Para Bellum

Снова ударил выстрел. В тесном помещении пистолет стрелял невероятно громко. Цыган охнул и схватился за щёку. Между пальцами показалась кровь.

– На колени, сука, руки за голову! – прошипела девушка. Боксёр, матерясь сквозь зубы, подчинился. Она посмотрела на Лыцаря. Тот часто закивал головой, присел перед Лосем и вытащенной из-за голенища финкой начал резать верёвки.

Владимир, со всем его военным опытом, никогда не видел, чтобы стреляли так: от пояса навскидку и абсолютно точно. Но если бандиты кинутся на неё разом, девушка может и не успеть.

Но она словно прочитала его мысли.

– У меня осталось пять патронов, вас трое. Малейшее лишнее движение – кончу всех. И ещё запас останется.

В подтверждение своих слов она стремительно и точно ударила ногой в подбородок начавшего приподниматься Куцего. Тот, хекнув, опрокинулся на спину, тихонько взвыл.

Лицо у Люсечки было абсолютно спокойное, равнодушное даже, словно всё происходящее её никаким образом не касается. Машинально отогнала жужжащую рядом муху – и только.

Когда разрезанная верёвка соскользнула с запястий, Лось прямым левой отбросил Косого к противоположной стене, правой рукой выхватил у него финку, чуть не вспоров ладонь об остриё.

В два приёма перерезал путы на ногах, вскочил и хотел броситься к Люсечке, всё ещё считая, что она нуждается в его защите. Не удержался и наотмашь пнул Цыгана, рассчитавшись за предательский удар. Похоже, хрустнули ребра. Явно не одно.

– Что ты делаешь, падла, – простонал амбал. Его всегда по-детски удивляло, если кто-то пытался давать ему сдачи. Таких, правда, было не много.

– Повторить? – участливо осведомился Владимир, приостанавливаясь, и начал отводить ногу.

– Нет, нет, кончай, прости, в натуре…

– Пошли отсюда, – сказал Лось подруге, хватая её за руку.

Резким движением она освободилась. Сунула пистолет в карман.

– Куда пошли? Ты совсем мозги растерял. Сначала как последний кретин припёрся на эту хазу, подставился, разведчик, твою мать, а теперь – пошли? Так какого ж хрена тебе надо было? От него? От него? Вот они, здесь, спрашивай…

Лось чувствовал себя абсолютным идиотом. Так по-дурацки он никогда не залетал. Простой уголовник вырубил его, особиста, знатока японской борьбы, кулаком, без всяких хитростей и изощрённых приёмов. Что-то непонятное творится с его головой. В тюрьме он так поглупел? Он, на самом деле, куда шёл и зачем? А Люся-то, Люся…

Он сел на какой-то ящик, достал смятую пачку папирос, выбрал среди надломанных целую.

Закурил, сделал несколько глубоких затяжек, успокаиваясь. Люся осталась стоять у притолоки, поглядывая во двор. По идее, на выстрелы должны бы уже сбежаться жильцы. Или это такой дворик, где хоть аутодафе устраивай, никто не сунется «не в своё дело».

– Ну что, Куцый, продолжим прерванную беседу? – спросил наконец Лось. – Зачем ты меня искал, кто поручил?

Всего полчаса назад Куцый был в превосходном настроении. Шёл себе спокойненько от придурковатого Игоря Саввича, получив заверения в том, что по поводу Любки и Кости Саксаганского можно не переживать: легавые про убийство не узнают, и вообще никто рыпаться не станет. Хотя девку всё равно было немного жалко. Да и Костя, сука, парень был что надо. Но дело того стоило – Труха теперь у него на крючке, а не наоборот. И на толковище, среди «правильных пацанов» ответит по всей строгости. Он ведь с перепугу да с похмелья совсем не въехал, что никуда из зала до того, как его разбудили, не выходил, и свидетели есть. Значит, сам Труха с дружками Костю с Любкой завалил, по-другому никак не выходит.

Заглянул в чайную, принял соточку, закусил кусочком хлеба с двумя кильками. Помянул как бы.

А вот что поиск по связям Игоря Саввича результатов не дал, и надо готовить, как он выразился, записку, маляву то есть, и запускать её «по вашим каналам», это было хреново. Умник, без его подсказок сами не сообразили бы. Теперь придётся через «воровскую почту» работать. А её держат не совсем уважительные ребята. Благодарить придётся, и неслабо.

Эта и другие попутно возникающие заботы Куцего напрягали, но не настолько, чтобы не обратить внимания на хорошенькую белокурую биксу. Она явно попала в Марьину Рощу впервые и оглядывалась по сторонам, ища таблички с названиями улиц и номерами домов. А с этим здесь как раз не очень. Кому надо – и так знают, а прочим ни к чему. Надо думать, девица искала, как быстрее из бандитского района выйти. У вора даже мелькнула мысль: а не помочь ли девушке? Проводить бы её, как раньше, к Трухе, так туда теперь путь заказан.

«Ладно, куда вести, придумаем, надо сначала разговор завязать», – и он двинулся навстречу красотке небрежной блатной походочкой.

Бикса кочевряжиться не стала, разулыбалась, попросила подсказать, где тридцать второй дом. Это ж надо – такое совпадение. Куцый совсем развеселился и уже прикидывал, как это всё обставить. Чтобы без лишних сложностей.

Если бы он думал не о стройных ножках под полами заячьей шубки и иных приятностях, он, скорее всего, обратил бы внимание, что, войдя в калитку, девица бросила острый взгляд на истоптанный снег между флигелями и глубокую борозду от крыльца к сараю, словно здесь тяжёлый мешок волокли.

Девка повернулась к Куцему:

– А где тут Ивановы живут?

– Какие Ивановы? Что-то не знаю…

И тут же блондинка с неожиданной силой схватила его запястье, рванула в сторону и вверх, резко заводя руку за спину. В плече хрустнуло. Виктор коротко взвыл, а красотка уже очутилась сзади, толкнула вора к сараю.

– Шагай. Дёрнешься – ломаю руку. – Куцый на подгибающихся ногах двинулся к дощатой двери…

Теперь Куцый полулежал, прислонившись к ледяной стенке сарая. Его дружки-подельники пристроились рядом, и вид у них был далеко не презентабельный. У Цыгана щёку пересекала сочащаяся кровью царапина от впритирку прошедшей пули, Лыцарь выглядел поприличнее, но перепуган был до полусмерти, под ним натекла небольшая лужа, и серые штаны потемнели сверху от колен.

Проклятая девка курила, стоя у двери, ловко покручивая пистолет спусковой скобой вокруг пальца, и вид её выражал абсолютную безмятежность.

Лось сидел опершись локтями о колени и тяжёлым взглядом смотрел на Куцего. У того даже челюсть перестало дёргать болью.

– Ну что, Куцый, допрыгался? В зоне тебе уроков не хватило. На волю вышел – и гулял бы как зайчик, жрал, пил, девок имел. Чего ты опять к нам полез?

Виктор судорожно, в предельную меру умственных способностей пытался сообразить, как быть дальше. Джабой этого вояку не напугаешь, Джаба далеко. Интеллигент Игорь? Тот при делах, так пойди до него доберись теперь…

– Вот что, Куцый. Я тебя и твоих дружков могу сейчас грохнуть, и всё на этом. Соседи, как я догадался, у вас нелюбопытные. Мы уйдём, а они в сарай не полезут, пока сильно не завоняетесь. А завоняетесь только по теплу, не раньше. Меня к тому времени и след простынет. Поэтому колись, падла, насквозь, до донышка. Я в военной разведке служил, мне подручных средств хватит, чтобы вы сто томов уголовного дела напели. А чтоб не орали зря, портянки в рот затолкаю. Понял, Куцый?

Лось подкинул финку вверх, поймал за наборную рукоятку и поднёс к глазам вора, как недавно Косой ему заточку подносил.

– Начинай говорить сразу, и если хоть слово соврёшь… Я по глазам читать умею. У меня и махновцы, и белые, и румынские шпионы – все чистую правду выкладывали. Причём учти – я после Соловков на тебя такой злой, что тебе очень постараться придётся, чтоб отсюда своими ногами уйти. Поехали! Прямо с того момента, как нас из барака вывели. С кем говорил, какое задание получил, кто в Москве тебя принял, о чём спрашивал и что обещал. А вы, сявки, – повернулся он к Цыгану и Косому, – слушайте внимательно, и если дружок ваш сбиваться начнёт – подсказывайте. Жизни ваши тоже в его руках.