Папство и крестовые походы

Что касается основной массы германского рыцарства и князей, то и те и другие к этому времени избрали себе новый объект для грабежа: богатые славянские земли по Лабе и Одре и в Восточной Прибалтике. И не кто иной, как Иннокентий III, еще в первые годы XIII в. взял на себя инициативу кровавого немецко-рыцарского «Дранг нах Остен». Апостольский престол легко нашел предлог для этого дела: славяне и прибалтийские племена коснеют в язычестве, а посему католической церкви надлежит руками своих верных сынов просветить их истинной верой. Под лозунгом христианизации славян, ливов, эстов, пруссов римско-католическая церковь с начала XIII в. направила хищных германских рыцарей в многочисленные крестовые походы против разрозненных тогда славянских и прибалтийских племен, для завоевания Ливонии. В 1202 г. Иннокентий III учредил даже особый немецкий военно-монашеский орден «Братьев христова воинства», или меченосцев [96] — по образцу тех, которые были созданы в Палестине. Разгромленный литовцами в 1236 г., этот орден слился затем с другой разбойничьей организацией немецких рыцарей — тевтонским орденом. Он возник в Палестине еще во время третьего крестового похода и, перебравшись в середине 20-х годов XIII в. в Европу, выступил главным носителем кровавой агрессии германских феодалов в Южной Прибалтике. Орденские рыцари пытались подчинить своему господству и Северо-Восточную Русь. В Ледовом побоище 5 апреля 1242 г. доблестные силы русских воинов под командованием Александра Невского положили предел этим завоевательным устремлениям немецких феодалов и апостольского престола [97] .

96

Они получили такое название в связи с тем, что белый плащ этих рыцарей был украшен изображением креста и меча.

97

Подробно см : Б. Я. Рамм. Папство и Русь в X—XV веках, стр. 95 и сл.

Итак, в начале XIII в. германские рыцари отыскали новое поле для своих захватнических действий — территории Восточной Европы: прибалтийские земли «язычников» и Русь являлись в их глазах более соблазнительными, чем далекие Сирия и Палестина. Немецкие рыцари в основном оставили без ответа призывы папских проповедников спасать «гроб господень».

Иннокентий III и крестовый поход против альбигойцев. Во Франции также не проявлялось особого желания к дальнейшим заморским экспедициям. Многие французские рыцари в период подготовки нового крестового похода помогали Филиппу II Августу закреплять за короной недавно отобранные у Плантагенетов их владения во Франции; эти рыцари незадолго до того сражались против англичан и их союзников из Фландрии и Германии — при Ларош-о-Муане и Бувине (1214). Другие почти в то же время грабили Южную Францию: еще в 1209 г. неутомимый Иннокентий III организовал, опять-таки под знаменем крестового похода, дикое истребление южнофранцузских еретиков — альбигойцев. Пятидесятитысячный разбойничий сброд негодяев-рыцарей из Северной Франции под начальством Симона де Монфор, храброго и жестокого фанатика, участвовавшего в четвертом крестовом походе, по зову папы бросился на завоевание цветущих городов и плодородных земель Лангедока. Руками рыцарства апостольский престол стремился подавить здесь антицерковное и антифеодальное движение, развернувшееся, как это нередко случалось в средние века, в форме ереси. Кстати, папский престол получал и прямую выгоду от этого крестового похода, длившегося несколько лет: Симон де Монфор ежегодно отсылал Иннокентию III большую сумму денег, награбленных в Лангедоке. Стоит заметить также, что в этом крестовом походе рыцари и церковники, действовавшие по наставлениям апостольского престола, обнаружили исключительную жестокость. Монахи, следовавшие за крестоносцами, после каждой одержанной ими победы устраивали сожжение еретиков; когда в руки крестоносцев попал город Безье, рыцарской армии был отдан приказ папского легата Арнольда из монастыря Сито — перебить всех жителей города: «Бейте всех, — приказывал этот уполномоченный Иннокентия III, духовный вождь французских крестоносцев, — господь узнает своих верных», т. е. отличит убитых католиков от еретиков-альбигойцев. И крестоносцы выполнили этот циничный приказ аббата Арнольда: в Безье было убито более 20 тыс. ни в чем не повинных горожан, в том числе много женщин и детей. Примерно, то же самое повторилось и в других захваченных рыцарями городах и крепостях. В крепости Бром Симон де Монфор выколол глаза и отрубил носы всем ее защитникам. В городе Лаворе, неподалеку от Тулузы, горожан, как пишет современный поэт, очевидец событий, «собрали на лугу: до четырехсот человек было сожжено и поджарено, не считая Гиральды, которую крестоносцы бросили в колодец и засыпали камнями».

Католические церковники и папство в крестовом походе против альбигойцев выступили в зверском, палаческом обличье. Положение не меняется от того, что позднее Иннокентий III сам обвинил Симона де Монфор в «пролитии неповинной крови» и в «насилии против непричастных к ереси», а своих легатов упрекнул в том, что они «алчным образом захватили те места, население которых никак нельзя было заподозрить в еретичестве». Эти признания только усугубляют преступления апостольского престола — тем более, что ничто не помешало Иннокентию III в 1215 г. утвердить Симона де Монфор в звании государя южнофранцузских владений крестоносцев [98] .

98

Государство северофранцузских крестоносцев в Лангедоке продержалось недолго, в 1218 г там вспыхнуло восстание, во время которого Симон де Монфор был убит (при осаде Тулузы). Позднее, уже при Людовике IX, юг Франции был подчинен королевской власти.

Грабительское предприятие рыцарей в Лангедоке поглотило все их внимание: недостаточно было награбить всяческое добро в Южной Франции и захватить там земли — нужно было и удержать завоеванное. Крестоносной рати Симона де Монфор пришлось вести долгую борьбу с южанами, оказывавшими упорное сопротивление кровожадному воинству римского папы.

Пятый крестовый поход. Таким образом, французским рыцарям, как и немецким, тоже было не до Иерусалима. Внутриполитические события поглотили внимание англичан, только что добившихся Великой хартии вольностей, и испанцев: не далее как в 1212 г. объединенные войска различных христианских государств Испании при участии крестоносцев некоторых других европейских стран нанесли сокрушительное поражение маврам в битве при Лас Навас де Толоса, явившейся поворотным пунктом в истории реконкисты.

В конце концов в поход на Восток выступил только венгерский король Андраш II, которому удалось сколотить довольно значительное войско: летом 1217 г. оно погрузилось на корабли в далматинском портовом городе Сплите. В этом, пятом, крестовом походе (1217—1221) приняли участие некоторые южногерманские князья со своими вассалами, австрийский герцог Леопольд VI, а также голландцы с графом Вильгельмом во главе.

В Сирии крестоносцев встретили довольно холодно, если не враждебно. Сирийским франкам не нужен был крестовый поход: они уже почти двадцать лет мирно торговали с Египтом, и война могла лишь повредить их торговым интересам. Венгерские и немецкие крестоносцы целый год без толку провели в Акре, откуда пытались совершать набеги в глубь страны (на Дамаск и другие места), однако из этого ничего не вышло А большая часть голландцев, отплывшая на 300 судах, задержалась в пути: они остановились в португальском городе Лиссабоне и вступили в войну с южноиспанскими эмирами. Только в апреле 1218 г. эти крестоносцы прибыли в Акру. К тому времени Андраш II убедился в безнадежности предприятия; невзирая на отлучение иерусалимского патриарха, он вернулся со своим войском домой. Остальные крестоносцы после длительных споров решили направить свои силы в Египет — главную цитадель мусульманского мира, нападение на которую планировалось еще при начале четвертого крестового похода. В 1219 г. им удалось штурмом взять Дамиетту, крепость, являвшуюся ключом к Египту. Однако этот успех оказался кратковременным. Между победителями, начались распри, и в 1221 г. Дамиетта была утрачена; крестоносное ополчение, потерпев полную неудачу, очистило Египет. Так закончился пятый крестовый поход. Он стоил немалых средств, а его плачевный исход нанес еще один удар влиянию папства. Характерно, что вскоре после этого (похода на Западе получили распространение сатирические песенки (сирвенты) трубадура Гийома Фигейры, полные гнева к папскому Риму: «Лукавый Рим, корень и вершина всякого зла», «твоя жадность всех нас вводит в заблуждение», «твой злой обман и глупость довели нас до Дамиетты», — говорилось в этих сирвентах. Курия настолько устрашилась ядовитых стрел антипапской поэзии Фигейры, что официально запретила его произведения.

Чем дальше, тем больше ослабевал на Западе былой крестоносный энтузиазм. Религиозные лозунги переставали играть сколько-нибудь существенную роль для участников крестовых походов. Они превращались в открыто мирские, захватнические феодальные экспедиции, диктовавшиеся политическими соображениями папства и других организаторов этих совсем не священных войн.

В XIII в. было совершено еще несколько крестоносных экспедиций: число их ученые определяют по-разному, иногда сливая некоторые из этих походов вместе, иногда же рассматривая их как отдельные предприятия. Чаще всего выделяют еще три крестовых похода: шестой, седьмой и восьмой.

Шестой крестовый поход и борьба папства с Империей. Шестой крестовый поход возглавил германский император Фридрих II Гогенштауфен, заявивший в середине 20-х годов притязания на иерусалимский трон. Фридрих II задумал реализовать свои планы, не вынимая меча из ножен: воспользовавшись междоусобной войной египетского султана с Дамаском, он вступил в переговоры с Египтом. Это вызвало неудовольствие папства: как раз в это время с новой силой разгорелась его борьба с Империей за главенство в феодальном мире.

80-летний Григорий IX, родственник Иннокентия III и убежденный приверженец теократии, отлучил Фридриха II от церкви, как злокозненного врага христовой веры. В пику Григорию IX отлученный император летом 1228 г. с порядочным отрядом отплыл из Бриндизи в Сирию; в его войске были главным образом немецкие и частично — французские, английские, а также итальянские рыцари.

Папа тогда вообще запретил этот крестовый поход. Он заявил, что Фридрих II — не крестоносец, а пират, «служитель Магомета», что он отправляется на Восток не для войны с исламом, а «для похищения королевства в святой земле». Конечно, такая позиция папства могла только уменьшить шансы крестоносной экспедиции и еще больше скомпрометировать идею крестового похода, и без того утратившую популярность на Западе. Крестовый поход в руках Григория IX сделался лишь козырем в политической борьбе папства с Империей. Фридрих II, метивший в иерусалимские короли, также преследовал чисто политические цели. Он видел в крестовом походе средство к созданию универсалистской империи Штауфенов. К религиозным вопросам этот правитель всегда проявлял полное равнодушие. Прибыв в Акру, Фридрих II снова вступил в переговоры с египетским султаном. После длительных дебатов, в феврале 1229 г. он заключил с султаном договор в Яффе сроком на 10 лет: по договору, Иерусалим (за исключением квартала, где находилась мечеть Омара) и ряд других городов в Палестине были уступлены императору; со своей стороны, Фридрих II гарантировал султану поддержку против всех его врагов. Помимо того, с Египтом были подписаны выгодные торговые соглашения.

Спустя месяц, Фридрих II вступил в Иерусалим и сам возложил на себя корону королей иерусалимских (духовенство отказалось короновать государя, отлученного от церкви).

Вконец разъяренный восточной политикой соперника (что толку от того, что «гроб господень» вырван из рук «неверных»?!), папа обвинил Фридриха II в измене христианству. По указанию патриарха иерусалимского, на «святой град» был наложен интердикт: во всех церквах освобожденного Иерусалима римский престол запретил богослужение — там ведь пребывал отлученный император!

Впрочем, потерпев затем поражение от Фридриха II в Италии, папа в 1230 г. снял отлучение с недавнего «служителя Магомета», а в следующем году утвердил договоры Фридриха II с мусульманами. Однако практический результат шестого крестового похода (1228—1229) — «мирное отвоевание» Иерусалима — оказался недолговечным. После отъезда Фридриха II в Европу, в его восточных владениях начались раздоры между феодалами. Многие местные сеньоры были недовольны утверждением в Иерусалиме Гогенштауфена и не желали подчиняться поставленным им властям. Вскоре Фридрих II опять вступил в затяжной конфликт с римской курией: последовало новое отлучение «освободителя Иерусалима». Григорий IX возобновил проповедь «священной войны». Крестовый поход должен был и на этот раз послужить орудием в борьбе папства против Фридриха II, а также средством пополнить папскую казну: папа требовал от «верных св. Петра» денежных пожертвований «на благо христианства», и папские проповедники, сильнее всего озабоченные финансовой стороной своей миссии, охотно отпускали грехи жертвователям золота и серебра, откупавшимся таким путем от личного участия в очередной экспедиции на Восток. Со своей стороны, Фридрих II стал противодействовать папе в организации крестового похода. Когда в 1239 г., по истечении десятилетнего мира с Египтом, незначительные отряды крестоносцев все же собрались в Лионе под началом короля Тибо Наваррского и герцога Гуго Бургундского, Григорий IX объявил, что Иерусалим не является более целью священной войны, что они должны прийти на помощь Латинской империи: политические соображения совсем вытеснили религиозную демагогию папства. Большая часть крестоносцев, вопреки намерениям папы, осенью 1239 г. отплыла в Сирию.

Побуждаемые исключительно жадностью к приобретениям и понеся ряд неудач, предводители крестоносцев, по настоянию храмовников, вступили в союз с Дамаском против Египта, но вместе с войсками своего союзника, обещавшего им ряд территориальных уступок в Палестине, были разгромлены при Аскалоне египтянами. После этого распри в лагере крестоносцев, особенно между тамплиерами и госпитальерами, вспыхнули с удвоенным ожесточением. Король Наваррский и прочие главари крестоносцев, ничего не добившись, вернулись восвояси.