Пара беллум

В послерабочее время Секретарь спускается в бункер и мечтает о том будущем прекрасном времени, когда на Земле все подохнут от радиации и от бактерий, а он будет продолжать наслаждаться всеми благами жизни и восстанавливать потерянные человеческие ресурсы. Вот будет интересно, если он уцелеет один со своей супругой и... с некоторыми прочими. Ведь тогда весь род человеческий произойдёт от него, как от Адама, согласно Библии. А может быть, Библия не такая уж чепуха? Может быть, такое уже было однажды? Ведь развитие, согласно Ленину, идёт по спирали, как их учили в Высшей партийной школе при ЦК КПСС. Новый шаг в развитии есть повторение прошлого на более высоком уровне. Интересно, как будут потомки изображать его и его супругу — с фиговыми листочками или без? Скорее всего — без. Все-таки прогресс. Сравните теперь бункер партийного Секретаря с бункером американского миллионера. Чувствуете разницу? Секретарь никогда в своём бункере не задохнётся. Он скорее вас всех передушит, чем себя позволит задушить. Кроме того, ради спасения человечества Секретарь готов принести в жертву это самое человечество. Американскому же миллионеру это не позволят сделать другие миллионеры, прогрессивные силы и налогоплательщики. И налогов Секретарь за бункер не платит, поскольку тот расположен в земле, принадлежащей всему трудовому народу.

Потом Секретарь возмечтал на территории своей дачи разместить свою личную межконтинентальную ракету со своей личной кнопкой. В случае чего (если в Москве не успеют нажать) он сам выполнит историческую миссию. А то и инициативу проявить может...

Рутина

Рутина — это не обязательно что-то мелкое, незначительное, скучное, привычное. Рутина есть повседневная работа и жизнь со всеми их атрибутами. Особенность рутины Западника состоит в том, что она состоит в основном из событий, которые являются из ряда вон выходящими для простых смертных. Например, для простого смертного быть завербованным в советскую агентуру есть одно из важнейших событий в жизни, а для Западника, манипулирующего тысячами актуальных и потенциальных агентов, это есть мизерный кусочек его рутинной деятельности. Для агента, раздобывшего какой-то важнейший секрет на Западе, это событие равносильно выигранному сражению великого полководца, а для Западника — одно из многих тысяч обычных дел. Для человека, в отношении которого принято решение завершить операцию с каким-то кодовым названием, т.е. отправить его на тот свет современными агентурными методами, это событие есть, можно сказать, яркий праздник. А для Западника это — серые будни.

Время, проводимое на работе, является для Западника лучшей частью его жизни. Не работа ради остального, а все остальное ради работы. На работе он ощущает себя вовлечённым в мировую жизнь и в мировую историю. А во внерабочее время... Вот это действительно есть рутина в негативном смысле слова. К счастью, и эта часть жизни постепенно становится продолжением работы. Внеслужебные встречи так или иначе ограничиваются кругом сослуживцев. Внеслужебные беседы так или иначе сбиваются на профессиональные или общеполитические темы. А когда он остаётся в одиночестве, им завладевают все те же профессиональные мысли.

Рабочий день учреждения Западника протекает так же, как протекает рабочий день всякого учреждения, только, может быть, более деловито, чётко, комфортабельно. Учреждение, занятое делами мирового значения, работает как хорошо налаженная канцелярия или контора. Когда миру стала известна гитлеровская машина уничтожения миллионов людей, самое сильное потрясение произвели не масштабы убийств, а то, что машина убийств работала с бесчувственным педантизмом заурядной канцелярии. Нечто аналогичное имеет место и в отношении ведомства Западника. Народы и страны живут обычной жизнью, не подозревая о том, что где-то в Москве сравнительно небольшая группа серых, невзрачных, поразительно похожих друг на друга, ко всему привыкших человекообразных существ планирует какие-то аспекты их жизни и приводит свои планы в исполнение. Час за часом, день за днём, год за годом, десятилетие за десятилетием... Именно эта рутинообразная работа, не прекращающаяся ни на минуту, а не выдающиеся спорадические действия выдающихся личностей, даёт эффект, время от времени поражающий человечество грандиозностью делаемого дела.

— Немец сообщает, — доложил помощник, — что есть реальная возможность завербовать сотрудника контрразведки ФРГ.

— Прикажите Немцу прекратить наблюдение, — сказал Западник. — Операцию передайте в ведение разведки ГДР.

— Американец требует сто тысяч долларов.

— Многовато. Хватит и двадцати пяти. Дайте ему понять, что у нас есть другие источники информации.

— Социолог заметно активизировался. Похоже на то, что к нему начинают серьёзнее относиться.

— Обо всем, что касается Социолога, немедленно сообщать мне.

Будь готов к войне

Идея бункера, представляющего полный коммунизм в миниатюре, овладела душами миллионов граждан. Заведующий ювелирным магазином «Мал золотник...», например, оборудовал под своё личное противоатомное убежище естественную пещеру в двухстах километрах от города. Оборудовал так, что в пещере практически вечно могли бы безвылазно прожить со всеми удобствами по крайней мере сто человек. В пещере был неиссякаемый источник воды. Сын заведующего, ковыряясь в камешках, открыл в пещере нефть, которой хватило бы на среднее европейское государство. Заведующий мог разбогатеть, как шейх из Саудовской Аравии. Но нашлись завистники из числа тех, кто был в списке кандидатов в спасаемые. Они донесли в КГБ. Заведующего расстреляли. Но его опыт не пропал даром. Тысячи трудящихся в выходные дни устремились в окрестности городов на поиски природных пещер. Один сибирский охотник открыл необъятные природные пещеры в районе Верхоянска. Согласно его письму, в них можно спрятать все население не только Советского Союза, но и Китая, США, Индии и Израиля. О снабжении людей продовольствием при этом заботиться не надо: средняя годовая температура в пещерах минус семьдесят градусов по Цельсию. Трудно сказать, к чему привела бы эта эпидемия, если бы одна группа пещероискателей не напоролась на Подземный склад немецких авиационных бомб, уцелевший со времён войны. Взрыв был такой силы, что на Западе его расценили как подземное испытание сверхмощной водородной бомбы.

Рутина

Когда начинают говорить, что пора что-то начать или кончать делать, то это означает, что не только в этом назрела потребность, но что созрели условия её удовлетворения. Так было и на этот раз. Когда участники совещания по поводу дирижёра-невозвращенца единодушно заявили, что с такого рода безобразиями пора покончить, они уже знали, что с ними теперь действительно можно покончить. И случай с дирижёром очень удобен с этой точки зрения. На Западе никакой сенсации по поводу К. не было. Такие истории там уже надоели всем. Западные деятели культуры не хотят делиться благами своего положения с жадными до славы и денег беглецами из Советского Союза. Они будут рады, если приток конкурентов с Востока вообще прекратится.

Совещание приняло следующую резолюцию. Западные секретные службы систематически стимулировали и провоцировали стремление советских деятелей культуры к тому, чтобы оставаться на Западе, имея целью ослабление и деморализацию советской культуры, а также усиление антисоветской пропаганды. Раньше они имели большие возможности подкупать перебежчиков, удовлетворять их тщеславие и корыстолюбие. Теперь эти возможности сократились. Пропагандистский эффект от таких перебежчиков снизился. Так что более суровые меры по пресечению и профилактике случаев такого рода не вызовут заметной реакции на Западе й будут способствовать оздоровлению нашей интеллигенции, усилению чувства долга и ответственности по отношению к Родине. Следует также более тщательно отбирать кандидатов для поездок на Запад и усилить контроль за их поведением. Поездки разрешать только при условии, если есть достаточно серьёзные гарантии, исключающие случаи невозвращения. Не оставлять без наказания ни один случай невозвращения. Следует пересмотреть все случаи невозвращения, имевшие место в прошлом, и принять суровые меры в отношении невозвращенцев, а также лиц, допустивших халатность в случаях такого рода. Следует восстановить на практике оценку таких случаев, как предательство Родины. Случай с дирижёром К. должен послужить примером этому. Провести разъяснительную работу в этом духе во всех учреждениях страны, имеющих отношение к культурным контактам с Западом.

Этапы пути

Его первым учителем в агентурной работе был старый чекист, чудом уцелевший в сталинские годы.

— Наши реальные агенты и наша реальная агентурная работа на Западе, — говорил он, — не имеют ничего общего с тем, как их описывают в шпионских романах и изображают в кино на Западе.

— Им там неизвестна реальность?

— Отчасти известна, отчасти нет. Но дело не в этом. Дело в том, что реальность неинтересна с точки зрения литературы и кино. Вспомни, кто у нас играл в кино роль Александра Невского? Самый высокий артист, верно. А знаешь, какого роста был реальный Александр Невский? Меньше чем полтора метра. И ты уверен в том, что он был такой умный, как показывают в кино?

— Сомневаюсь. Но ответственные лица на Западе должны знать реальное положение вещей!

— Должны. Но они не хотят этого.

— Как так?!

— А зачем им? Они думают лично о себе, а не об интересах страны. Вспомни, что говорил Ленин по этому поводу. А он понимал Запад хорошо.

Учитель ещё нёс в себе искру революционной романтики. Учитель уже не надеялся на более успешную Карьеру. Он был доволен уж тем, что уцелел, слетев с высокой ступени своего ведомства на сравнительно низкую. Он искренне стремился передать весь свой опыт Западнику, в котором видел своего ученика и последователя.

— Агентурная работа, — говорил учитель, — имеет свои правила. Она подобна шахматной игре, только во много раз сложнее. И не всегда тут имеют место удачи. Бывают и неудачи. Бывают и серьёзные поражения. Вот тебе классический пример на этот счёт. Многие западные дипломаты и наши разведчики предупреждали сталинское руководство о том, что Германия начнёт войну против нас 22 июня 1941 года. Сталин не поверил. До сих пор многие удивляются этому и возмущаются: почему Сталин не поверил?! Никому в голову не приходит мысль, что в этом случае немецкая агентура просто переиграла нашу. В нашем деле бывает так, что ничто не выглядит так сомнительно, как чистая правда. Труднее всего поверить именно в правду. Мы тогда не поверили в донесения наших разведчиков по той простой причине, что их было слишком много, и все они были одинаковы. Они выглядели как дезинформация. Немцы в качестве средства дезинформации использовали правду! В нашей работе это обычное дело. Дело не в том, что есть правда и что есть ложь, а в том, во что верят как в правду и что отвергают как ложь. В жизни вообще правда есть лишь замаскированная ложь, а ложь — слегка подправленная правда. Агентурная сеть — не научно-исследовательский институт Академии наук, агентурная работа — не поиски истины. Мы имеем дело с умонастроениями и поведением конкретных людей, а не с абстрактными истинами.