Пар — это смерть

Но мой рывок отвлек Ли Дуна, что позволило Фрэнку отбросить противника ударом ледяного столба в живот. Но главарь банды показывает чудеса ловкости, изворачиваясь и оказываясь над столбом до того, как унесло слишком далеко. Его пальцы выпускают стальные когти, при помощи которых делает рывок по столбу, что под собственным весом почти параллелен полу и сейчас вовсе на него рухнет.

Пространство в глазах мерцает алыми звездами, словно я вижу отражение собственной силы в кружащихся снежинках. Ли Дун не намерен останавливаться, сопротивление словно дает ему новые силы. Его кожа постепенно становится полностью черной, не удивлюсь, если в конце он превратится в огромного черного пса, ведь считает себя таковым. На запястьях Фрэнка чуть светятся браслеты, похоже, без артефактов синкер не видит победы.

Мои глаза собирают окружающую информацию невероятно быстро, часть мозга во время режима «ва-банка» полностью выключается, а все освободившиеся ресурсы направляются только на поддержание тела во время больших нагрузок и реагирование на опасность. Я дожидаюсь приближения Ли Дуна, чтобы активировать силу Котта в тот момент, когда враг просто не успеет уклониться от удара. Надеюсь, что Фрэнк сумеет синхронизироваться со мной во время этого сражения. Но получается так, что я врага я недооценил.

Пол зала взрывается стальными клиньями, а на голову падает металлический мусор с потолка. Крепления ламп, опорные столбы, рукава воздухопровода и другие детали: будто на самом деле Ли Дун может управлять не только металлом собственного тела, но и любым другим. Даже пародирует Фрэнка, собирая на поле боя металлические столбы, которые разрушают ледяные колонны и защищают от атак. А нож в моей руке внезапно бьет Фрэнка в бок.

Как мог, я попытался остановить предмет и увести в сторону, поэтому серьезного ранения удалось избежать, но рана на теле все равно появилась, окрашивая белоснежный плащ в красные тона. Фрэнк же не может на это отвлечься, впереди лед и металл пытаются друг друга задушить в смертоносном танце, и лед проигрывает, уступая один десяток сантиметров за другим.

Очередной рывок приводит Ли Дуна на дистанцию удара рукой, превратившейся в длинное острие. Свой нож я выкидываю в шахту, от беды подальше и закрываю собой Фрэнка с одновременным захватом руки Ли Дуна и отведением в сторону. Одновременно «Взалкавшие силы Бездны» начинает работу, я чувствую приближение огромной мощи, но мир начинает кружиться передо мной, а голова становится очень тяжелой.

Даже в режиме максимальной собранности я смог лишь заметить мелькнувший перед глазами кулак второй руки Ли Дуна. Сила удара оказалась титанической, меня аж закрутило и спутало все карты. Потеря ориентации приводит к потере концентрации, и я бьюсь о пол, пытаясь собрать мысли в кучу. Если вас когда-нибудь оглушат с такой силой, вы поймете, как это на самом деле трудно собрать глаза в кучу, особенно в ситуации, когда скорость боя складывается из долей секунд.

Фрэнк, кажется, пытается мне помочь и отбросить Ли Дуна, мою кожу обдает морозной волной, но я заметил лишь ногу врага над собой, которая ударила союзника как раз в то место, куда ранее вонзился нож. Фрэнка отбрасывает, я снова встаю, так как сейчас нужно куда больше усилий, чтобы меня вырубить. В голове только одно намерение, а именно еще раз попробовать включить способность, но мозговое сотрясение мне мешает намного сильнее, чем может показаться. Меня тошнит, и такое чувство, что руки и ноги сейчас отвалятся, как у куклы.

[Подход к критической точке из-за высокого значения параметра Ле-Морьона]

А я-то надеялся, что смогу заняться распадом собственного тела уже после того, как выберусь из этой ситуации. Но неминуемый по словам ДС крах меня решил настичь именно в этот момент. Ли Дун ловит мою правую руку и ломает к чертям. Мой болевой порог сейчас должен быть выше, но вид торчащей кости словно убеждает мозг в том, что боль на самом деле адская. Острый конец лучевой кости пронзил мышцы и кости, а потом вышел наружу.

Я точно кричу от боли, но это словно очищает сознание от посторонних шумов и укачивающих вибраций. Сейчас просто нельзя останавливаться, травмы я залечу, главное — выжить.

[Гиес — так звали последнего из них. Он родился от союза человека и демона, и всегда был ненавидим людьми. Только в Бездне он смог вдохнуть полной грудью, навсегда отказавшись от человеческой половины. Именно он привел рыцарей к краху прежних устремлений…]

Силуэта Гиеса я рядом с собой не вижу. И дело не в крови, что попадает в глаза из рассеченного лба. Скорее дело в том, что Гиес оказался предателем, хотя искренне хотел заслужить уважение, вступив в орден. Он действительно старался, чтобы его заметили и приняли как своего, но в Бездне он понял, что есть и другой путь, поэтому склонил Бриарея и Котта к предательству рода человеческого…

Я не понимаю, откуда в моей голове могут быть такие знания, но точно уверен в присутствии четвертого участника сегодняшнего сражения. Он словно стоит за моей спиной. Я точно слышу его дыхание и тихий шепот на непонятном языке. Гиес оказался не только предателем, но еще и самым сильным из рыцарей, которые его на самом деле никогда бы не приняли из-за получеловеческого происхождения. Я продолжаю смотреть на обломок кости руки и вспоминаю рассказ Кристиана о синкере, у которого тоже был биоконтроль и возможность манипулировать собственными костями.

Я наполняю смыслом травму, представляю, как растет кость и становится прочнее любой стали. Гиес за моей спиной оказывает поддержку, так как кость действительно превращается в острый шип, наливающийся неестественной чернотой, как и кожа Ли Дуна. Однако враг в эти мгновения тоже не медлил, поэтому очередной удар по голове собирается вытряхнуть из мозга любые мысли, но каким-то чудом я остаюсь в сознании и вкладываю в последний удар все остатки сил.

Черный костяной шип неожиданно пронзает броню Ли Дуна. В Миносе мне удалось это сделать при помощи странного артефакта, что появился вместо обычной монтировки. А сейчас моя собственная сила позволила это совершить. Конечно, не стоило ожидать, что я смогу насквозь пробить врага и победно расхохотаться. Острие шипа вошло примерно на полтора сантиметра, но уже это заставило зверя передо мной отшатнуться с непонимающим выражением лица.

— Держись! — я слышу выкрик Фрэнка, а потом чувствую, что мои ноги вмерзли в лед.

Синкер из тайного общества с умом использовал полученное время для того, чтобы обойти Ли Дуна и меня. Сейчас мы с ним находимся рядом с провалом шахты и в нас ударяет морозный ветер, несущий ледяную сеть, что утаскивает в пропасть. Точнее, я остаюсь на месте, так как мои ноги вмерзли в лед, а вот Ли Дун не успел среагировать и исчез в темноте под ногами.

«Это победа!» — мог бы подумать я, если бы не колючая проволока, что выстрелила над плоскостью вертикальной шахты и не схватила меня за корпус, разрывая кожу и мышцы. Ли Дун не собирается здесь умирать, поэтому рывком выпрыгивает из шахты, использовав меня в качестве опоры. Оказавшись рядом со мной, он говорит:

— Я не ошибся, посчитав тебя настоящим псом.

Сказав это, разбивает лед под ногами и бьет в грудь, выбрасывая в провал, откуда сам только что выбрался. Фрэнк пытается предотвратить падение, но каким бы сильным он ни был синкером, предел использования суперспособностей есть даже у него и Ли Дуна. Огромные ледяные руки вырастают из стенок шахты и пытаются меня подхватить, но не успевают, катастрофически не успевают.

Я улетаю спиной вперед, но даже не кричу, а просто смотрю за тем, как быстро уменьшается пятно света надо мной. Никогда прежде не падал с такой высоты и с парашютом не прыгал, но сейчас всё это не имеет никакого значения, так как спастись я не могу. У меня нет способностей для того, чтобы летать или хотя замедлить падение в самую глубокую часть подземелья.