Пара для дракона, или рецепт идеального глинтвейна

— Госпожа Аки, скажите, какая разница, как именно называть матушку Му? Она ведь родила Оса Водного, нет?

На красивых губах Белой промелькнула странная улыбка.

— Все так, — сказала драконица мягко. — И боюсь, мне сейчас придётся углубиться в весьма неприятные и спорные вещи, но… Видите ли, Ос — не аристократ, и не дитя от истинной пары и, коль уж на то пошло, не полноценный дракон — что печально, но факт. Его отцом был Йорамора, речной бог-змей из Шатаку, с которым госпожа Му изволила развлекаться в одной из своих экспедиций.

Ирейн только чудом не подавилась.

— Бог?..

— Просто локальный божок воды, — махнула рукой Аки небрежно. — Это вам не Свет Первородный или Тьма Предвечная. Если хотите, просто жалкий дух реки.

— Понятно, — сказала Ирейн тихо. — То есть, господин Ос… незаконорожденный?

— О, советую не использовать это слово, моя княгиня — для драконов оно просто не имеет смысла. У нас не может быть незаконорожденных детей, но… могут быть нечистокровные, то есть, дети от частично совместимого существа. Если между драконом и его партнёром расцветают не цветы и бутоны, а, скажем, побеги и искры, то с большой долей вероятности произойдёт смешение магий, и полноценно превращаться в дракона дитя не сможет. Именно это и произошло с господином Осом. Его вторая ипостась — нечто среднее между драконом и речным змеем. У него, бедняжки, нет даже крыльев! Несчастное создание.

Ирейн кивнула — ей тоже стало жаль бескрылого дракона.

— Но это ещё не самое страшное, — тихо сказала Аки. — Хуже всего то, что он не способен завести пару — у ущербного дракона её просто не может быть, равно как и детей. Так что, увы нам всем, но госпоже Му Древесной никогда не стать матушкой, то бишь, основательницей знатного драконьего рода. Это все, конечно, очень печально, но надеяться ему больше не начто. И знаете, говоря между нами, я рада безумно, что мой князь вас нашёл: увы, влияние друзей на Тира уж очень велико. Ос, между тем, сам не может отыскать пару, вот и учеников воспитал… с определённым предубеждением.

— Предубеждением?..

— Именно! Вот вы общались с господином Казначеем. Он уже успел наговорить вам гадостей?

— Слегка, — признала Ирейн. — Но у него, кажется, характер такой.

— Харктер? — Аки печально покачала головой. — Нет, он просто неотёсанный хам, с легкой руки учителя презирающий женщин, да и сам институт истинных пар. Судите сами: сам Ар зверем бросается на любую, кто пытается к нему прикоснуться, а Ис и вовсе признал парой… Ну, вы сами видели. При всем моём уважении к господину Гору, едва ли он кого-нибудь когда-нибудь родит — к огорчению Главы Ледяного дома. Одна надежда — на милую Ми, но та больше интересуется работой, нежели поиском пары.

Ирейн чуть нахмурилась — её во всем этом что-то начало царапать.

— Ну, у Ара, быть может, есть причины для такого отношения? — сказала она. — Я что-то слыхала краем уха…

— Ах, я вас прошу, — фыркнула Аки. — Он раздул из гибели своего брата такую проблему… Не поймите меня неверно, ситуация была ужасной, но та девица была из Алых. Его брат признал своей парой девицу из Алого клана, понимаете?

— И? Это ведь пара, её не выбирают!

— Не совсем, — улыбнулась Белая. — Есть варианты, у любого из нас — кто не господин Ос, конечно. Пару можно признать, можно и не признать — в этом Небо оставило нам свободу выбора. А Алый дом… знаете ли вы, что именно они вероломно убили родителей Тира?

— Зачем? — спросила Ирейн тихо.

— Ради власти, разумеется, — пожала плечами Аки, будто это было очевидно. — Чем ещё можно оправдать их зверства? Разве что прирожденной порочной злобой, свойственной их стихии. Пекельное пламя, огонь недр земли — такова их суть. Они алчны и жестоки.

"А как же те сотни драконов, что погибли из-за глупости и жадности прошлого князя? Как же те супруги из Алого Клана, что защищали страну до конца? Как же последняя Серебристая драконица, война, убитые дети? " — хотела спросить Ирейн, но промолчала.

— Госпожа Аки, — сказала она заместо этого. — Я нравлюсь вам — вот такая, какая есть?

— Разумеется, — изумилась драконица. — Разве может быть иначе?

— Просто, видите ли, Казначей сказал, что я не нравлюсь ему, — вздохнула Ирейн. — Что я — человек, да к тому же необразованная и глупая.

— Какой ужас, — покачала Аки головой. — Как только осмелился! Хотите, я поговрю с Тиром об этом?

— Не стоит, — мягко попросила Ирейн. — Мне просто интересно, вы думаете так же?

— Разумеется, нет! — Аки полыхала негодованием. — Вы многого не знаете, это да. Но, вы ведь из другой культуры, вы — человек, глупо требовать от вас большего! Меня вы полностью устраиваете такой, какая есть, моя княгиня. И поверьте, я помогу приструнить этого хама. Я на вашей стороне!

— Спасибо! — улыбнулась Ирейн. — Значит, мне не придётся учиться несколько десятков лет?

— Не буду врать, — вздохнула Аки. — Вам, как матери будущего наследника, нужно будет изучить этикет Предгорья и политический уклад. Но не пугайтесь — я буду рядом и подскажу. Однако, уверяю, это не займёт и десятка лет — вы весьма умны, моя княгиня.

"Достаточно умна, чтобы родить наследника, — подумала Ирейн мрачно. — И восхищаться деньгами и блестящими цацками… Спасибо за предупреждение и урок, казначей. Кто бы мог подумать, что я буду так тебе благодарна за тот разговор?"

— Госпожа Аки, — сказала она. — А вы не знаете, как именно готовят эти холодные супы? Я хочу попробовать.

— Но… — у драконицы вытянулось лицо. — Зачем вам готовить? Ведь есть слуги!

— Мне это нравится, — сказала Ирейн спокойно. — Так что там с рецептом?..

Готовка успокаивала Ирейн, сколько она себя помнила. Чёткая последовательность действий, свобода от лишних мыслей — вот чем была для неё кухня.

А ещё это была своего рода магия, но оборачивающаяся не болью, а созданием чего-то нового.

Кухонные ароматы навевали на неё и вдохновение, и покой, и чувство общности. А ещё приходили воспоминания о детстве — когда сидишь и смотришь, как мама намешивает тесто для сырного хлеба, и все ждешь: ну когда же, когда можно будет съесть то, что осталось на дне посудины? Ей казалось даже, что она ощущает привкус теста у себя на языке.

— Смотри внимательно, — сказала Ирейн перемазанной в варенье Вете. — Учись!

— Ули-ули! — сказала дочь в ответ.

— Да, гули-гули…

Ирейн с усмешкой оглядела отличную кухню. И как управились так быстро? А ведь бедным дворфам, все это творившим, даже переделывать пришлось — Ирейн не была готова к барельефу во всю стену с изображением какой-то драконьей битвы, драгоценным камням в ручках кухонного шкафа и маленькому водопаду в углу. Её попытались убедить в необходимости всей этой нереальной красоты, но она стояла на своем: хотя бы на кухне, мол, давайте обойдёмся без этого вашего.

Дворфы поморгали, посмотрели скептически, но посыл уловили. Как итог, кухня выглядела простой, человеческой, и даже специальный зачарованный стульчик для Веты замаскировали так, будто он сколочен наспех из простого дерева.

Вопрос, что крутился у неё в голове, был сложным, над ним надо было подумать, оттого Ирейн провела на кухне почти весь день — ну, исключая ту часть, что она проговорила с Фло.

Разговор, по правде, тоже выдался непростым. Нечисть в ответ на просьбу зачитать отрывки из исторических книг брови приподняла удивленно, но спрашивать ничего не стала. Трактирщице — ещё не вполне, но уже почти княгине — оставалось только признать, что Ар не солгал ей ни единым словом — ни насчет причин той смуты, ни насчет судьбы человеческих пар.