма Арро вздохнула с облегчением — Матильда сюда не вернётся!

Она отписала свой дом и землю внукам, матери которых совершенно не любили сельскую жизнь и продали имущество.

Дом и землю выкупил Велар. И в этот дом заехала молодая семья, глава которой очень хотел работать на ферме у Велара.

Курт и Кори стали частыми гостями в их доме. Женщина учила Анфису краушраским кулинарным рецептам. Без её мудрых советов и подсказок у неё вряд ли что-то вышло бы из этих умудрённых, но вкусных блюд. По крайней мере, с первого раза — точно не вышло бы, как и со второго. Наверное, с третьего тоже бы не получилось.

А Курт рассказывал о Веларе. Рассказывал о том, какой он замечательный дракон и фермер.

Анфиса в этом давно убедилась — Велар настоящее золото!

Уже долгих два дня Велар находился в полях с другими драконами, но сегодня он должен был вернуться!

Анфиса с детьми гостила у Кори. А вернувшись домой, дети запросили есть. Анфиса открыла холодильный шкаф, заглянула внутрь — ей в нос ударил запах копчёного мяса, и она опрометью бросилась в ванную. Влетев туда, она тут же кинулась к туалету.

Она сидела, скорчившись на деревянном полу, и лицо у неё было белее мела.

— Что с тобой, Анфиса? — слегка испуганно спросила её Гелия, садясь рядом с ней на пол.

— Наверное, я что-то не то съела, — пробормотала она. — Сейчас вернусь на кухню. Не беспокойся обо мне, малышка.

Гелия улыбнулась ей и убежала.

В ванну зашёл кот Краз и с тяжеловесной грацией взлетел на бортик ванной и уставился на Анфису своими зелёными глазищами.

— Ну и что ты так смотришь? — произнесла она, поднимаясь с колен.

Кот недовольно махнул пушистым хвостом и громко скрипуче мяукнул с такой интонацией, будто он считает Анфису недалёкой дурочкой.

Придя в себя, она накормила детей вкусным супом, сваренным по рецепту Кори и пирожками.

Как ни странно, несмотря на недавнюю тошноту, Анфиса всё с жадностью съела и даже подложила себе добавки.

До конца дня ей становилось периодически плохо, накатывала тошнота, и справится с ней помогла еда! У Анфисы проснулся зверский аппетит. Стоило как следует поесть — и она чувствовала себя прекрасно.

Осознание настигло Анфису за приготовлением ужина. Она заметила, что довольно шустро уплела целую трёхлитровую банку солёных помидоров! И желудок, тем временем, оповестил её, что не против бы и ещё парочку слопать, в смысле парочку помидорок, а не парочку банок.

Они обсуждали с Веларом беременность, но, тем не менее, это событие, всё равно стало неожиданностью для неё, но очень приятной неожиданностью.

Она с замиранием сердца приложила руки к ещё плоскому животу и в широкой улыбке растянула губы.

У них с Веларом будет ребёнок!

* * *

В этот вечер все собрались за ужином. Велар вернулся с дальних полей, пришли к ним Курт и Кори, дети за весь день нагулялись и очень хотели есть, а Анфиса со счастливой улыбкой накрывала на стол.

Её распирала тайна. Она кипела у неё на кончике языка, просилась наружу, и Анфиса несколько раз еле удерживалась, чтобы не зажать рот руками, так сильно ей хотелось со всеми поделиться. Но первому она скажет Велару, когда они останутся наедине.

После ужина Кори с Куртом отбыли домой, дети были уложены спать и Анфиса с Веларом остались вдвоём.

Они устроились в кабинете, в уютном и большом кресле, крепко обнялись и некоторое время целовались, счастливые до одури, разомлевшие и сонные. Потом Анфиса устроилась на коленях у любимого, обвила руками его шею и сказала:

— У меня есть страшная тайна.

— Анфиса, может тайна подождёт? Я за эти два дня так соскучился…

Они, словно дети, стараясь не шуметь, но похихикивая пробежали по коридору, ворвались в спальню и обнялись прямо на пороге. Судорожно, резко и с рычанием срывали друг с друга одежду, целовались жадно, словно в последний раз.

Анфиса упала навзничь поперек кровати и заурчала довольной кошкой, чувствуя губы Велара на своей обнаженной спине. Он торопливо путался в рубашке, норовя одновременно расстегнуть брюки. Секундой позже он обнял её, привлек к себе.

— Я тебе говорил, что люблю тебя? — прошептал он хрипло в её ушко.

Анфиса от лёгкой щекотки рассмеялась и сказала:

— Целых два дня я не слышала признания…

Велар прикусил кожу на её шее и потом произнёс:

— Люблю тебя, Анфиса…

Он ласкал её бережно и жадно, нежно и смело, чувствуя себя настоящим захватчиком, смелым воином и робким юношей. Они сплетались воедино — отстранялись, чтобы насмотреться и насытиться друг другом, соскучиться и вновь, с более сильной страстью кинуться в объятия друг другу.

Она нежно улыбалась и гладила подрагивающими пальцами лицо склонившегося над ней мужчины. А потом был вихрь и буря, искрящийся водоворот, в котором оба завертелись, сплелись, утонули, сплавились в единый отблеск пламени, стали общим вздохом, общим стоном, общим телом и единой кровью, самим этим водоворотом, звёздами и тьмой, светом и солнцем, началом всех начал и счастливым концом всех сказок на свете.

— Вел, — позвала она его устало, но с довольной улыбкой на губах.

— Да, любовь моя…

— Я беременна.

* * *

За окном пел ветер, кидая в окна листву, скрипели деревянные половицы, и даже было слышно, как по коридорам крадётся Краз, стуча своими длинными когтями.

Велар смотрел на Анфису, до конца не понимая смысла сказанного.

Анфиса затаила дыхание, продолжая счастливо улыбаться и ожидая от Велара бурной радости.

Но Велар молчал и хмурился всё сильнее и сильнее. Улыбка сошла с лица Анфисы. Она медленно приподнялась на локтях, вглядываясь в хмурое лицо любимого.