Para Bellum

Она не замечала щуплой фигуры, которая тенью прокрадывалась по следам. Косому Лыцарю куратор показал эту смуглявую на перроне Белорусского вокзала. Зачем и почему следовало порешить заурядную биксу в невзрачном сереньком платьице, никто не объяснял, да бандиту это было без интереса. После гибели Куцего его верный «оруженосец» так и не прибился ни к какой из блатных компаний. Одинокого волка рано или поздно должны были повязать. И тогда уголовник вспомнил о здоровенном мужике, «интеллигенте», который помогал Куцубину, и нагрянул «в гости» к Игорю Саввичу. Сказать, что атлет был не в восторге от визита, значит не сказать ничего. В комнаты незваного гостя он не пригласил, усадил на табурет, который долго искал в кладовке, а не на многочисленные наличествовавшие стулья, в кухне. Игорь морщился от запаха, который издавала давно не снимаемая одежонка. Водные процедуры Лыцарь и в лучшие времена не слишком жаловал, а последние дни и даже недели к самым приятным никак нельзя отнести. Так что и то, что было скрыто лохмотьями, тоже не благоухало. Тем не менее бородатый выслушал трагическую историю гибели правильных пацанов от рук злобных лягавых. По выражению физиономии хозяина квартиры Лыцарь понял, что сочувствия его печальная повесть не вызвала. И тут он вспомнил, что по приказу Лося писал обязательство сотрудничать с органами. О судьбе старого врага уголовник ничего не знал, да и знать не мог. Впрочем, как и Игорь. Но услышав о данной подписке, «амбал» задумался, вышел в комнаты. Косой слышал, как он кому-то звонил, вполголоса, так, что не разобрать, что-то объяснял. Вернувшись, сказал, что скоро за Лыцарем приедут. И приехали. Здоровенный тип назвался Миколаем. Он забрал бандита в какой-то немаленький дом на окраине. Везли с завязанными глазами, определить, где именно располагалось строение, не то пленник, не то вновь завербованный не сумел. Куда, зачем – непонятно, но терять всё равно нечего, днём раньше, днём позже – всё равно конец. Миколай заставил хорошенько помыться, хоть Лыцарь и объяснял, что уже у здоровяка искупался, напоил, накормил, объяснил, что «вышка» Косому как убийце обеспечена. Единственный выход – слушаться его, куратора. (Слово бандиту очень понравилось.) И тогда он получит чистые документы на другое имя, легавые его не тронут, будет идти регулярное жалованье из рук куратора в ладошки исполнителя – так называется его новое занятие.

Работой особенно не загружали. Деваха была третьей за почти три месяца. После двух первых – один был здоровенным мужиком, Лыцарь даже струхнул – не попадёшь сразу в нужное место, в порошок разотрёт, но ничего, обошлось удачно, богатырь после тычка заточкой присел в парадной под батарею и затих, как заснул – дали премии. За эту обещали тоже, а её завалить нечего делать, как курицу зарезать.

Косой поправил заточку в рукаве. Просто, чтобы почувствовать, что железка здесь, никуда не делась. Жертва свернула с тротуара на тропку, протоптанную к подъезду. Пора, перед тёмным парадным девчонка обязательно оглядится. Все они боятся, чтобы не изнасиловали прямо на лестнице. Хотя на эту Лыцаря и силой не затащили бы, он предпочитает баб попухлявее. И блондинок, а не таких чёрных.

Последние метры бандит пролетел, чуть касаясь «цырлами» земли. Ленка только в последний миг заметила какое-то движение сзади-справа. Толчок пониже левого плеча. Секундная боль. Дальше – тишина.

Косой нёсся по пустынному тротуару, дыша широко раскрытым ртом. Всё прошло как по маслу. Значит, будет премия!

Вениамин Захарович Глыбо позвонил по телефону и подробно пересказал всю беседу с командующим фронтом.

– Ничего не предпринимай, – посоветовал собеседник. – Всё решится скоро.

– Хорошо, Рафаэль Семенович, – подобострастно проговорил начальник штаба Особого Западного фронта. – Я на вас надеюсь.

* * *

Под утро Маркову приснился почему-то Заковский.

– Не спи, – кричал он, страшно разевая рот, как в той атаке белой конницы на Перекопе. – Погибнешь. Вставай.

Сергей открыл глаза. В стёкла глядел белёсый рассвет. Через полчаса выглянет солнце, день заиграет красками. А пока только-только можно различить контуры кустов и деревьев в саду имения Браницких.

Среди кустов метнулись тени, перебежками от ствола липы в объятия нестриженых одичавших ветвей жасмина. Генерал-полковник оценил ловкость мужчин, старавшихся как можно незаметнее подобраться к окну его спальни. И потянулся за оружием. Видно, дрёма была настолько глубокой, что он не сразу понял: так подкрадываться могут только враги.

И всё же он медлил открывать огонь на поражение. Теплилась мысль, а вдруг это какое-то недоразумение. Стрелять в своих без предупреждения, не выяснив, кто и зачем явился, Марков считал невозможным. Впрочем, позволить себя прикончить или вновь запрятать за колючую проволоку тоже полагал неприемлемым.

Сначала пришло в голову изобразить только проснувшегося, почёсываясь, подойти к окну, распахнуть его – внимательно наблюдая, не появится ли из-за веток ствол. В принципе, можно было даже успеть метнуться в сторону или упасть, пока возьмут на прицел ничего не подозревающую жертву.

Но тут же эта мысль была отброшена. Нападающих слишком много. И послать совсем уж непрофессионалов на такое дело – убивать комфронтом – не могли. Так что придумывай что-либо другое, а то слишком велик риск пропустить пущенную навскидку пулю.

Сергей торопливо натянул галифе, туго подпоясался широким ремнём, потом оглядел свой арсенал: штатный «ТТ» и любимый ещё с боев под Екатеринодаром наган-самовзвод. Он прекрасно себя показал в рубке, когда правая занята шашкой. Две обоймы к пистолету. Скользнув по глубине комнаты, генерал-полковник выдвинул нижний ящик старинного письменного стола. Ох, и интеллектуальные же были садовники у графов Браницких, в который раз удивился Марков. Когда-то он позволил Ямщикову привезти полпуда автоматных патронов. Думали, так, на всякий пожарный случай, а видишь, пригодились.

Марков сыпанул пару горстей тяжёлых, маслянистых цилиндриков, снабжённых закруглённой, не остроносой, как у винтовочных собратьев, пулей, в карман галифе. Хорошо, они подходят и для «ТТшки», и для автомата. Теперь тихонько выбраться в коридор.

Как ни странно, Марков испытывал подъём духа, как двадцать лет назад перед неминуемой схваткой. И правда, есть упоение в бою и мрачной бездны на краю… Как будто вернулся в молодость.

Из домика было два выхода. Чёрный вёл в сад. Им обычно и пользовался постоялец. Парадный выводил на аллею перед крыльцом замка – широкую, обсаженную с обеих сторон подстриженными конусом кустами и скульптурами, изображающими сильно неодетых не то нимф, не то вообще богинь. Примерно посредине дистанции от ворот до изукрашенных дверей владельцы устроили два фонтана, которые сейчас, естественно, были выключены. С военной точки зрения место крайне неудобное – просматривается и простреливается насквозь с любой точки.

Наверняка одного или двоих на всякий случай поставили у решётчатой калитки в стене, разделяющей апартаменты и хозяйственные постройки. Но спрятаться им негде. Скорее всего, торчат у входа с наружной стороны. С внутренней они словно мишени на фоне белёного камня. И совершенно убеждены, что их дело чисто декоративное, главные события развернутся с противоположной стороны строения. Выглядывают для очистки совести сквозь прутья по очереди. И ведь правы!

Марков осторожно приоткрыл массивную дубовую дверь и выглянул в щёлку. Так и есть, никого не видно. Проверим бдительность, подумал Сергей, спрятался за косяк и толкнул полотнище. Петли не скрипнули – приучили шляхетны паны прислугу содержать все помещения в полном порядке. И тут же на пол упала тень. Крепкий малый в военной форме без знаков различия с автоматом «ППД» на изготовку ступил в коридор, опасливо косясь на дверь. Правильно, она вполне может защитить от пули. Только противника не видно, а так сиди, как мышь под веником, жди кота. Но если этот сунулся проверять, а не затаился у входа, значит, кто-то его страхует. Генерал дал боевику сделать ещё пару шагов вглубь. Тот медленно протянул пятерню к ручке. В этот миг Марков обхватил его горло локтевым сгибом левой и тем же слитным вальсовым движением развернул лицом ко входу, спрятавшись за широкой спиной. Дуло «ТТ» туго упёрлось в бок.

– Закрой дверь, – приказал Сергей. Битюг послушно выполнил.

– Запри на засов. – Снова возражений не последовало, но комфронтом почувствовал, как напряглось тело противника, и нажал стволом в район правой почки: – Не делай глупостей и останешься в живых. Кто вы и сколько вас?

– Двенадцать человек. Вам со всеми не справиться, лучше сдавайтесь.

– Угу. Так кто вы?

– НКВД. Центральный аппарат.

– Кто командует?

– Майор Гогулия. Он встретил нас здесь.

– Понятно. Старый знакомый. Вам сказали, кто я?

– А нам без разницы. Приказано взять, мы и берём.

– Приказано взять или устранить?

Здоровяк замялся:

– Как получится.

– Понятно, – хмыкнул Марков, толкнул собеседника вперёд и коротко ударил по темечку рукояткой пистолета.

Вернуться в комнату он успел вовремя, как раз такой же крепенький паренёк лез в окно. Больше Марков не колебался. Выпущенная навскидку пуля вышвырнула нападавшего в сад. Сергей прыжком пересёк комнату, успел выстрелить ещё дважды – в тех, кто готовился ворваться в комнату. Минус четыре. Значит. осталось девять, если считать бойцом Гогулию.